Доминика из Долины оборотней (СИ) - Чекменёва Оксана

– К тому же, миссис Клиффорд, она же махонькая. Как ребёнок, – я поднесла ребро ладони к груди, демонстрируя рост старушки. – А я, сами видите, какая вымахала.

– Ты молодец, Ники, – тепло улыбнулся мне директор. – Другие в подобной ситуации бежали бы, спасая свою жизнь, а ты не растерялась, и спасла другого человека.

– Скажите, Доминика, подходя к дому, вы не заметили кого-нибудь? – это снова агент Хантер. – Судя по всему, вы пришли практически следом за преступником. Он мог всё ещё находиться неподалёку. Вспомните, вам ничего не показалось подозрительным.

И что я должна была ему ответить? Я же не могла сказать, что видела мистера Бродерика. И он показался мне очень даже подозрительным. Или всё же… Я ведь могла бы увидеть его мельком, подходя к дому? Он явно вышел прямо передо мной. Или всё-таки не стоит что-то выдумывать?

– Я не знаю, сэр, – я решила пойти на компромисс. – Может, кого-то и видела, но я не помню. Я особо не смотрела по сторонам, да и стемнело уже.

– Значит, вполне могли кого-нибудь увидеть, но просто не запомнили, – оживился агент Хантер. – А в таком случае может помочь лёгкий гипноз. Мы часто применяем этот метод со свидетелями – он помогает им вспомнить разные важные детали. Так что, предлагаю вам проехать с нами в полицейский участок, в котором мы расположились на время расследования. И не волнуйтесь, это совершенно безопасно.

Последняя фраза предназначалась скорее директору, который был явно не в восторге от предложения агента Хантера. И, в ответ на его слова, покачал головой, продолжая хмуриться.

– Извините, но я не могу просто так отпустить с вами мисс Форест. Она несовершеннолетняя, поэтому любой её допрос, тем более – с применением гипноза, должен проходить либо в присутствии её родителей или опекунов, либо, если таковое невозможно – в присутствии педагога, который должен следить, чтобы никакие права ребёнка не были нарушены, а так же – чтобы ему не был причинён никакой вред. В данный момент эту функцию исполняю я. Если же вы хотите забрать девочку на допрос из школы, то либо должны вызвать кого-нибудь из её родственников, либо я найду свободного педагога, который поедет вместе с ней.

– Мистер Фоули, конечно же, нам всё это известно. И мы прекрасно знаем, что при допросе несовершеннолетней должен присутствовать представитель её интересов, – ответил ему агент Хантер. – Иначе все полученные от неё показания просто не будут иметь юридической силы. Вот почему у нас в штате есть детский психолог, который выполняет эту функцию, если родители ребёнка не могут присутствовать. Так что вам вовсе нет необходимости отрывать кого-либо из педагогов от работы. Но если родители Доминики смогут проехать с нами – это было бы ещё лучше. Доминика, вы можете пригласить сюда своих родителей?

– В её документах сказано, что сейчас мисс Форест находится под опекой старшего брата, – вновь подал голос агент Эскевария, причём, даже не потрудившись поднять голову от бумаг.

Он что, все мои документы, включая медкарту, просматривает? А как же врачебная тайна? И что это вообще означает? Я кто – свидетель или обвиняемая? Я вопросительно взглянула на директора, который извиняюще пожал плечами, мол, агентам ФБР не отказывают.

Решив игнорировать агента Эскевария, так же, как и он меня, я повернулась к агенту Хантеру.

– Мои родители сейчас в Южной Америке, в исследовательской экспедиции, которая продлится ещё года полтора. Поэтому брат и стал на это время моим опекуном.

– В таком случае – пусть приедет брат.

– Он не может. Не сейчас, – замотала я головой. – Его нет в городе. Он повёз нашу бабушку в Миннеаполис, – назвала я город, в котором мы, якобы, жили прежде, и это тоже было отражено в моём личном деле. – У неё спина больная, а тот доктор лечил её до нашего переезда, вот она к нему и поехала на консультацию.

Надеюсь, это прозвучало достаточно правдоподобно. Не могла же я сказать, что мои родители улетели в Долину оборотней, где моей маме будут переливать кровь гаргулий. Тогда меня сразу же в психушку отправят.

– И когда же они вернутся?

– Сегодня вечером, – что-то заставило меня солгать. – Может, тогда мы к вам и приедем?

– Нет, – покачал головой агент Хантер. – Это дело не терпит отлагательств.

– А, может, вам расспросить миссис Клиффорд? – я продолжала искать повод не ехать с ними. Что-то у меня от их настойчивости появилось какое-то нехорошее предчувствие. – Вдруг она видела, кто её ударил?

– Мы обязательно расспросим её, как только она очнётся, – ответил мне агент Хантер.

– Она все ещё без сознания? – разволновалась я. Рана миссис Клиффорд не казалась особо тяжёлой, но травмы головы непредсказуемы.

– Доктор сказал, что она очнётся не раньше завтрашнего утра. К тому моменту преступник может оказаться на другом конце земного шара. Мы же не хотим этого, не так ли?

– Не хотим, – вздохнула я.

– Вот почему нам так нужны твои показания. Не волнуйся, много времени это не займёт. Мы привезём тебя назад самое позднее – к третьему уроку. Вы ведь позволите Доминике пропустить пару уроков, не так ли, мистер Фоули?

– Она отличница, – со вздохом сказал директор. – Думаю, если даже она пропустит весь день – ничего страшного. Ники, ты сама-то как? Согласна?

И что я должна ответить? Что я не хочу ехать куда бы то ни было с этими людьми, что я не хочу подвергаться гипнозу, чтобы попытаться найти преступника, поскольку и так знаю, кто он такой? Впрочем, я вполне могу ткнуть в него пальцем, находясь «под гипнозом», поскольку буду полностью контролировать процесс. Загипнотизировать меня просто невозможно, это тоже одна из моих, – а точнее, наших, – особенностей. Я могу сделать вид, что впала в транс, а потом «вспомнить», что видела его, крадущегося от дома миссис Клиффорд. Похоже, это моя единственная возможность указать на того, кто убил беднягу Макса и ранил миссис Клиффорд. Так что, выбора-то у меня, в сущности, и не было.

– Я согласна, – кивнула я. – Если это поможет найти преступника, то я готова помочь, чем могу.

– Вот и отлично, – обрадованно воскликнул агент Хантер. – Не волнуйтесь, сэр, мы вернём Доминику в целости и сохранности.

Мы встали, вышли из кабинета директора, и пошли по пустым коридорам – я между двоих «людей в чёрном». Теперь я заметила, что оба они немного выше меня, что среди людей встречалось не так уж и часто.

– Извините, но выход с той стороны. – Оглянувшись, я увидела, что директор стоит в дверях своего кабинета и смотрит нам вслед. Надо же, а я и не сообразила, что меня ведут не в ту сторону.

– Мы припарковались у запасного выхода, – так же оглянувшись, пояснил ему агент Хантер. – Чем меньше внимания, тем лучше, вы же понимаете.

Мы свернули за угол, и я не увидела, как отреагировал директор. Выйдя через небольшую дверь под лестницей – я даже не знала, что там тоже есть выход, – мы подошли к стоящей рядом с крыльцом большой чёрной машине без всяких опознавательных знаков. За рулём уже кто-то сидел.

– А я думала – мы на полицейской машине поедем, – высказала я своё удивление.

– Нет, – покачал головой агент Хантер, открывая для меня заднюю дверцу. – Мы не пользуемся полицейскими машинами, у нас есть свои.

Пожав плечами, я уселась на заднее сидение, и, к моему удивлению, агент Хантер втиснулся следом за мной, заставив меня сдвинуться по сидению и упереться в агента Эскеварию, который сел с другой стороны.

В чем дело? Почему они так по хамски – другого слова я не нашла, – себя повели? Место возле водителя пустовало, так неужели была такая уж большая необходимость так меня сдавливать? Я же едва могу пошевелиться. В это время машина сорвалась с места и на большой скорости, которая вообще-то запрещена на территории школы, рванула прочь.

– Как всё прошло? – поинтересовался водитель.

– Идеально, – откликнулся агент Хантер. – Никто ничего не заподозрил.

– Болтайте поменьше, – буркнул агент Эскевария.

Я почувствовала себя так, как в тот раз, когда я зашла в дом миссис Клиффорд и ощутила странный запах. И хотя в этот раз никакого запаха не было – ну, кроме обычного, который есть в любой машине, – я всё равно почувствовала, как волоски на моих руках встали дыбом. В голове ревела сирена: «Опасность, опасность!» Ну почему я согласилась поехать с ними? Да потому что агентам ФБР не отказывают, вот почему. Если, конечно, это настоящие агенты.