Сердце дракона. Часть первая (СИ) - Боярова Мелина

— Не бойся, — поспешила успокоить я служанку, срывающимся от слез голосом, — он ничего тебе не сделает. А я больше никогда не стану втягивать тебя в подобные ситуации.

— Он. Такой. Грозный, — прошептала Лесмия, — никогда не слышала, чтобы таким голосом говорил. Регент — да, но Ксавьер… Я испугалась, что он испепелит меня на месте. Не представляете, как рассвирепел, когда понял, что вы сбежали.

Худенькие плечики девушки затряслись от беззвучных рыданий.

— Прости меня, — я подошла к Лесмии, обхватила ее за плечи.

Так, обнявшись, мы какое-то время проплакали вместе, думая, каждая о своем. Наконец, когда слезы сошли на нет, я сказала:

— Послушай, Лесмия, если хочешь, можешь уйти. Я попрошу Максимуса, чтобы он нашел для меня другую служанку. Я приношу несчастья. Грир вот пострадала из-за меня. И ты только чудом избежала наказания.

Теперь я понимала, что если бы хоть кто-то увидел меня там, во внутреннем дворе, в первую очередь наказали служанку. Это ведь с ее помощью мне удалось обмануть Ксавьера. Нам обоим пришлось бы несладко. Только я отделалась бы головомойкой от Максимуса, а вот с Лесмией никто церемониться не стал.

Какая же я безответственная. Пытаясь исправить одну ошибку, совершаю еще десять. И ладно бы это касалось меня одной, но страдают невиновные люди.

— Нет. Что вы, — испугалась девушка, — не надо. Я так счастлива, что служу вам. Вы честная, отзывчивая, добрая и скромная. А наказывают здесь и за меньшее. Вы не представляете, как нелегко прислуживать знатным вейрам.

— Я и не хочу прогонять тебя, — я жалостливо улыбнулась, — просто осознала, какому риску подвергла нас сегодня. И самое печальное, что не смогла помочь Грир.

— Не корите себя. Такие тут порядки. К примеру, Сальмира запросто может избить любого из прислуги только за то, что чай остыл. Или вот, к примеру, Ульрии всыпали десять плетей за то, что она разбила чашку из ее сервиза. А она не выжила после этой экзекуции.

— Серьезно?

— Дорры очень жестоки к обычным людям. Они считают их пищей и не более.

— Но кто же пойдет к ним работать?

— Так, деньги они платят хорошие. А у многих семьи, которые нужно содержать. Правда, последнее время у дорров гномки служат. Они выносливые, молчаливые и незаметные. А их кровь не по вкусу вампирам. Говорят из-за гномьей настойки, что они с детства употребляют.

— А другие не могут разве использовать эту настойку?

— Нет. Она только на самих гномов такой эффект распространяет. Это их особая магия.

Вообще, странное распределение сил, — Лесмия вздохнула, — у всех народов, будь то эльфы, драконы, гномы или вампиры принято создавать пары с себе подобными. В каждой расе есть свои силы и особенности. И только люди могут спокойно соединяться со всеми этими разновидностями, но не имеют никакого преимущества или защиты.

— Несправедливо, — поддержала я. — А почему не могут быть союзы между разными видами? Вот пример Макисмуса и Сальмиры.

— Ну, почему не могут? Наверное, не так выразилась. Могут. И такие семьи есть. Но вот потомства, как правило, нет. В очень редких случаях рождаются дети. А вот от союза с человеком, таких последствий нет. Даже больше. Полукровка, например, полуэльф, может, соединившись с драконом, дать вполне жизнеспособное потомство. И у ребенка будут способности от обеих рас.

Отвлеченная интересным разговором, и перевариванием новой информации, я не заметила, как успокоилась. Лесмия все же набрала мне горячую ванну, помогла обмыться и проследила, пока я улягусь в кровать. Девушка еще продолжала мне что-то рассказывать, когда я, утомленная слишком долгим днем, забылась крепким сном.

Проснулась я оттого, что нечто мягкое и пушистое щекотало мою щеку и тихонечко так сопело. Открыв глаза, я с огромным изумлением обнаружила в своей кровати тарлинга.

Хитрюга спал, свернувшись клубочком прямо на моей подушке. Почувствовав, что я проснулась, зверек тоже открыл глаза.

— Как ты сюда попал! — я стиснула зверька в объятиях, обрадовавшись встрече, как ребенок. Ласково трепала его за ушком, гладила по шерстке и просто тискала, не в силах удержать порыв нежности и любви. Животное стойко терпело проявления чувств, слегка повизгивая, когда прикосновения доставляли ему неудобство, — ты мой хороший. Вернулся.

Настоящий хитрюга. И как только добрался сюда? А где твои друзья?

Зверек вдруг сделал печальные жалостливые глаза и глубоко вздохнул.

— Остались в башне?

Мордашка тарлинга приобрела совсем тоскливое выражение.

— Что, неужели нашли новый дом?

Зверек опустил голову, издав еще один тяжелый вздох.

— Но я так рада, что ты ко мне пришел, — я чмокнула тарлинга в розовый носик. — Ты ведь останешься?

Глазенки существа внимательно посмотрели на меня, а мордочка осветилась смешной улыбкой. Я рассмеялась и еще раз поцеловала зверька. Он прильнул ко мне, ластясь и извиваясь, словно котенок.

В дверь робко постучали.

— Кто там?

— Это я, ле’тари Мали, можно войти?

Голос Грир заставил меня выскочить из кровати и броситься к двери. Распахнув створки, я кинулась на шею девушке, будто она была самым близким на свете человеком. Поистине это утро было полно приятных сюрпризов.

Ксавьера у входа не было, зато стоял другой стражник, который вытаращился на меня, выскочившую в одной ночной рубашке навстречу служанке.

— Пойдем, — я завела девушку внутрь и захлопнула дверь, — так рада видеть тебя. Ты отлично выглядишь!

Стоп! Как можно? Еще позавчера я видела ослабевшую изможденную девушку с впалыми глазами, а сейчас…

Я немного отошла, удивленно разглядывая служанку. Здоровый цвет лица, румянец на щеках, ни синяков, ни ссадин, ни следов от колодок.

— Я так благодарна вам, — Грир бросилась на колени, обнимая мои ноги, — никогда не забуду то, что вы для меня сделали. Мои братья, новый дом, одежда, еда. Не знаю, чем я заслужила такую милость.

— Ну, с домом понятно. Одежда и еда, видимо, бонус. Своего рода компенсация за неудобства. Но как ты смогла так быстро поправиться? В нашу встречу я думала, что ты не выдержишь и до конца дня.

Я подняла служанку с колен, усадила на пуф. Сама устроилась на соседнем.

— Не знаю, госпожа. Я держалась из последних сил. Не ради себя, ради братьев, которые могли бы погибнуть, оставшись одни. И вчера ночью я уже попрощалась с жизнью. А потом пришел он.

— Кто?

— Не знаю. Но он вылечил меня. Будто подарил новую жизнь. А, вернувшись в деревню, узнала, что я теперь владелица самого большого дома. Не представляете, какими глазами меня встретили люди. Они считали, что я умерла, да и братьев уже забрали наемники. А тут такое.

— Грир, а тот человек, что приходил к тебе ночью, дракон? Они же могут исцелять?

— Возможно. От него исходило такое тепло. Жаль, я не смогла разглядеть его.

Поблагодарить бы, да не знаю кого.

Зато я догадывалась, кого нужно благодарить. Неужели Ксавьер сделал это? Для меня?

После того как я обозвала его болваном и идиотом? Он вылечил Грир, не потому ли его нет на посту? Может, ему нездоровится?

В дверь снова постучали и после моего разрешения войти, в проеме показалась светлая головка Лесмии. Увидев меня, мирно беседующую с Грир, глаза девушки засияли.

— Доброе утро, эсте, — поздоровалась служанка, — Грир, рада тебя видеть.

— Проходи, Лесмия, присаживайся рядом, — пригласила я.

— Ох, спасибо, — обрадовалась Лесмия, — только я пришла сказать, ле’тари Мали, что прибыла портниха. Нужно снять мерки, сделать эскизы нарядов.

— Это надолго? А то я еще не завтракала, да и ванну принять бы.

— Я мигом наберу ванну, — Грир подскочила и направилась в смежную комнатку.

— А я за завтраком, — сказала Лесмия, — и предупрежу эсте Борнитель, чтобы подождала.

— Погоди, — остановила я служанку, уже ринувшуюся к выходу, — принеси-ка нам завтрак на четверых и пригласи эсте выпить с нами кофе.

— Но, ле’тари Мали…

— Мали, — поправила я, — не надо этой дурацкой приставки.