Страдания и Звёздный свет (ЛП) - Пекхам Каролайн

Я подтянула ноги и пнула ее в грудь, отвоевав дюйм пространства и сильно ударив крыльями, с огромной скоростью взлетела в небо. Она в мгновение ока оказалась на моем хвосте, ее ноги были лишь тенью, руки были вытянуты, а меч в ее руке был готов пронзить меня насквозь.

Я выпустила огонь Феникса из своих крыльев, который разлился по спине и заструился по моим босым ногам. Она закричала, пытаясь уклониться от жара моего пламени, а я перевернулась в небе на спину, подтянув крылья и падая к ней с мечом наготове. Звезды, казалось, засияли ярче, ослепительные и всегда наблюдающие.

Мой клинок вонзился прямо в спину Лавинии, плоть, кости и тени разорвались под сверкающим мечом моей матери, и Лавиния застонала, все ее тело превратилось в черную тень.

Я крутанулась на месте, мои горящие перья прочертили дугу сквозь призрачную тень моего врага, и крик Лавинии раздался в этом облаке. Она отшатнулась от меня так далеко, как только могла, туман тьмы поглотила ночь, и я перестала ее видеть.

Я охотилась за ней, глаза метались в разные стороны, мой клинок был готов к любому удару. Но ее не было видно, и я вдруг поняла, что Теневой Зверь в какой-то момент тоже покинул меня и больше не парит у меня за спиной.

Я поправила меч в своей хватке, тяжелый хрип нимф все еще раздавался снизу, и до меня доносился рев схватки Ориона и Габриэля.

— Лавиния! — прорычала я. — Сражайся со мной как фейри!

Она материализовалась на травянистом берегу перед дворцом, полностью исцеленная. Я направила на нее свой взгляд, твердость и решимость подстегивали мои движения. Я убрала меч в ножны и устремилась к ней по небу, стремясь встретить ее на земле.

— Король возвращается домой! — обратилась она ко мне с радостным смехом. — Скоро вы снова будете заперты, как пчелы в банке, и я позволю ему обескровить вас. А когда он закончит, я запечатаю ваши души в ваших костях, чтобы пировать вами на протяжении долгих дней.

Я стояла на коленях, желчь подкатывала к горлу, а мой взгляд был прикован к видению меня в бою, безжалостного существа, который жил прямо под поверхностью моей кожи и так легко разрывал бесчисленные жизни.

Я не знаю точно, сколько времени я просидела в ловушке, глядя на себя, слезы текли по моим щекам, пока созерцала резню, которую я устроила, не дрогнув. Вспышки ужасного правления моего отца перемежались с тем, что я видела. Я слушала его оправдания, его извинения, слова, которые он говорил, повторяли мои собственные. Но у него было оправдание тому, что он сделал. Лайонел был причиной его жестокости. Мои действия были полностью моими собственными.

Я не могла вспомнить, зачем я вообще пришла в это место, правда о том, кем я являлась в своей основе, поглощала меня, пока я не стала лишь осколком той девушки, которой я была, стоя на коленях перед своей собственной правдой и рыдая от реальности того, кем я была.

Как кто-то мог поверить, что человек, способный на такое насилие, может быть достоин короны? Как кто-то мог поверить, что чудовище, созданное из такой злобной ярости, может быть достойно любви?

Я задохнулась от этого слова, когда оно прозвучало в моем сознании, искалечив меня под его тяжестью, и почувствовала, как золотые глаза устремились на меня откуда-то из-за пределов моей собственной реальности.

— Вставай, — казалось, прорычал ветер таким знакомым тоном, что мой пульс громко заколотился по его команде, хотя я оставалась стоять на коленях, наблюдая, как происходит мое собственное уничтожение.

Я была той, кого должны были бояться жители этого королевства, — истинная наследница правителя, которого все окрестили дикарем, превосходящим разум. Я была беспощадной, мстительной, яростной. И эти качества во мне лишь усугубились после той битвы. Любая мягкость, на которую я когда-то могла претендовать, была сожжена пламенем, охватившим мое тело в тот день. Из-за потери…

Я подняла голову, когда призрачное касание задело мою щеку, мои конечности задрожали от последствий моего собственного уничтожения здесь, на палубе, у ног существа, которое носило лицо моего отца.

— Вставай, Рокси, — прорычал ветер, и мой подбородок вздернулся выше при этом имени. Это гребаное имя.

Я обнаружила, что перевозчик улыбается мне, и в его недобром взгляде не было ничего, кроме злого умысла, пока я разваливалась у его ног.

— Немногие могут встретиться лицом к лицу с ужасами собственного «я» и остаться на их стороне, — промурлыкал он заботливым голосом отца, которого я никогда не знала. — Особенно те, кто виновен в деяниях, которые совершила ты. Что является несокрушимым и в то же время так легко разбивается, что является хитрым и честным, жестоким и уязвимым, чистым и запятнанным?

Мой взгляд снова переместился на воду, и на краткий миг я увидела нечто, превосходящее мою собственную форму, яростно несущуюся по полю битвы, безжалостную и разрушительную. Я увидела золотого Дракона, рвущегося в небо, огонь вырывался из его пасти, а свет сверкал на его металлической чешуе, и мое сердце заколотилось в груди.

— Что сильнее всех страхов? — шипела я на перевозчика, когда вновь встретилась с ним взглядом, слезы высохли на моих щеках, и я собрала последние силы в своих конечностях и села на пятки. — Что может быть сильнее эгоизма и сильнее ненависти?

— Ты можешь дать лишь один ответ, — промурлыкал перевозчик, и на этот раз в его голосе прозвучала трещина, в идеальном облике моего отца появилось гортанное рычание, оттеняющее его слова, словно он мог видеть правду обо мне так же ясно, как и я сама начинала видеть ее, и она, в конце концов, оказалась не такой уж легко разрушимой вещью.

— Что будет сражаться без конца и уничтожать без пощады? — потребовала я, собрав все свои силы, поднялась на ноги и встретилась лицом к лицу с демоном, который преследовал меня.

— Посмотри в глубины водоема еще раз, — прокричал он. — Увидь правду о том, кем ты являешься.

— Я посмотрела, — ответила я, мой голос звучал хрупко, опустошенно, пока я размышляла обо всем, что увидела в себе, — о дикости, бесконечной, грозной силе и о том, как яростно я обратила ее на своих врагов. — И я увидела кое-что, о чем ты надеялся, что я забуду.

— Что же это? — спросил перевозчик, вода начала бурлить под нами, судно неуверенно покачивалось, заставляя мое нутро сжиматься, пока я боролась за равновесие.

— Причина, по которой я превратилась в это существо, — я указала на пылающего монстра, который бушевал на этом поле боя, не поворачивая головы, чтобы взглянуть еще раз. Потому что я уже смотрела, я уже видела, и я больше не боялась. — Любовь.

Перевозчик зашипел, как дикая кошка, когда я ответила на его загадки этим словом. Моя кожа вспыхнула огнем, а крылья вырвались из спины, разорвав куртку и заставив мой рюкзак грохнуться на плот, когда я позволила ему увидеть существо из кошмаров, обитавшее в моей душе.

— Любовь сделала из меня чудовище, — продолжала я, шагая к нему, отпечатки от моих сапог прожигали дерево парома, который шипел и трещал в бесполезном протесте. — Я вкусила глубины любви, рожденной из углей ненависти, и я пережила все эмоции, возникающие между ними. Я рыдала и бушевала, умоляла и проклинала сами звезды, но все это не имело ни малейшего значения. Тогда я позволила этой любви превратиться в месть, я позволила ей разгореться и пылать внутри меня, и я нашла способ бросить вызов самим звездам. Ты стоишь на этом пути, а значит, ты, должно быть, сам желаешь встретиться с этим чудовищем.

— Любовь чиста, — отрицал перевозчик, отступая на шаг, пока я наступала. — Любовь — это жертва.

— Я принесла жертву! — крикнула я, и пламя, озарившее мое тело, полыхнуло, как маяк, чтобы все увидели. — Я отдала все, чем я была, и все, что я собой представляю, этой борьбе. Я плакала, бушевала, умоляла небеса хоть раз оказать нам милость, но они отвернулись от нас и забрали все, что я могла предложить. Я никогда не обещала отдавать им ничего из этого. Я никогда не соглашалась на ту цену, которую они выбрали, так пусть же моя любовь будет нерушимой, жестокой, грубой и бесконечной, предвестницей войны и заклинательницей насилия. Пусть она будет всем этим и даже больше, потому что с меня хватит жертвовать собой ради звезд и их развлечений. Мне надоело быть марионеткой в их играх. Они слишком часто забирали у меня, и теперь им придется столкнуться с монстром, которого они создали, провоцируя меня, потому что. С. Меня. Хватит!