– Что вас связывает? – поинтересовался, неотрывно глядя на мое лицо. А может, нет. С такими глазами он мог смотреть куда угодно, а мне оставалось лишь гадать. Тем не менее когда он бросал косой взгляд на Кейела, не двигая при этом головой, я откуда‑то понимала это.
– Простите, с кем?
Мог бы выражаться точнее, о ком спрашивает.
– С Вольным.
– Мы друзья, – поспешно ответил Кейел, поскрипев ножками кресла у окна.
– Ты можешь занять ее место, – равнодушно предложил наставник, костлявыми пальцами поправляя складки рясы.
Кейел, тяжело вздыхая, снова поерзал в кресле. Убрал прядь за ухо и исподлобья уставился на меня. Хочет, чтобы я повторила его утверждение? А может, хочет услышать мой ответ.
– Смотри на него, – приказал соггор.
От внезапности такого приказа я наоборот перевела взгляд с Кейела на наставника. Он чуть склонил голову к груди, отчего шелушащаяся кожа замерцала тонкими, едва заметными краями; короткие седые волосы на макушке поймали солнечные лучи. Бледные губы едва пошевелились – тихий, но строгий голос повторил требование:
– Смотри на него.
Нехотя я послушалась. Кейел, судя по замешательству на лице, тоже не понимал, чего от меня хотят.
– А ты на нее, – застыв, словно камень, добавил наставник.
Кейел скрестил руки на груди, расставляя шире ноги, сполз немного ниже в кресле и подчинился. Наши недовольные взгляды встретились, но прежде я изучила Вольного подробнее: поджатые губы, хмурость на изуродованном шрамами лице… Не мне одной не нравится происходящее.
– Ответь, Анна: что тебя связывает с ним?
Родное имя произвело оглушающий эффект. Сердце ухнуло, в груди затаился страх. Так бывает, когда в привычной тишине вдруг раздается громкий звук. Он мог быть ожидаемым, но все равно заставляет съежиться.
– Мы друзья, – негромко заверила.
– Я не разрешал отводить взгляд, и спросил не о вас, а о тебе. Что тебя связывает с Кейелом? Кто ты ему?
«Подруга» – застряло в горле царапая. Я смотрела на Кейела, на его приподнятую бровь и взгляд, выражающий любопытство, и не могла ответить однозначно. Воспоминания вспыхивали, словно отдельные фрагменты на кинопленке. Наши заигрывания, пререкательства, поцелуи, смех, ссоры… Обычное слово «подруга» сейчас перечеркивало многое, но… Я набрала воздуха побольше, чтобы выдавить необходимый ответ.
– Ты долго думаешь. Смотри на него! – соггор повысил голос. И в тишине такой тон звучал угрожающе.
– Да, я… мы…
– Почему медлишь?
– Подождите! – Выпрямила спину, вдыхая глубоко и стараясь успокоиться. – К чему эти вопросы? Какое дело они имеют к Единству? Да, я с Кейелом…
– На сегодня хватит. Кейел, приведи ее завтра в это же время.
Наставник поднялся, пока я хватала воздух ртом, сцепив руки в замок, и сдерживала рвущиеся вопросы.
Весь день прошел в размышлениях и устройстве быта. Я отыскала на кухне веник, тряпки, ведро. К тому времени, как закончила убирать, Кейел вернулся с продуктами. В тавернах можно было досыта наесться, но по карманам в нашей ситуации это било сильно. Неизвестно насколько мы задержимся на севере, все зависело от того, когда соггоры согласятся провести ритуал, и как быстро я совладаю с силой, которая появится после него.
Кейел остановился с сумкой на пороге комнаты. Удерживая ее в расслабленной руке, смотрел, как я ползаю возле двери кухни. Ледяная вода пропитала тряпку, колола и сводила пальцы рук.
– Почему не разулся? – Нахмурилась, усаживаясь на коленях и убирая предплечьем прядь со лба. – И двери закрой, холодом тянет.
– У меня тоже пыльно. – Наглец улыбнулся, опуская сумку на пол, и прикрыл дверь.
– Тебя научить убираться? – вскинула подбородок, с неприкрытым недовольством взирая на его ноги.
Впрочем, просто снег… А если он ходил в центр за продуктами? Или к фермам? Быть может, тут не везде камень под снегом.
Кейел заметил мой взгляд, щелкнул пальцами, привлекая внимание. Придерживая полы куртки, сел на корточки и с очаровательной улыбкой произнес:
– Асфи, у меня к тебе деловое предложение.
Изогнула бровь, намереваясь послать его при первой же просьбе прибрать еще и в его доме. Мне и этот отмывать надоело. Видимо, мои планы хорошо отразились на лице, потому что Кейел пошел обходным путем. И не прогадал…
– На первое время тебе хватит наколотых дров в сарае, а затем надо колоть. К тому же вода тут расходуется сильно, а метель часто заваливает снегом двери.
Я помолчала немного, стараясь не морщиться, а затем выдвинула условия:
– Я готовлю и убираю, а остальное на тебе.
– Идет.
Второе утро встретило далеким кукареканьем и уже привычной прохладой – за ночь дом не успевал остыть. Не знаю, как проектируют камины и печки у нас, но тут нагревалась каменная стенка, разделяющая кухню и комнату. Ночью, поднявшись попить, я едва не обожглась о нее. Со стороны кухни стена была полая, с небольшой железной дверцей. Отверстие было небольшим – примерно, метр в длину и полметра в высоту и ширину. Если к утру каменная поверхность снаружи остывала, то внутри оставался жар, позволяющий приготовить завтрак. Например, яичницу.
За Кейелом пришлось идти и еще долго ждать на крепком морозе, когда он откроет. Сонный, лохматый, растерянный, он стоял на пороге и слегка хмурился, разглядывая меня. Поджимал пальцы босых ног и обнимал себя руками, иногда поглаживая и собирая складки на рукавах просторной рубашки. Еще ни разу не приходилось видеть его таким безмятежным. Возможно, поэтому я застыла, виновато отводя взгляд, чтобы через мгновение вновь с жадностью рассматривать Вольного.
– Засиделись с Десом допоздна, а потом я выпил настойку сон‑травы. Хотел отоспаться, – зачем‑то оправдался он.
– Прости, – тихо сказала я.
– Ничего. Что‑то случилось?
– Нет, просто… – Я отступила, вцепившись в пояс накинутой наспех куртки, и стала мять его. Снег смягчил шаги. – Ничего.
– Говори, – кажется, разволновался Кейел. Потер глаза.
– Завтрак остывает, – выдохнула, опуская голову.
Вместо яичницы могла приготовить что‑то более сытное. Он же мужчина. Или вкуснее… Откуда смущение? Не глядя больше на Кейела, поспешила к дому. Во всем виноват соггор. Вчера из‑за него я снова вернулась в то время, когда между мной и Кейелом все было замечательно. Из‑за дурацких вопросов опять стала сравнивать жизнь на Земле с семьей и возможную жизнь в Фадрагосе с Кейелом. И если бы не факт того, что Вольные долго не живут, я бы рискнула остановить время на том моменте, когда встретила Елрех. Или чуть позже… До нашего с Кейелом первого поцелуя. Вот только бессмысленно.
Через несколько часов мы снова отправимся к наставнику. Оправданное волнение нарастало. Неужели и сегодня он будет допрашивать меня и использовать для усиления эффекта Кейела? А на обед мы всей дружной толпой идем к балкору. Кажется, меня ждет трудный день.
Вопреки моим опасениям, никакого допроса наставник не устраивал. И нас даже не потащили в серую, пустую комнату. Зато отвели в склеп…Точнее, я сомневалась, что это место захоронения, но с виду очень похоже. Небольшая каменная постройка, украшенная резьбой и аккуратной крышей с черепицей, располагалась на заднем дворе богатого дома, в саду с бледными, тощими деревцами. Видимо, они росли даже в вечной мерзлоте, а вместо листьев ветви усыпали длинные колючки и крупные черные ягоды. Какой‑то местный вид терновника?
Каменную дверь со множеством рисунков и символов перед нами толкал высокий неприветливый эльфиор. Она зашуршала, загудела, открывая проход во тьму; дневной свет выхватывал лишь верхние ступени лестницы, ведущей вниз. Кейел в два осторожных шага задвинул меня за спину. В его молчаливом жесте я уловила беспокойство и заботу обо мне, но быстро отогнала эту мысль. Или правильней сказать, перестала романтизировать, вспомнив о Единстве. Наставник, одетый в черный меховой плащ, стоял неподвижно, ожидая, когда второй слуга, фангр, спустится первым. Кажется, он разжег настенные факелы – огонек едва замерцал в темноте, где‑то очень далеко. Только после этого старый соггор, приподнимая плащ направился вниз. Мы последовали за ним.
