Уроки вожделения (СИ) - Казанова Элла

– Не ваша… – едва слышно выдохнула она, чувствуя, как бешено колотится сердце, словно к нему уже приближается отравленный шип. – Лишь на этот месяц…

Маркиз ощутимо укусил за лодыжку, и пальцы скользнули выше, оглаживая голень, чувствительное местечко под коленкой, медленно, но неотвратимо сдвигая подол и посылая волны горячих мурашек к месту смыкания ног. Ара не могла пошевелиться, парализованная противоречивыми чувствами, от которых тело накрывало поочередно холодным потом и жаркой дрожью. Ей было страшно до безумия от этого ощущения чего-то бесконтрольного, надвигающегося на ее жизнь, и так же до безумия хорошо от ласк теплых рук. И не только рук…

Губы маркиза уже повторяли путь пальцев узорами из поцелуев, то легких, невесомых, то тягучих, наполняющими истомой, и каждое их прикосновение, на полдюйма выше предыдущего, ощущалось так болезненно ярко, словно он капал на нежную раздразненную кожу расплавленный свечной воск.

– Скажите, что вы моя! – потребовал мужчина, укусив за бедро с внутренней стороны, чуть повыше колена, и поднял мерцающие глаза.

Ара судорожно втянула в себя воздух и тут… карета остановилась. Кучер трижды постучал в стенку, сообщая, что они прибыли на место.

Маркиз медленно, не отводя глаз, отстранился.

– Похоже, на этот раз вас вырвали из лап чудовища, принцесса, – усмехнулся он и потянулся за чулком, чтобы помочь надеть обратно. Уже натянул было его на мысок, но вдруг убрал.

– Однако вы так и не ответили на мой вопрос, поэтому наказания за непослушание не избежать.

– Какого… наказания? – спросила Ара сипло.

Маркиз протянул раскрытую ладонь.

– Ваши трусики. Отдайте мне их.

– Что?!

Девушка тут же опустила ноги на пол, оправила подол и инстинктивно прижала его руками. Маркиз насмешливо наблюдал за ее действиями.

– Вы пойдете в театр без них, – любезно пояснил он. – К счастью для вас, об этом будем знать только вы и я. И это знание доставит мне огромное удовольствие. Ну же, не заставляйте ждать. Или хотите, чтобы их снял… я?

Ара поспешно помотала головой и потянулась к подолу.

– Отвернитесь.

– Даже не надейтесь. Я буду наблюдать, как они скользят по вашим ногам, унося с собой девичью честь.

Ара стиснула зубы и умудрилась освободиться от невесомого клочка ткани, практически не поднимая подол и скрыв все действо от бесстыжего взгляда маркиза. Наконец стянула их полностью и ловко подхватила.

– Браво, вам бы фокусы показывать! Вы умеете разочаровать ожидание.

Ара, которая собиралась аккуратно передать комочек ткани, швырнула его маркизу в лицо. Тот поймал на лету и с удовольствием расправил полупрозрачный треугольник, заставив ее задыхаться от ярости и смущения.

– Замечательно, – сообщил он, еще немного полюбовался и спрятал в карман.

– Что теперь? Как вы собираетесь скрыть меня от остальных гостей представления? Или я провинилась настолько, что забота о моей репутации уже не входит в ваши планы?

– Какой у вас изощренный ум. Рядом с вами даже не нужно самому генерировать идеи наказаний. – Девушка пожалела, что трусики больше не у нее в руках, иначе она придушила бы ими маркиза. – Но обойдемся без таких крайних мер. – Он взял с сидения темную коробку, откинул крышку и протянул Аре.

– Это мне? – девушка коснулась маски, обтянутой черным шелком с вставками из кружева и россыпью бусинок, идеально гармонировавшей с платьем.

– Нам, – указал маркиз на вторую, прекрасно дополняющую его наряд.

– А остальные не удивятся, что мы будем в масках?

– Не удивятся. Они тоже в них будут.

– Что это за театр? – изумилась Ара. – Или тематика вечера – маскарад? Я однажды была на подобном представлении…

– На таком точно не были. Скоро сами все увидите, – сообщил маркиз, помогая ей надеть маску и поправляя свою.

Потом выпрыгнул из кареты, властно отстранил подбежавшего лакея и сам протянул Аре руку.

– Прошу, мисс.

Девушка положила чуть подрагивающие пальцы на его уверенную ладонь и покинула убежище кареты.

Глава 10

– Не раз проезжала мимо, но не знала, что это театр, – заметила Ара, пока они шли ко входу, осматривая здание – с изящными пропорциями, но довольно непримечательное. По такому скользнешь взглядом и не запомнишь, что видел. Обычно театры богато украшены скульптурами и лепниной, ярко освещены, а в дни представлений из окон и дверей льется музыка, перед крыльцом теснятся экипажи, просители подаяний и громкоголосые зазывалы.

Но здесь ничего подобного не наблюдалось. Здание молчало, а встретивший их швейцар, тоже в маске, почтительно, но без единого слова, поклонился и проводил внутрь.

– И не припомню, чтобы кто-то из моих приятелей о нем рассказывал…

– Сюда пускают не каждого, только по личному приглашению. Все, кто надо, о нем знают, – ответил маркиз, кивая в ответ, какому-то джентльмену в маске, потом другому, отсалютовавшему им бокалом с шампанским.

Ара напряглась, невольно вцепившись в его локоть.

– Вы с ними знакомы?

– Понятия не имею, они же все в масках.

Однако это обстоятельство не мешало людям собираться в компании, оживленно общаться. Ара заметила, что даже леди ведут себя свободней, чем-то обычно бывает: активно участвуют в дискуссиях, громко, на грани приличий или даже слегка за ней, смеются. Одна брюнетка в роскошном темно-изумрудном платье в пол, маске с перышками и с соблазнительной мушкой над губой улыбнулась маркизу.

Действительно… необычный театр.

Словно маски в, какой-то степени раскрепощали людей и позволяли им игнорировать некоторые условности. Ара пока не знала, как к этому относиться.

Маркиз, опять-таки отстранив услужливого лакея, сам снял с нее плащ с пелеринкой. Несколько джентльменов скользнули по девушке взглядом, и она внутренне сжалась, в этот момент особенно остро чувствуя отсутствие нижнего белья. Казалось, любому достаточно посмотреть на нее, чтобы догадаться о непристойной тайне, и за масками, которые у части гостей скрывали лицо целиком, прячутся многозначительные ухмылки и презрение.

Подошедший сзади маркиз легонько сжал ее локоть, и Ара вздрогнула.

– Не нервничайте так, вы же со мной.

Как ни парадоксально, после его слов действительно стало легче, хотя боялась она именно быть застигнутой в компании лорда Кройда.

– На меня смотрят, – шепнула она.

– Скажите кто, и я вырву им глаза. – Он произнес это спокойно и без улыбки.

– Перестаньте так шутить, – неуверенно произнесла Ара, которая вдруг засомневалась, правда ли он шутит.

Тут появился слуга с колокольчиком и дал первый звонок. Часть гостей потекла в зал, остальные допивали напитки и прощались до антракта.

– Раз моя дама не желает кровопролития… – Маркиз поцеловал кончики ее пальцев, подставил локоть и повел Ару в зал.

Он ничем особо не отличался от других виденных ею, разве, что скромными размерами, на полсотни мест, не больше.

– Это частный театр, – заметил маркиз, помогая Аре устроиться в ложе, из которой отлично просматривалась сцена, и сам сел рядом, слегка отодвинув кресло назад. – Кстати, артисты здесь – любители, выступают бесплатно, ради искусства.

– Правда? Действительно никогда не бывала на любительских постановках, если не считать шарад, которые мы с друзьями устраивали на Рождество. Кроме последнего года, когда мы…

Ара осеклась.

– … когда вы отмечали его в узком семейном кругу, – невозмутимо докончил маркиз.

Девушка с досадой прикусила губу и отвернулась, делая вид, что рассматривает остальных гостей.

Зачем она поделилась с лордом Кройдом такой личной подробностью? С человеком, по чьей вине они, как раз и не смогли устроить обычный пышный прием ввиду банкротства отца и его тяжелого душевного и физического состояния, вызванного обрушившимися на него несчастьями.

И почему Ара в последнее время, как-то упускает из виду, какую роковую роль в судьбе их семьи сыграл маркиз? Может быть, потому, что она не привыкла ежесекундно подогревать в себе ненависть и устает от этого чувства? Хочет простого человеческого общения, а рядом – только лорд Кройд… Наверное, какая-нибудь героиня романа Сесиль смогла бы день и ночь пылать праведным гневом – аж простыни бы тлели, – спать с кинжалом под подушкой и кидать в лицо маркизу смелые колкости, но Ара никакая не героиня. Она обычная девушка, которая прекрасно понимает, чем грозят такие бессмысленные выходки, и просто хочет по мере сил помочь семье.