— Не хотелось бы тебя расстраивать, но у тебя вырез на майке, дорогая моя, — отпрянув, я сложила руки на груди и недовольно засопела.
— Суть второго испытания в том, что вам придется поймать один из видов нечисти, кроме вампиров. Например, у Черной Академии будет гарпия. А у вас — русалка, — я пожала плечами.
— Это же просто. Просто нужно оглушить русалку и все, — Бажена задумчиво накрутила прядь волос на палец и отпила из чашки свой крепкий кофе без молока и сахара.
— Нет. Вас засунут в лес, полный нечисти и умертвий. Даже сами организаторы не знают, что за твари в нем водятся. Озеро с русалками посередине леса, — я примерно подсчитывала, что будет с нами в этом чертовом лесу.
И приходила в ужас.
— Нужно сказать лорду директору, — я вынесла вердикт твердо и точно.
— Нельзя. Вас дисквалифицируют в тот же момент, — Настя с громким стуком поставила чашку с чаем перед Марком и оперлась плечом на косяк двери за его спиной.
— Но я могу помочь. За своеобразную плату, конечно, — он принюхался к содержимому чашки и убрал ее подальше от своего лица. Анастасия за его спиной насупилась.
— Дай угадаю. Поцелуй? — вид за окном не радовал. Улицы заметало снегом, а я хотела нормально подумать. В полной тишине, которой не было в городе. Из-за окна то и дело доносились звуки машин.
— Бинго, — выглядел Марк самодовольным и настолько счастливым, что хотелось его прибить сковородкой, которая так удобно стояла под рукой.
Но пришлось отлепиться от подоконника и нагнуться к нему, чтобы запечатлеть на его губах долгий и такой сладкий поцелуй. И когда я успела влюбиться?
Глава шестнадцатая. Загнанная в угол ведьма
Ведьминская метка со временем может видоизменяться, как и характер человека. Также на метке могут проявляться новые или наиболее сильные чувства ведьмы. Если одна из частей рисунка метки начнет резко видоизменяться в худшую сторону, то это значит, что с ведьмой из триады что-то случилось.
Через некоторое время после получения метки ведьмы могут ментально общаться с помощью нее.
Отрывок из книги «Ведьмоведение. Все о ведьмах для магов».
***
На метке начали распускаться розы. Красные, с огромными бутонами, они заслоняли практически весь рисунок. С тех пор я начала носить рубашки с длинным рукавом, скрывая метку. Девочки внимания на это не обращали, но я понимала, что скрывать мою влюбленность так долго не получится. Все же Бажена с Анастасией — не дуры и могут понять, что творится с Ведущей их триады.
Но сейчас я отбивала удары лорда директора и делала вид, что продолжаю оставаться такой же невозмутимой и сдержанной, какой и была раньше. Наконец, когда я чуть не упала в снег от волшебного истощения, лорд директор отпустил лично меня «отдохнуть». Про второе испытание он явно знал, иногда намекая словами.
Каждую новую тренировку он начинал со слов: «Вам понадобится много серебра, адептки!». И мы учились метать кинжалы, ножи и все, что вообще можно метать.
С Марком я старалась не видеться, наивно думая, что моя влюбленность пройдет и исчезнет. Но с каждым днем понимала, что стараюсь зря.
***
Сбежав с тренировки, я засела в библиотеке. Я догадывалась о том, что именно сестра пыталась меня тогда похитить. Вопрос «Зачем?» здесь неуместен.
Во-первых, моя часть наследства перейдет ей, так как завещания у меня нет.
Во-вторых, триада сама уйдет из Диких Игр, так как ей придется долгое время оправляться после моей потери. Включая и эмоциональный, и волшебный план.
А в-третьих — Марк. Анна наверняка не настолько дура, что не может заметить того, как Градин ко мне относится.Но я же просто хочу сделать так, чтобы она сама покинула Академию.
Триада зашла за мной спустя час. Тем временем я уже успела накидать примерный план того, что мне придется сделать для того, чтобы Анна отвязалась от меня. До актового зала мы шли молча. Девочки были вымотаны, а я обдумывала в голове весь свой план по устранению моей сестры из моей же жизни. Зал уже был наполнен практически наполовину.
Сев у самой дальней стены, мы просто тихо переговаривались о тренировках и о предстоящих испытаниях.
Я же еще и параллельно думала о семье Марка. Поиски в волшебной сети только еще сильнее вогнали меня в уныние. Отец — глава рода, мать — бывшая работница спец. служб. Что вообще могло свести их вместе?
Да и в поисковике была лишь одна общая фотография. Марку на фото было лет пятнадцать, и даже тогда он был серьезным и собранным, словно его прямо сейчас собрались кинуть на арену Диких Игр. А мать у него была воистину очаровательной дриадой. Высокая, статная, она приковывала взгляд и задерживала его своей красотой, но одновременно отталкивала таким серьезным, тяжелым взглядом.А отец… От одного взгляда на отца Марка мне стало страшно. Да и сама внешность была примечательной. Черные, практически прямые волосы, такие же черные глаза и небольшие рога, которые кокетливо (?) проглядывали сквозь густые волосы.Он возвышался над своей женой и сыном, словно огромный монстр, который собирался сожрать собственную семью.
И я впервые задумалась о жизни и детстве Марка. Все же демонские рода — это не обычная российская семья с выгулом детей по воскресеньям в парк.
Бажена ущипнула меня, возвращая в реальный мир. Лорд директор уныло приветствовал всех собравшихся, включая даже гостей Академии.Я искала глазам Марка, но так и не нашла. Зато Анна «мило» улыбалась мне со своего места. Даже ручкой помахала, скотина.
— Дорогие адептки и гости Кристальной Академии! В этом году у нас проходит первый конкурс красоты «Хрустальная Королева»! Участие могут принять все желающие. Заявки принимаются до двадцать пятого января. Более подробную информацию вы можете получить у преподавателей, — и он растворился в черном тумане.
Я поморщилась от радостного визга в зале и быстро встала с места. Анастасия и Бажена загадочно переглядывались и улыбались.
— Подадите за меня заявку на участие — опозорю обеих, — те быстро сникли и понуро покивали, разочаровано повесив головы.
Вот только участия в этом рассаднике сексизма мне не хватало.
***
На улице темнело. Снежинки медленно опускались на землю, деревья, здания, образовывая тонкую пленку «свежего» снега на всем, что было в их распоряжении. Тихий хруст снега разгонял тишину сумрачного вечера, как уличный фонарь разгонял смыкающуюся тьму своим теплым, почти ламповым светом.
