Путь Скорпиона III (СИ) - Дэй Катерина

Амира сосредоточилась и выудила из воспоминаний человечки рецепт. Предстояло все делать так, как делала Мира, но с небольшими поправками и дополнениями — с чудо-водой и добавлением порошка морокка придающего безболезненный эффект, зелье получится без последствий после того, как пройдет его эффект. Как зельевар Амира была намного опытней, чем Мира.

Время к полуночи приближалось.

Глава 8

И мир проходил мимо нее.

И если она не выберется, если не будет бороться всей своей мощью, всей своей яростью и всей своей любовью, если каким-то образом не заставит сломать барьер, под которым она находится, то целую вечность проведет в аду, в пустом забвении иногда видя сны.

Странно, что она видит сны. Свои сны.

И слышит торопливые и отдаленные напевы, словно кто-то творит заклинание, лихорадочно работает над тем, чтобы добавить тайный кусочек времени к концу сна, дать ей время подумать. И в этих снах он говорит ей, что он может вернуть ее обратно в мир только в том случае, если она вытащит голову из собственной задницы и осознает, что это вечное заточение можно сломать.

Он шепчет ей о любви, которая не знает границ, превосходит всё на свете, заложена в самих его генах, в том, из чего он сотворен, он говорит ей довериться ему, какими бы невероятными ни казались события, каким бы другим он ни выглядел, и он всё еще ждет ее. Она его любовь, и его чертова боль.

Она знала, что это значит.

У нее был Один шанс из бесконечности.

Никто у нее этого не отнимет. Она заслужила каждую рану, каждый порез, каждый шрам. Всякий раз, когда она истекала кровью, это делало ее той женщиной, которой она является сейчас.

Эпичная и непобедимая. Та, которую не запугать.

Она бросилась вперед со всей скоростью, которую только могла набрать в тесном заточении, и врезалась в гладкую стенку.

Снова.

И снова.

Она есть.

А потом ее нет.

А потом она муха на шоссе, врезавшаяся в ветровое стекло машины, которая несется со скоростью сотни километров в час.

Все чернеет.

То есть, черно как в черной дыре. Небытие в истинном смысле этого слова.

Боль — единственный признак, по которому она понимает, что все еще существует, и чертовски сожалеет об этом.

О Боже, боль!

Внезапно к ней возвращаются ощущения помимо боли, и она ошарашенно понимает, что она невредима. Но у нее по-прежнему нет тела. Однако остаточная агония в каждой клетке оглушает. Она не может дышать или говорить, настолько она колоссальна и всеобъемлюща.

Амира прочно удерживает ее. Мира снова затихает и снова слышит напевы, придающие ей силы.

Туман в голове рассеивается. Мира сосредоточилась и потянулась к первому — а точнее, последнему — воспоминанию…

Чужое воспоминание — пугающее, сильное и ясное — захлестнуло, ворвалось и засосало. Мира была ею, и они целовались с… Риаром.

НЕТ!

На миг ощущение дискомфорта выдернуло ее из воспоминания — лишь на миг, а затем снова втянуло внутрь, и глаза наполнились слезами ужаса.

Она пропала. Это конец. Неужели она настолько слаба, что не может вырваться?

«Нет!» — запаниковала Мира, испугавшись холода, боли и самого страха. На краткий миг она ужаснулась контролю принцессы. Прошло столько времени, а она даже не подозревала, что Амира пересекла пустыню выдержав столько испытаний и встретилась с Риаром…

Теперь было другое воспоминание. Воспоминание внутри другого, последнего — как последний глоток воздуха — и все же, каким-то непостижимым образом, ярче и сильнее. Мира еще раз глубоко вздохнула и крепко сжав зубы, погрузилась в пугающие воспоминания.

Азамат с кинжалом в груди… Азамат распростертый на земле… Азамат не дышит… Он смотрит на нее так, словно это она сделала, предала его…

НЕТ!!!!

И уткнулась в стену.

Пустота, ничто. Мира попыталась ее обойти, но не нашла краев. Как будто кто-то стер информацию, которую она искала.

Ее окатила волна гнева, жаркая и необузданная и задохнулась от неожиданности на ужасном моменте, когда ее накрыла жуткая, застилающая разум ненависть Амиры — к ней и князю. Ненависть была злом, она жгла. Мира едва могла ее выносить. Она резко выдохнула и вновь провалилась в пустоту превращаясь в маленькую точку «ничего».

Принцесса сильна, очень сильна. А она, Мира, всплывает только под сильными эмоциями принцессы, когда та дает слабину в своем контроле и ослабляет блоки. Мира стала разбираться над слабостью Амиры и пришла к выводу, что когда та с Риаром, то вся светится и ее контроль падает. Этим и необходимо воспользоваться, чтобы стать сильнее. Но тогда Мира будет наблюдать и чувствовать их связь… это больно. Она в отличие от Амиры не была влюблена в Риара, но под ее эмоциями сливалась с ней чувствуя к нему симпатию. Но тогда почему Амира не могла прочувствовать ее любовь к князю?

— Ненавижу тебя, — прорычал голос принцессы.

— Тогда, может, тебе стоит уйти, — выпалила Мира. От звука голоса принцессы пробирала дрожь.

Стена с грохотом встала на место, и тут же нахлынуло горькое негодование.

Мира считала это тело своим. Она привыкла к нему. Ей нравилось каждое движение его мышц, каждый сгиб суставов и натяжение сухожилий. Она свыклась с молодым отражением в зеркале. Фарфоровая кожа, острые скулы, копна шелковистых темных волос, карий омут глаз — все это было ее. Она нуждалась в себе.

— Мое, — пронеслась мысль принцессы.

И Мира снова застыла, пораженная.

— Здесь должна быть только я.

Мира замерла, принцесса почувствовала ее.

— Амира…

— Убирайся человечка.

Мира чувствовала ее реакцию — слишком отчетливо чувствовала. Она почти… торжествовала.

Она замерла и поняла, что принцесса запугивает ее. Она такая же пленница. Хоть Амира и в своем теле, но она ведь умерла и находится здесь только из-за своей сделки. Мира не позволит ей выполнить ее!

После этой озаренной мысли она почувствовала силу. И стена упала — куда резче, чем в прошлый раз, но с опозданием, пусть и на долю секунды.

Попробуем зайти с другой стороны.

Ближе к полуночи Риар бесшумно вошел в лабораторию и невольно улыбнулся. Амира склонившись над глиняной миской орудовала в ней пестиком. Между ее губ показался кончик языка — мыслями она совершенно погрузилась в свое занятие. То ли она не услышала, как он подошел, то ли была слишком сосредоточена на своем вареве, — но в первую минуту не одарила его даже взглядом.

Риар обхватил ее за талию, не смог удержаться. В алом платье она выглядела очень соблазнительно.

Амира испуганно пискнула, но тут же расплылась в улыбке и выдохнула его имя, а потом оплела руками широкие плечи, глядя на него так, будто он был солнцем, а она блуждала в темноте, — а затем прильнула губами к щеке столь нежно, что Риар не удержался от стона. Пальцы мужчины безостановочно ныряли в роскошные волосы, блуждали по ее лицу и касались носа, подбородка и скул, которые он продолжал видеть даже с закрытыми глазами.

— Спасибо, — выдохнула она ему в губы, и он на миг отстранился, чтобы заглянуть в затуманенные глаза.

— Ты благодаришь меня за поцелуй?

— Да. Каждый раз боюсь, что этот окажется последним.

— Почему? — недоверчиво спросил он.

— Я не могу объяснить, — прошептала Амира. — Просто… ощущение.

— И как мне его прогнать?

— Пообещай, что никогда не перестанешь меня целовать, — ответила она с самым серьезным лицом. — Что будешь целовать меня всегда и ни за что не прекратишь.

Риар кивнул с не менее торжественным видом — и незамедлительно подчинился. Он так и не убрал пальцы с ее лица и теперь лишь переместил их выше, обхватывая ее голову, вовлекая девушку в лихорадочную гонку двух ртов и снова и снова прослеживая языком тот путь, который проделала его душа, когда Амира похитила ее единым вдохом. Она ответила с бездумным пылом, ликующе обвив его спину руками и впившись в губы с жадностью, которая едва ли не превосходила его собственную. Все ее тело звенело, будто натянутая тетива.