Некромантия - зло! (СИ) - Элевская Лина

Я не выдержала и начала истерически хихикать. Он даже обиделся сначала… но потом я объяснила, в чем причина смеха.

Дальше мы хохотали вместе, после чего он задумчиво произнес: «А вдруг это судьба, Эль?..»

Я смутилась. В темных глазах полыхнуло пламя… а может, это были отблески от костра?..

Судя по поцелую — первое.

Резким, типично некромантским движением он метнулся вперед, сгреб меня в охапку — и впервые посадил к себе на колени, заставив обхватить его бедра… а затем совершенно откровенно, бесстыдно, пугающе тесно прижал к себе и начал целовать. Я чувствовала каждый изгиб его тела… как и он моего, наверное… и это было так… так…

Я готова была утонуть в его ласках, но Рэндар каким-то чудом взял себя в руки, отстранился, уже спокойнее обнял меня… А я, уткнувшись ему в плечо, чтобы скрыть полыхающие алым щеки, прерывисто спросила:

— Зачем так?..

А он хрипло и очень тихо ответил:

— Так я могу поверить в то, что ты мне не снишься.

После этих слов я сама потянулась за поцелуем, снова всем телом прижавшись к нему…

Мы чуть не спалили несчастного рябчика. Пока спасали провиант, напряжение немного отпустило, и мы проболтали обо всем на свете до самого утра…

Потом я узнала, что он способен и на безумства. Прокрасться ночью ко мне в комнату через окно (пятый этаж из шести, на секундочку!) — это нормально? И ладно бы с букетом там или серенадой… или для соблазнения, это хоть можно было бы понять! А он притащил мне свои наработки по превентивным мерам против трех основных проклятий некромантии! В итоге часа два мы убили на споры и расчеты, а потом, когда был достигнут консенсус и научные страсти улеглись, Рэндар уселся прямо на пол, прислонился спиной к постели и долго расспрашивал меня о том, кто мои родители, где и как я воспитывалась, как жила до поступления в академию… А собравшись уходить, грозным тоном поинтересовался, кто тот гений, что завернул мою идею. Я мстительно созналась, и на его лице появилось коварное выражение предвкушения. Пришлось взять с некроманта слово, что он не предпримет ничего, не предупредив меня — я тоже хочу посмотреть, в конце концов!

Не могу сказать, что вспышек недоверия не было. Наоборот. У меня долго не укладывалось в голове, что такой мужчина, как он, может всерьез обратить внимание на кого-то вроде меня. Но со временем я начала понимать, что если бы он не был серьезен, наши отношения развивались бы совершенно иначе. Если бы существовали вообще.

К примеру, я не ожидала, что он будет таким сдержанным. Взрослый, притягательный, явно опытный мужчина — но он ни разу не перешел черту. И не пытался ее перейти. Я даже нервничать из-за этого начала, но мне отрывисто, сквозь зубы сообщили, что «не раньше третьего курса, когда у тебя (да и у меня тоже!) в голове не только ветер влюбленности будет, но и мозги, а потому так ерзать у меня на коленях бессмысленно!».

Я привыкла к его компании так быстро, что это пугало меня саму. То восторженное состояние, которое мучило меня весь первый семестр, схлынуло окончательно, стоило мне узнать его получше.

И начало превращаться в настоящую привязанность.

Что порой пугало меня еще больше.

О любви мы не говорили. Я лично — целенаправленно, думаю, он тоже. Эти отношения были слишком странными для нас обоих…

Но если мне случалось выйти на практикум без ножа или плаща в промозглый день — неизменно оказывалось, что его плащ можно взять, так как он сам не мерзнет, или ему кинжал не пригодится, или мы сегодня как раз идем в склеп, хотя он вчера лично мне сказал, что будем гонять мелких демонов гнили близ болота…

И главное — он ни разу, ни единого разу не дал мне повода подумать, что я недостаточно хороша для него. Наоборот. Как-то вечером, когда я в очередной раз прокралась к нему в кабинет и притулилась на краешке стола с отчетом по целительству, узнав, что у него эксперимент, Рэндар признался, стиснув зубы, что не понимает, почему я остаюсь рядом с ним. С циничным, помешанным на своей работе некромантом.

На это я могла только покрутить пальцем у виска и сказать, что он мне таким и нравится. И добавить, куда он может посылать тех, кто предъявляет ему на этот счет претензии.

Я тогда впервые увидела, как разгладилась эта горькая складочка у уголка его губ.

Конечно, не все было так радужно. И тот день, когда я впервые увидела Рэндара Даэрса истекающим его собственной кровью, тоже врезался в память…

Дело было в третью ночь после моего возвращения с каникул — именно в ночь, так как меня жестоко замучила бессонница. Причин вроде не было — если не считать того, что кабинет Рэндара, когда я подкралась к нему, оказался пуст. Куда вот его понесло на ночь глядя?! Если вызов — почему с утра не предупредил?..

Вздохнув, я распахнула окно, решив посидеть немного на подоконнике, чуть подмерзнуть, может, даже умиротвориться созерцанием луны в достаточной степени, чтобы потянуло в сон — и чуть не нырнула вниз, когда увидела в саду хорошо знакомый черный силуэт… чуть пошатывающийся, придерживающий правой рукой левую и оставляющий на светлой плитке, коей был выложен внутренний дворик близ лазарета (и, соответственно, нашего корпуса) характерные темные пятна.

Я слетела вниз так быстро, что перехватила его аккурат у входа. Наплевав даже на то, что на мне только смешная для девятнадцатилетней девицы пижамка в веселенький цветочек и плащ, кое-как прикрывающий это сомнительное великолепие.

— Что с тобой? — с ужасом спросила я, обозревая сплошь заляпанную бурым одежду некроманта.

Вздрогнул. Замер. Обернулся.

Лицо тоже в крови…

— Это в основном не моя, — сдавленно ответил Рэндар. — Иди спать, Эль. Я бы предпочел, чтобы ты этого не видела.

— Εсли она в основном не твоя, то я тем более никуда не уйду, особенно спать, — упрямо заявила я. — Потому что сперва твою необходимо остановить. Идем в целительскую.

— Сегодня же ваша Лейс дежурит. Думаю, ей ты вполне можешь меня доверить.

— Должна была дежурить, — поправила я, а сама отмечаю, что кровь даже не сочится, а струится, и довольно-таки обильно, да и Рэндар непривычно бледен. — Два часа назад ее вызвали домой — матери вдруг стало хуже, сестра не знала, что делать. Она просила меня заглядывать в лазарет на всякий случай. Так что или я, или пустота. Там никого нет.

Побледнел еще больше.

— Тогда сам справлюсь…

Ага, справишься ты… да у тебя из плеча едва ли не кусок мяса вырвали!

Я угрожающе наставила на него палец.

— Даже не вздумай. Я целительница. Думаешь, никогда в жизни ран не видела, что ли? — Некромант неловко шевельнул рукой, красным плеснуло обильнее, и я всполошилась окончательно. — Пошли немедленно.

Я не стала дожидаться ответа. Сцапала его за влажный от крови рукав и потащила за собой. Он попытался сопротивляться, но крайне вяло.

Значит, что-то серьёзное. Хоть бы моих познаний хватило…

Впрочем, что делать с рваными ранами от чьих-то не в меру острых зубов я знала хорошо. Куда тяжелее оказалось разговорить упрямого некроманта.

— Кто тяпнул? — коротко спросила я, усадив его на низкий стул возле смотрового столика и отойдя к шкафчику со снадобьями.

Молчание.

Увидела краем глаза, как он, морщась, одной рукой стягивает пояс с мечом и кинжалом.

— Рэндар, кто тебя тяпнул? — повторила вопрос, уже понимая, что молчит неспроста.

И услышала крайне неохотно сказанное:

— Гуль.

Я вздрогнула, а некромант, выдав главное, устало продолжил:

— Обычно они охотятся поодиночке, но тут оказалась стая аж из троих. Они порвали несколько человек близ деревни Ондай. Жители дали официальный запрос сюда… точнее, маг в городе неподалеку живенько открестился от задания и переслал его нам. Скотина трусливая, если бы взялся сразу, могло быть на три жертвы меньше… Людям повезло, что в Академии уже были специалисты по этой части.

О гулях я кое-что знала.

Упыри — тупые твари, которые не брезгуют и животными, и падалью. А вот гули… опасные, жестокие и умные уроды, которым требуется по одной жертве раз в три-семь дней, в зависимости от размера и возраста… И едят они исключительно человечину. В зависимости от времени последней кормежки — разница в реакции на магию. Если гуль только что перекусил, даже прямое попадание заклятьем упокоения не сработает. Приходится убивать вручную. То есть расчленять.