Бронзовая Жница (СИ) - Орлова Ирина Аркадьевна

Она буквально услышала его усмешку.

— …эта старая профура очень хитра. Ваша сравнительная неумелость — часть этой игры. Одна изображает жертву моих псов, другая — беззаветно влюблённую в меня дурочку, а ты вообще схаалитка… на любой вкус, даже самый искушённый, вот что я могу сказать.

Эйра замерла, пытаясь это осознать. А маргот лёг на неё сверху, придавив её локтями к подушкам.

— И самый шарм в том, что это не игра. Она выбирает вас по судьбам. Это я понимаю, — искусство.

Эйра издала протяжный вздох и отогнала от себя подобные мысли. «Если я сейчас об этом задумаюсь, это уронит мой дух и сильно попортит лорду ночь».

Поэтому она проговорила, измождённая, но ублажённая:

— Маргот хотел унизить меня, но немногим ранее сравнил со своим драконом.

Тот усмехнулся и соскользнул с неё набок. Эйра наконец подняла голову и посмотрела на него из-под густых двурядных ресниц, какие бывали у редких красавиц Цсолтиги.

— Не тебя, — ответил он и поднял безмятежный взгляд к потолку. — Схаала. Ведь всякий жрец отрекается от себя и становится лишь перстом своего бога. Но видишь ли, что: жрецы Аана мало отличаются от безземельной знати. Умытые, грамотные, получающие жалованье. Жрецы Разгала склонны к пьянству, бродяжничеству и мотовству, что тоже заложено в человеческой природе. Но вы, схаалиты… ваше призвание — болезнь и разложение, вы копаетесь в земле, а не в податях, и вам мило не прекрасное, а мерзкое. Поэтому из всех богов Схаал наиболее откровенен. Он, как бог, для того и нужен, чтобы обратить внимание смертных на что-то такое, от чего они привыкли отворачиваться. Поэтому он один мне видится достойным внимания. И ответ его одного был бы мне любопытен, если б он соизволил проявиться, когда его жрица стонала подо мной.

«Я не спешу отрекаться от жречества, говоря ему, что так и не доросла до клятвы в монастыре», — подумала Эйра. — «Потому что я считаю себя перстом Схаала, что бы мне ни приходилось делать».

— Не хочу расстроить ожидания маргота, но Молчаливый Бог не склонен интересоваться подобным, — усмехнулась она.

— Ещё увидим, — оборонил тот и указал ей глазами на графин. — Выпьем. Возьми себе тоже.

Бёдра глухо заныли, возражая против всякого движения. Но Эйра пересилила себя и села на ещё застеленной постели, чтобы после встать и пройтись до комода. Она знала, что маргот услаждается её видом, и потому не спешила.

Когда они оба расположились, прислонившись к подушкам, и пригубили золотистого белого вина, лорд помолчал, глядя прямо перед собой. Эйра тоже находилась во власти неги и привычно помалкивала. Вино ещё сильнее расслабляло мышцы, и ей было хорошо — и не хотелось ничего.

Обычно на этом всё и заканчивалось. Ещё не доходя даже до вина. Она просто раскланивалась, уходила, и один из мечей Мора отводил её обратно в «Дом». Но сейчас лорд не подавал ей никаких знаков.

Он сделал один глоток и, устало моргнув, перевёл на неё взгляд. Едва заметная кривая улыбка украшала его лицо.

— Так расскажи мне, схаалитка, — велел он. — О твоей работе.

— Вы же знаете о моей работе.

— О твоём увлечении, — резко исправил он, не намеренный кокетничать.

Эйра не стала испытывать его терпение и честно поведала:

— Я люблю помогать мертвецам. Закапывать никому не нужные брошенные тела, читать над ними молитвы. Когда Почтенная отпускает меня, я занимаюсь этим по ночам. Но, клянусь, я делаю это в перчатках, и…

Он отмахнулся и перебил:

— Хорошо, так ты единственная схаалитка в Брезе. У тебя на одном городском кладбище должно быть мертвецов невпроворот. Зачем ходила в Лордские Склепы?

«Одно дело — служить Схаалу на кладбищах, но другое дело — говорить с мёртвыми. Это в глазах и людей, и церкви запрещённое колдовство, нарушение их священного покоя в посмертии и чернокнижие. Но мне необязательно врать».

— Меня попросила мать этого ребёнка, — прямо ответила Эйра, не упоминая, что мать была тоже мертва. — Она сказала, что его в тот лес утащили псы. И попросила упокоить его.

— И часто тебя о таком просят?

Она опустила глаза.

— Ну, в общем, прямо или косвенно… получается, что да.

— Косвенно — это как?

Она отпила ещё, чтобы взять маленькую паузу. Но решила, что может себе позволить рассказать:

— Однажды я нашла у дороги убитого молодого человека. С него была снята богатая одежда… — она опустила другие неприглядные подробности того, что произошло с горемычным путником. Голодные до похоти разбойники превратили в пошлость даже его смерть. — …но на рубахе имелся нательный карман. И в нём было два обручальных кольца, и на одном из них выточено имя «Коди». Я забрала их оттуда, закопав тело…

«…конечно, я не сама сумела прочитать это имя — мне помогла Умная. И не сама додумалась полезть к мертвецу в карман — это он сам умолял меня…»

— …и — это заняло у меня много времени, но я нашла в «Такелажнике» кухарку по имени Коди. Она узнала эти кольца и расплакалась, сказав, что ждала своего возлюбленного уже который день, а он так и не явился. Она не знала, сделает он ей предложение или нет, но эти кольца стали доказательством его серьёзных намерений.

— Какая прелесть, — ехидно улыбнулся маргот. — Но она всё равно осталась кухаркой.

— Нет, — Эйра мотнула головой.

— Она стала шлюхой?

— Дайте расскажу.

Он приник к своему кубку, видимо, позабыв, что завтра собирался в полёт. Кажется, чёрной Жнице удалось увлечь его своей историей.

— Она сразу приняла меня за схаалитку. И стала умолять меня провести схаалитскую свадьбу.

— О, — маргот почесал щёку своим перстнем. — Когда женятся с мертвецом? Этот ритуал не признают официальным браком. Но те, кто чтят Схаала, верят в такое.

— Именно. Я не слишком хорошо помнила церемониал, но она так умоляла меня, что я согласилась. Одной ночью трактирщик отпустил её, а Почтенная — меня, и мы вместе отправились на то место. Я откопала тело жениха и отрезала ему голову.

«Хотя в этот момент он выл у меня в ухе, обвиняя меня в оскорблении своей гордости».

— И я провела бракосочетание прямо там. Она поцеловала его и забрала его с собой, собравшись обварить голову и оставить череп своего супруга…

— Феерично.

— …а семья жениха неожиданно прониклась случившимся и забрала Коди к себе. Они оказались набожными людьми и восприняли венчание всерьёз, невзирая на то, что брак был заключён не Ааном, а Схаалом. Теперь Коди живёт в их хозяйстве вниз по тракту, ведущему в Гангрию.

«И, кстати, я могла бы остановиться у неё, если бы собралась в Арракис».

— Смешно, — Морай выпил ещё, теперь его глаза блестели живее обычного. — Мне нравится.

— Нравится, — Эйра тоже улыбнулась. — Хотели бы жениться на мёртвой девушке?

— Нет, не хотел бы. Ещё ни одна девушка не сумела родить от меня, а значит, жениться мне ни к чему. Но сам ритуал мне по душе.

«Тот, кто несёт смерть, не может нести жизнь», — повторила свою привычную мантру Эйра. — «Говорят, лишь одна девушка понесла от маргота — сестра нобеля Шакурха, сенешаля Тарцевалей. Шакурх и по сей день верно служит марготу, а та девушка, Шакара, промучилась в родах десять дней и родила, если верить слухам, существо с толстой огрубелой кожей мертвенного цвета. Морай был в бою и не знал о случившемся; и лекарь забрал тело к себе на изучение. Он провёл ножом по его животу, и на пол хлынула кипящая чёрная кровь».

Того лекаря маргот велел свежевать. Леди Шакара не выжила. Но по сей день, как говорили, Морай был склонен в подпитии поминать своё жуткое дитя, говоря, что это было существо драконьей крови — и оно могло быть живым невзирая на то, как выглядело. И на то, что ни одно существо, кроме самого дракона, не может жить с раскалённой до бурления кровью.

Впрочем, не время было предаваться воспоминаниям о странных слухах.

— Схаал очень добр к людям, — сказала она. — Его ритуалы — доказательство его человеколюбия. Он связывает даже тех, кого разлучила смерть. Стоит только попросить.