За Семью Преградами (СИ) - Волк Сафо

— Так точно, наставница! — отчеканила Рада, непроизвольно вытягиваясь и пристукивая каблуками.

Ута окинула ее еще одним не слишком доброжелательным взглядом и хмуро проворчала сквозь зубы:

— Надеюсь, Великая Царица тебя погоняет, когда у нее будет время. Сдается мне, ей и самой не терпится размяться, пока все эти малолетние дуры не глазеют на нее огромными глазами. Молись, чтобы так оно и было, и чтобы по возвращении в Сол я не нашла у тебя ни одной лишней капли жира. — Она бросила на Лиару короткий взгляд, и глаз ее сверкнул глубоко затаенной иронией. — А то если мне покажется, что жирку все-таки прибавилось, придется сходить с тобой вместе попариться в баньку и все внимательно разглядеть, чтоб уж точно не промахнуться с оценкой.

На этот раз улыбка действительно сползла с губ Рады, а лицо побледнело и вытянулось. Лиара поспешила скрыть смех, занявшись очисткой своего платья от чешуек коры, налипших спереди на подоле. Кажется, Ута заметила, что ей смешно, но вида не подала.

— Бывайте под очами Огненной, — отрывисто буркнула она и ушла прочь, сплевывая сквозь дырку между зубов.

Построившись цепью, подрастающее поколение кланов, которому пришло время учиться летать, потянулось под тенистый полог Рощи в обратный путь. Первыми шагали Нуэргос, которым ехать было дальше всего, за ними Каэрос, Лаэрт, и замыкали движение Раэрн, до родных земель которых от Рощи можно было добраться меньше, чем за неделю. Они с Радой и еще некоторыми обитателями становища стояли на опушке, махая руками уезжавшему молодняку и провожая тех в путь. Лиаре показалось, что она видела Дани, выскочившую из строя и пятящуюся спиной вперед, чтобы в последний раз перед уходом взглянуть на Раду. Но это мог быть кто-то еще: из-за коричневой формы Каэрос и не поймешь, кто именно.

С уходом Младших Сестер в Роще стало сразу же как-то слишком тихо. Опустели казармы, до этого под завязку набитые молодыми девчонками, из здания временной едальни унесли столы и лавки, упрятав их до следующей инициации в сараи. Теперь только соломенная крыша на толстенных столбах да вытоптанный пятачок земли с краю от нее, где Ремесленницы после еды мыли посуду, напоминали о том, что раньше здесь столовались почти что две сотни человек.

Жизнь в становище возвращалась в свой привычный ритм. Теперь обитатели смогли спокойно вернуться к прерванным делам. Не так-то легко работать, когда над твоим плечом постоянно галдят две сотни глоток, любопытные руки все трогают и всем интересуются, длинные носы просовываются везде и пытаются понять, что к чему. Вновь застучали молотами по наковальням кузнецы, с утра до вечера над становищем плыл резкий хруст пил, вгрызающихся в дерево. Мускулистые высокие анай, сняв белоснежные куртки и подкатав рукава расшитых цветами рубах, возобновили строительство какого-то длинного приземистого здания в восточной части поселения. Теперь оттуда постоянно слышался стук молотов, негромкие голоса, смех, оклики.

Оказалось, что и беременных в Роще гораздо больше, чем они видели в дни, пока здесь околачивались Младшие Сестры. Иштум, зеленоглазая анай, с которой они вместе получали крылья, рассказала Лиаре, что на последних месяцах беременности все анай перебирались в Рощу, чтобы получить благословение Жриц и Великой Царицы. Рожать они могли и у себя дома, и здесь по желанию, но после того, как живот округлялся, обязаны были хотя бы месяц прожить в Роще, чтобы ребенок впитал в себя через их кровь и дыхание благость этого места. И вырос счастливым и здоровым.

Пока Младшие Сестры сновали по улицам становища взад-вперед, лазали в водопад, без конца галдели, смеялись, пели или толкались, беременные анай старались держаться там, где потише: все больше в построенных для них домах становища или глубже в Роще, куда Младшим Сестрам забредать запрещалось. Сейчас же они вновь вышли на улицы поселения, и оказалось, что их здесь едва ли не под сотню. Женщины бродили вокруг, поддерживая тяжелые животы, общались между собой и со Жрицами, сидели на лавочках на солнышке, наслаждаясь летним ветерком, гуляли вдоль самого водопада. Отовсюду слышались негромкие разговоры, которые по большей части касались родов и будущего воспитания детей. Каждый день кто-то из рожениц собирался и улетал домой, к супруге в родное становище, кто-то наоборот прилетал, чтобы проникнуться святостью этого места. Казалось, что беременных здесь едва ли не больше, чем представителей свиты Великой Царицы.

Из-за этого Лиара чувствовала себя несколько не в своей тарелке. Она как-то и не думала никогда о том, что однажды будет иметь детей. В детском доме было не до того, да она сама еще была сущим ребенком до встречи с Радой. Потом, когда между ними вспыхнули чувства, Лиара достаточно спокойно распрощалась с мыслью о том, что у них могут быть дети, ведь физически это было просто невозможно. Теперь же, когда вокруг нее с утра до ночи ворковали беременные женщины, зачавшие детей от других женщин, когда выяснилось, что это вовсе даже не невозможно, и Лиара тоже может это сделать, она не понимала, что чувствует по этому поводу. И снова и снова возвращалась своими мыслями к ребенку, который однажды мог родиться у них, к маленькой дочери. С одной стороны, от мысли о дочери Рады с ее глазами и этими соломенными волосюшками, такими непослушными и торчащими во все стороны, в груди просыпалась еще большая нежность, буквально сбивающая ее с ног. С другой стороны, Лиара знать не знала, что думает об этом сама Рада, а спросить боялась.

Впрочем, поведение Рады касательно этого вопроса никакой надежды ей не внушало. По поселению Рада передвигалась будто кот, вжав голову в плечи, навострив уши, и стараясь поменьше попадаться на глаза беременным анай. Когда они пытались заговаривать с ней, рассеяно поглаживая животы и с любопытством что-то выспрашивая, Рада кривилась, корчилась, отвечала односложно и все пыталась куда-нибудь смыться с их глаз, где никто бы ее не трогал. Впрочем, так вела себя не только она, но и большая часть постоянных обитателей становища. Особенно Воины, что присягнули на верность Великой Царице и Держащей Щит анай.

Сейчас в становище насчитывалось как минимум три тысячи сестер, отказавшихся от своих кланов и решивших посвятить жизнь служению своему народу. Ремесленниц из них было меньше, примерно четверть, все остальные сестры расхаживали с оружием за плечами, одетые в белоснежную форму, чем-то похожую на то, что носили в зимнее время года Каэрос. Насколько успела понять Лиара, к этим трем тысячам следовало добавить еще и примерно по тысяче представителей от каждого из остальных кланов, которые не обитали на территории, но селились окрест и посвятили себя служению и поддержанию Рощи в том виде, в котором она сейчас существовала.

Самыми интересными из них для самой Лиары были Раэрн, которые с завидной регулярностью наведывались в Рощу и проводили в ней примерно столько же времени, сколько и в своих становищах. В Сол она успела наслушаться от своих подружек о том, насколько сильно Раэрн отличаются от остальных кланов, об их еще более диковинных и странных обычаях и традициях, чем у других анай. Теперь ей было особенно любопытно поглядеть на них, когда Рей и Ная ей все уши об этом прожужжали. Правда, пока еще они с Радой не видели Дочерей Земли; на время празднования Дня Солнца Великая Царица настоятельно рекомендовала им отправиться по домам, иначе в Роще стало бы слишком тесно. Но скоро Раэрн должны были вернуться, и Лиара с любопытством гадала, какими же они окажутся.

Одно она поняла совершенно точно: в Роще происходило что-то странное, совсем несвойственное народу анай. Не только воздух, пропитанный насквозь силой и почти сочащийся ей, будто соты медом, здесь все было другим, хоть немного, но отличалось от становища Сол и земель Каэрос.

Во-первых, ощущение. Странное, непонятное ощущение еще большей свободы, если это только можно было себе вообразить, чем в том же Сол. Здесь не было такого невероятного количества запретов и правил, здесь не действовали девять десятых всех обычаев, что соблюдались среди анай, и прежде всего потому, что Рощу населяли выходцы из всех кланов, и чтобы они не вцепились в глотки друг другу, приходилось поддерживать нейтралитет и взаимное уважение. И, конечно же, убрать все камни преткновения, которые могли высечь искру.