Беглая (СИ) - Семенова Лика

Селас свернул на одном из поворотов, и мы вошли в грузовой отсек. Кажется, грузовые порты были открыты, и тут чувствовалось незамкнутое пространство. На транспортере стояли гравитационные багажные ящики, суетились рабочие. Мы шли вдоль этой вереницы, и я уже почти чувствовала ветер. Вдруг асторец остановился, кивнул двум служанкам, стоящим в отдалении. Те открыли один из вертикальных ящиков, и я увидела, что он был занят одним-единственным мягким стулом.

Селас кивнул:

— Садись.

Я опешила:

— Что? В ящик?

— Садись.

Я озиралась в поисках выхода, покачала головой:

— Нет! Я пойду сама!

К счастью, я была почти уверена, что он не посмеет затолкать меня силой. Но асторец был предусмотрителен. Он кивнул девушкам, те без колебаний, в четыре руки, сунули меня в багажный ящик и захлопнули дверцу.

19

Здесь была кромешная темнота. Настолько черная, что приходилось касаться стула, на котором я сидела, чтобы сохранить равновесие. И полное отсутствие звуков. Первые мгновения захлестывала паника, что я попросту задохнусь. Но едва я почувствовала плавное движение этой коробки, тут же ощутила приток свежего воздуха. Влажного и густого. Ароматного. Так не похожего на сухой бесцветный воздух Эйдена. Если в багажном ящике не стояли какие-то фильтры, то на этой планете, судя по запаху, должна быть богатая флора и много воды. Впрочем, разве теперь это имело значение, если меня станут транспортировать, как багаж: от тюрьмы до тюрьмы.

Неожиданно чернота вокруг начала блекнуть, сереть, и я уже вполне отчетливо могла видеть собственные руки и стены своего крошечного узилища. Свет мягко сочился из узкой щели прямо над головой. Я поспешно стянула капюшон и жадно вдохнула полной грудью. Стало намного легче. Но это было лишь сиюминутное чувство, которое я хотела задержать, как можно дольше. Потому что совсем скоро страх неизвестности захлестнет с головой. Я начну трезветь от ударившего в голову адреналина, который едва не заставил наделать глупостей.

Я горько усмехнулась. Теперь даже не верилось, что всего несколько минут назад я, действительно, надеялась на побег. Я, похоже, отупела от страха и отчаяния. Потеряла рассудок. Рассуждала с совершенно детской наивностью. Побег… разумеется — ведь это так просто на незнакомой планете! Будто сбежать от старой няньки на садовой дорожке. Забиться в пышные кусты или укрыться на балкончике павильона. И хохотать, давясь и прикрываясь ладошкой, наблюдая, как она мечется, подобрав розовые юбки.

Я тряхнула головой — сама не понимала, откуда лезли эти образы. Но они были такими осязаемыми, реальными, красочными. От них веяло теплом. Вероятно, я хотела найти покой в своих видениях, почувствовать себя в том саду. Но это было трусостью, попыткой укрыться от реальности. А что было не трусостью?

По большому счету, я прекрасно осознавала, что меня ждет в ближайшее время. Как минимум, участь подстилки. Может быть, уже сегодня, если вновь не произойдет какое-то чудо. И это понимание шпарило в голову, заставляя сердце разгоняться отчаянным протестом. Чужак, захватчик, решивший, что может иметь на меня какие-то права. Но я не признаю его прав, сколько бы денег он за меня не заплатил! Не признаю их законов! Не признаю его власти надо мной! Я, к счастью, не жена, это невозможно, но и не безропотная Тень! По крайней мере, пока… Он говорил, что я стану Тенью, когда буду достойна… Но Тень — это конец. Конец всего. Значит, я никогда не должна стать такой, как Разум.

Меня передернуло от воспоминания, как та валялась у Саркара в ногах, забывая дышать от страха. Распластанная, покорная, готовая на все. Я видела ее полные ужаса глаза… И неожиданная гордость зазвенела внутри, как струна. Я никогда не унижусь до подобного. Никогда. Даже если это будет стоить жизни. Клянусь!

Эта мысль неожиданно придала смелости — хоть какое-то решение. Я даже выпрямилась на стуле, гордо подняла голову, будто ублюдок мог меня видеть. А, впрочем… может, и мог. Пусть смотрит и понимает, что никогда не увидит во мне покорную Тень. Никогда.

Сейчас я жалела, что очень мало знала об асторцах. На Эйдене это никого не интересовало. Всегда казалось, что, уж, нас точно обойдет. У всех на слуху было лишь то, что нет участи хуже, чем стать женой или Тенью жены. Но тут слухи расходились — каждый присочинял, во что горазд. Особенно мужики, чувствуя себя в абсолютной безопасности. Правда, фантазировали они однобоко, и все неизменно вертелось вокруг драгоценных членов. Думаю, после того кошмара на площади, большинство точно заткнулись.

Я, вдруг, почувствовала, что поток воздуха утих, а движение больше не ощущалось. Напряглась, стараясь быть готовой ко всему, к любой неожиданности. Услышала щелчок и увидела ширящуюся полосу света. Невольно прикрыла глаза ладонью, прищурилась.

Чуть в отдалении я увидела Разум. Я была рада, что с ней все в порядке. Искренне рада. Сейчас она была в переливчатом красном. Черные волосы из сложной прически спадали локонами на левое плечо. Она буквально искрилась от драгоценностей. Алые глянцевые губы, подведенные глаза. Она была ослепительной, такой яркой и вызывающе красивой, что я едва не открыла рот от неожиданного восхищения. Я неосознанно посмотрела на ее ноги, отмечая туфли. В тон платью, изящные, усыпанные камнями. Каблуки были высокими, но в разумных пределах. И явно они не издавали того отвратительного звука…

Служанка, открывшая дверь, протянула мне руку, и я оперлась, выходя из своего короба. По необходимости, потому что в моей обуви было сложно перенести вес, делая шаг. Я поймала равновесие, молчала, неотрывно смотрела на Разум. А та — на меня. Я отпустила руку служанки и будто опомнилась — просто скинула ужасные туфли и встала босыми ногами на холодный пол, чувствуя несказанное облегчение.

Разум посмотрела на служанку:

— Забирай контейнер и выйди вон.

Та лишь учтиво поклонилась Тени и быстро вышла, пройдя сквозь какую-то узорную серебряную решетку.

Я бегло огляделась. Помещение было просторным, буквально залитым светом. Причудливо поделено на разноуровневые зоны обилием тонких резных решеток, лесенок, полупрозрачных колонн. Здесь было много золота, серебра и стекла. Кажется, вдалеке я заметила огромное окно, за которым светился ясный день.

Разум смотрела на меня снисходительно. Казалось, давала время удивиться обстановке. Наверняка она тоже считала меня дикаркой, как и ее повелитель. Я постаралась взять себя в руки. Судя по всему, рассмотреть комнату я смогу позже.

Я подняла голову, открыто посмотрела на Тень:

— Что это за место?

Та повела черной бровью:

— Женская половина, разумеется.

Я нервно сглотнула, чувствуя презрение в ее тоне:

— Половина чего?

Ее губы скривились. Она просто жгла меня взглядом. Затаила обиду, не иначе…

— Резиденции повелителя.

Разум испытывала мое терпение. Вероятно, это маленькая месть, потому что большего она не могла. Я тоже не хотела глупых драк — все это было бессмысленно.

— Где находится эта резиденция?

— На Фаусконе, разумеется…

Я опустила голову — могла сама догадаться. Фаускон… Столица, которую выбрали Саркары, когда ввалились в Красный Путь. Цветущая планета, идеально пригодная для жизни. Пожалуй, это единственное, что я знала. Значит, это была конечная точка пути.

Разум приблизилась на несколько шагов, вдруг изменилась в лице:

— Я не хочу, чтобы ты держала на меня зло. Если не сейчас, то потом ты поймешь, что я просто не могла иначе.

Я кивнула:

— Я понимаю.

Разум зашагала вглубь комнаты, и я невольно пошла за ней. Но даже не смотрела по сторонам, видела лишь ее роскошную алую фигуру, залитую молочным светом. Она обернулась:

— Скандалы на женской половине — всегда зло. За одно деяние могут быть наказаны все женщины повелителя. И виновные… и безвинные.

Я лишь стиснула зубы. Едва ли она лжет… Вопрос сорвался сам собой:

— Те женщины на Эйдене? Чем они провинились, что заслужили такую участь? Это ведь все его Тени?