Олимпиада. Дом трех городов (СИ) - Гринь Анна Геннадьевна

– Ничего сложного и опасного, – убежденно повторяла я, собирая по комнате кульки и свертки и оценивая свои шансы на успех.

Благодаря подругам и их забывчивости сейчас из найденных и частично использованных ингредиентов я могла сварить десяток разнообразных зелий, но ограничилась банальным составом, сварганить который удалось меньше, чем за час. В самом конце я добавила кое-что на свой вкус, засыпая листья в котел и добавляя сок без мерной емкости – точного рецепта у меня все равно не было.

После процеживания у меня вышло нечто, очень напоминающее оливковое масло с сильным ароматом трав. После охлаждения варево загустело и посветлело, больше напоминая полупрозрачный густой крем.

Закрыв дверь на ключ и задернув занавески на окнах, я сбросила на пол халат и подколола волосы, после чего принялась осторожно втирать едва теплое зелье в кожу. На первый взгляд крем казался плотным и жирным, но впитываясь совершенно не оставлял следов и блеска.

– Просто и незаметно, – улыбнулась я собственному отражению. – Азазелло был бы доволен.

На первый взгляд ничего не изменилось, кожа выглядела как после обычного лосьона из косметического магазинчика, но я все равно себе широко улыбнулась и приступила к макияжу.

В обычные дни я едва красилась, лишь нанося немного туши на ресницы и капельку блеска на губы. Теперь я неспешно нанесла немного пудры, тени, нарисовала едва заметные стрелки и хорошенько прокрасила ресницы, стараясь не думать, что теперь придется вставать немного раньше. Волосы расчесала и высушила, стараясь придать им одновременно и естественный вид, и ощущение ухоженности.

К моменту, когда я вытащила из шкафа одно из моих немногочисленных платьев, зелье наконец начало действовать. Это проявилось в удивительной легкости и бодрости.

Я натянула платье, неотрывно глядя на себя в зеркало. Кожа едва заметно мерцала, веснушки пропали, несколько прыщиков бесследно растворились. Самой себе я напомнила тоненькую фарфоровую куколку на подставке. Не хватало тросточки и соломенной шляпки.

– Ну вот! Превосходно!

Довольная собой, я вышла из комнаты и направилась вниз. Комендант хмуро глянул на меня, что-то записал в тетрадку и рассказал, как найти куратора. Я лучезарно ему улыбнулась и отправилась в главный корпус.

Пусть вечно хмурый мужчина не подпал под мои чары, зато все встречные приветливо со мной здоровались и останавливались, чтобы поговорить.

– Прекрасно, действует, – усмехнулась я, входя в здание. – Легко и незаметно.

Как и любая ведьма, я интиуитивно могла приготовить очень многие зелья, даже не зная точного рецепта, лишь руководствуясь нужным эффектом и сведеньями о компонентах. У магов подобное не выйдет, им нужно точно отмерять пропорции. Именно поэтому мне не составило труда определить минимальное количество действующих компонентов, чтобы никто ничего не заподозрил.

– Легко и незаметно, – повторила я, поднимаясь на верхние этажи.

На несколько ближайших дней эффект мне обеспечен, и я намерена им воспользоваться.

Вряд ли кто-то обнаружит причину того, что молодые люди вдруг начали интересоваться мной больше прежнего. Не думаю, что даже опытные колдуны свяжут небольшое количество бодрянца и мизерные крупицы компонентов приворотного зелья воедино. Я ведь не действую на кого-то конкретно…

– Точнее, действую, но другим образом, – поправила я себя и криво усмехнулась. – Это будет долгая и интересная игра.

Добравшись до шестого этажа, я дола до двери с именем куратора и уже собиралась постучать, как услышала голоса. Замерев с выставленным вперед кулачком, я раздумывала над своими действиями, но услышав, как Леосий Ардус произнес фамилию Шиша, приникла к двери, отбросив сомнения.

– Медеа преувеличивает.

– Мне ли не знать? – вздохнул в ответ профессор Дорус. – Мне ли не знать? Но ты же понимаешь, что волшебница Бок в своем праве.

Заскрипели половицы, как если бы преподаватель прошелся по комнате, а потом что-то с грохотом упало.

– Она перестраховывается, – произнес Ардус. – Медеа все время это делает с тех пор, как сама же совершила оплошность.

Мужчины помолчали, а потом Дорус сказал:

– У Шишеня неплохой потенциал, но он, похоже, склонен ввязываться в самые разные ситуации.

– Не мели чепухи! – в свойственной ему манере, отозвался преподаватель. – Какие ситуации? Самый обычный студент академии.

– Студент, за которым пристально наблюдают родители других детей, – хмуро вымолвил профессор. – Хорошо, что мы ввели систему разделения на подгруппы несколько лет назад. Сейчас это решение окупает себя. Проблемы с девятью недовольными куда проще решить, чем с двадцатью девятью.

– Глупости! – воскликнул Ардус. – Шишень – лучший ученик в своей подгруппе. А с Липой в паре они лучшие на всем потоке. Огромный потенциал! К окончанию учебы эта двойка может стать лучшей за несколько десятилетий.

– Именно поэтому мы не должны позволить Медее вмешиваться, – добавил Дорус. – Не представляешь, что она мне написала недавно!

Громко зашуршала бумага, а после профессор зачитал:

– «Дорогой Адриан, надеюсь, ты знаешь, что моя семья всего в шаге от того, чтобы мы вошли в совет. Я уступила твоим уговорам на счет Шиша, да и Бруссин очень настаивал, но последние события сильно пошатнули наши позиции!»

– Интересно, эта женщина хоть иногда может высказываться нормально, а не в манере молотка, заколачивающего гвозди? – хмыкнул Ардус.

– «Участие моего сына в расследовании Надзора хоть и не попало на глаза общественности, но стало жаркой темой обсуждений во многих магических организациях», – продолжил читать профессор. – На самом деле я очень удивлен, что Медеа переживает из-за этого. Мальчишка не сделал ничего особенного.

– Кроме того, что напомнил всем и каждому о промахе матери и своих необычных. отличиях от нормального мага, – хмыкнул Ардус.

– Да, а дальше она списком указала то, о чем не желает слышать, – ответил Дорус. – Интересно, а она сыну тоже самое написала?

Мужчины замолчали, а потом Ардус озадаченно хмыкнул и расхохотался:

– Ну и дела!

Я едва не зашипела, сообразив, что они не собираются читать вслух все письмо мамы Шиша.

– Я поговорил с Шишенем и.

– Да уж понятно! – фыркнул Ардус. – Медеа перегибает палку и слишком переживает по пустякам. Мальчишка ничего не натворил, а она подняла крик и пригрозила забрать его из академии.

– Он ведь уже взрослый. – вздохнул Дорус.

– Медеа делает глупость, угрожая сыну наследством, – сказал преподаватель. – На месте Шишеня я один раз напомнил бы матери, что если она лишит его наследства, то последствия и скандал будет куда больше шепотка в кулуарах.

– Ладно, – вздохнул профессор, – собственно, обсудить я хотел другое.

Я увлеклась их беседой и не сразу сообразила, что мужчины направились к двери. Оглядевшись и беззвучно ойкнув, я сначала заметалась на месте, а потом припустила по коридору, радуясь, что надела туфли без каблука. Скрыться из виду я не успевала, поэтому при звуках открывающейся двери развернулась и стремительно зашагала обратно. Со стороны все должно было выглядеть так, словно я только пришла.

– Липа? – удивился Дорус.

– О, блудная студентка явилась! – пророкотал Ардус.

– И ничего не блудная, – независимо дернув плечиком, я остановилась перед мужчинами. – Мне подруги сказали, что один вампир поставил на уши академию из-за небольшого происшествия.

– А я говорил, что не стоит переживать, – полуразвернувшись к профессору, хмыкнул Ардус и ущипнул себя за бороду. – Надзорник сказал, что вы попали в переделку. С тобой все нормально?

– Да, была неприятная ситуация, – как можно увереннее отозвалась я, глядя на каждого мужчину по очереди, – но рядом был мой напарник. Он быстро меня увел, и я не столкнулась с бандитами. Все хорошо. Ни единой царапины.

– Бок? – переспросил Дорус. – Шишень Бок?

Я отрывисто кивнула и улыбнулась. Мужчины переглянулись, а я сделала вид, что не заметила этого. Да, я собиралась проучить мага, но в задуманную мной месть не входило исключение молодого человека из академии. Наоборот! Для моих планов он должен учиться здесь как можно дольше!