Бывший. Злой. Зеленый (СИ) - Новикова Татьяна О.

— Я задаю те же самые вопросы. Там был бейджик. Смотри, я записала всё, что запомнила.

Злат вчитался в текст, покачал головой, мол, не знаю, что это за место. Что ж, придется выяснить.

— Будешь пытаться сегодня еще раз? — спросил он глухо.

Я посмотрела на Платона и покачала головой.

— Нет, нам обоим нужно отдохнуть.

Можно попробовать, но мой дар не бесконечен. Я и так выжала максимум из этой встречи. Много больше, чем рассчитывала изначально. Да и Платону тяжело, я уверена. Гулять по чужому сознанию — не самое увеселительное занятие для обеих сторон.

Меня вот до сих пор шатает как нетрезвую. А что будет дальше?

Теперь, когда Платон знает про мое вмешательство в его разум и понимает, что так просто я не уйду, он вполне может начать сопротивляться. Значит, придется тратить гораздо больше сил, чтобы всё делать быстро и аккуратно.

— Я знаю одного человека, девушку. Она умеет усиливать чужие магические способности. Давай пригласим её, чтобы тебе проще работалось.

— Не нужно ничего усиливать, — мягко покачала головой. — Тебе нужен лом или скальпель? Я работаю с той скоростью и силой, с которой могу. Если ты хочешь чего-то другого — найди нового специалиста.

— Спасибо, обойдусь. — Злата явно не устроил мой ответ.

Он отошел к окну и слишком уж пристально стал вглядываться вдаль.

Но что я могла сделать? Пожертвовать своим здоровьем и здоровьем Платона из-за того, что один нетерпеливый орк не может выдержать несколько дней перерыва между попытками?

— Это в любом случае прогресс. Другие специалисты так и не смогли подтвердить, что память Платона жива и его мозг не погиб от вмешательства отца. А у нас всё получилось с первой же попытки, — попыталась я его успокоить, встала за спиной. — Смотри, он даже помнит ваше детство.

— Угу, помнит. И показывает тебе. Этот факт меня тоже не устраивает. — Златон дернул плечом. — Не люблю, когда кто-то подсматривает за чужими жизнями.

Он отчетливо напоминал мне мальчугана, которого нужно пожалеть. Пригреть. Успокоить. Злат недолюбливал свою юность, всячески избегал разговоров про нее. Ему не нравилась собственная слабость. А в детстве он был слаб и зависим.

— Не переживай, я ведь врач. Бесполое существо. Относись ко мне как к психотерапевту. Я всё впитаю и систематизирую, но не вынесу за пределы этой палаты.

— Мне достаточно того, что ты сама можешь увидеть что-то лишнее. Сегодня он показал тебе спасение Мони, а что завтра? Как мы купаемся по малолетству голышом с братьями?

— Ой, поверь, вот это меня точно не удивит, — прыснула. — Как будто у твоих братьев там что-то уникальное, отличное от остальных моих пациентов. Конкретно про тебя вообще говорить нечего — мы вроде как были женаты.

Я специально сказала “вроде как”, пытаясь добавить иронии. Понятно же, что женаты мы были абсолютно точно, и наш брак, хоть и короткий, был полон и любви, и страсти, и обоюдного желания.

Злат стал моим первым во всех смыслах слова, и, наверное, я благодарила Вселенную за то, что однажды на моем пути попался именно он. Заботливый и нежный, ласковый, умеющий направить, подсказать. До него я даже целоваться толком не умела.

Он всему научил меня сам…

Да, мы расстались плохо — и за этот фортель я Вселенную ненавидела. Но всё, что случилось до разрыва, мне нравилось. Оно было неподдельным, сильным, искренним.

— Кстати, про твоих пациентов. — Златон повернулся, в глазах его горело недоброе пламя, и брови сошлись на переносице. — Мне не нравится, что ты тратишь время и силы на свою клинику. Пока между нами заключен договор, ты должна помогать исключительно моему брату.

Ну началось…

Кто-то явно нарывался на конфликт. Только вот перед орком стояла не маленькая испуганная девочка, а взрослая состоявшаяся личность. Меня словами “ты должна” не возьмешь.

— Хм, не помню такого условия. Оно нигде не прописано, значит, его нет. К тому же чем моя работа мешает Платону? В больнице я не трачу никаких своих резервов.

— Кроме времени, — съязвил мужчина. — Например, по четыре часа на дорогу туда-обратно. А что, не так, что ли? Ты только сегодня с утра просила тебя отвезти домой.

— Мне нужно было забрать обувь и кое-какие вещи. Я же не могу взять с собой сразу всю квартиру. Не хочешь — не вези. Доеду на электричке.

— Глупостей не говори. Отвезу после того, как заскочим в офис. Я не про сегодня. Я вообще.

Мы вышли из основной части палаты, переместились в гостиную. Наверное, Златон не хотел, чтобы Платон “слышал” наш скандал — хотя очень сомневаюсь, что он вообще мог что-то услышать, находясь в коме.

— Ну извини. Можешь переехать в мой город, тогда до работы я дойду пешком и за десять минут. Или оставь меня дома, а сам живи в столице. В чем проблема?

Если честно, последний вариант мне самой не нравился. Несмотря на приставленных телохранителей, я опасалась ходить по улицам одна. Не было уверенности, что Виктор не просчитал всё на три хода вперед и не организовал какую-нибудь западню.

А вот Злат вселял спокойствие. За его широкой — во всех смыслах слова — спиной было не так страшно.

Орк поджал губы и выплюнул:

— Нет. Я не перееду в твою дыру и не брошу тебя там одну.

— Тогда о чем мы вообще спорим?

— Да как ты не понимаешь?! — он психанул, саданул кулаком по стене; ударил вполсилы, поэтому стена не пострадала. — Мне не нравится твоя работа. Мне не нравятся непонятные мужики, которые ошиваются вокруг тебя. Мне не нравится, что моя жена, — он даже не добавил слово “бывшая”, — кого-то там рассматривает! Если ты уволишься, я смогу тебя обеспечить! Но я не хочу каждое утро возить тебя в это забытое всеми место.

А, значит, ревнует. Интересно как…

Не поздновато ли ты очухался, милый?

Что-либо не нравиться тебе могло восемь лет назад. А сейчас смирись с обстоятельствами и не проявляй характер.

— Так бы сразу и сказал, — криво усмехнулась я. — А не обманывал про Платона, которому я не уделяю достаточно внимания. Слушай, предложение, конечно, заманчивое, — мой голос похолодел; я всем видом давала понять, что не намерена соглашаться, — но мы с тобой разбежимся через месяц-другой, как только разберемся с моим несостоявшимся мужем и твоим братом. Что я буду делать дальше, по твоему мнению? Где найду работу, чем ты прикажешь мне питаться? Тебе легко сейчас включать альфа-самца и говорить, что я должна срочно уйти. Только вот наступит завтра, и ты опять свалишь в закат.

Мне кажется, он и сам понял, что сказанул лишнего. Взгляд Злата потяжелел, пальцы сжались и тотчас бессильно разжались.

— А если… если завтра не наступит? Если я никуда не денусь? — внезапно спросил он, подгребая меня под себя.

Глава 8

Инициатором прошлого поцелуя была я, и он получился под стать моменту — скомканным, смазанным, с долей неловкости и страха. Но теперь ситуацией владел Златон. Он целовался упоенно. Жарко. Пьяняще страстно. Словно каждая новая секунда была глотком крепкого алкоголя. Его ладони сжимали мою талию, не позволяя вырваться. Да мне и не хотелось.

Он прикусывал мою нижнюю губу, оттягивал ее, заявляя на меня свои права. Дышал тяжело и горячо, и по моей коже ползли мурашки. Табуном они бежали по позвоночнику, копились внизу живота.

Что, если он говорил правду? Если Злат никуда не денется, если останется со мной? Если мы будем и дальше просыпаться не только в одном доме, но еще и в одной кровати? Если я буду готовить ему завтрак, а он целовать меня в плечо перед уходом на работу?

Что, если прошлое можно отменить? Забыть его как недоразумение? Простить друг друга? Принять?

Есть ли у нас шанс?..

Нет, наверное, чудес не случается. Златон не изменился, он остался всё тем же неискоренимым бабником. Он не смог простить меня, да и я его — тоже.

Но почему же этого мужчину так приятно целовать?..

Златон отстранился, но из захвата меня не выпустил. Так и держал в кольце рук, не позволяя вывернуться. Мне пришлось смотреть на его шею, на вены, выступающие сквозь кожу. Отсчитывать каждый удар пульса.