Обещанная колдуну (СИ) - Платунова Анна

— Я знаю, — прервал меня Тёрн. — Я почувствовал всплеск магии. Признавайся, что ты уже успела наколдовать?

— Ничего! Я не колдовала! — возмутилась я, но тут же вспыхнула, догадавшись. — Я сделала так, чтобы меня не заметили…

Сказала и сама не поверила. Но ведь все так и случилось на самом деле! Я крикнула: «Меня здесь нет!», и Кайл промчался мимо. Ох…

— Хорошо, — коротко сказал Тёрн.

И я никак не могла понять, что за чувство скрывается в его голосе.

— На этом все? — уточнила я на всякий случай. — Никаких… упражнений… пробуждающих… чувственность?

Сглотнула, покрываясь холодным потом.

— Только магия, — сказал Тёрн.

Какой он всегда немногословный. Ладно, магия значит магия. Пожалуй, даже хозяйственные хлопоты меня не испугают. После всего, что пришлось пережить за последние несколько дней, пыль на полках и рагу из баранины казались меньшими из бед. Но когда я уже удобно устроилась в седле, оседлав свою Беляну, и направила лошадку следом за Чернышом Тёрна, я вдруг подумала, что слово «магия» прозвучало как-то двусмысленно. Или нет?

Тёрн будто почувствовал, обернулся.

— Агата, я обещаю, что не дотронусь до тебя без твоего разрешения.

Вот так-то лучше!

— Но готовься к тому, что учиться будет непросто.

— Угу… — буркнула я.

Правда, сделалось намного веселее.

К полудню мы добрались в гарнизон — отдохнуть перед долгим переходом, перекусить и запастись провиантом. Тёрна узнавали, сдержанно здоровались, но обычного презрения, перемешанного со страхом, свойственных жителям Фловера, я не заметила. Может быть, потому, что жизнь воинов напрямую зависела от магических мечей и амулетов.

На обед мы расположились в небольшой харчевне. Даже в таком суровом месте, как гарнизон, появлялись заведения, где простые парни могли вкусно поесть и выпить. Девушек, правда, здесь давно не видели.

Пока мы ждали обед — Тёрн настоял на том, чтобы я заказала мясо, которое помогло бы быстро восстановить силы после болезни, — мужчины за соседними столиками беззастенчиво разглядывали меня. Колдун заметил, как я ерзаю, наклонился и сказал так, чтобы услышала только я:

— Если посмеют обидеть хотя бы словом…

Он не договорил, но я отчего-то почувствовала себя словно бы окруженной каменной прочной стеной. А Тёрн обернулся и посмотрел прямо в глаза рыжебородому верзиле, который пожирал меня взглядом. Рыжебородый мигнул, а потом сделал вид, будто очень заинтересовался содержимым своей тарелки, где, к слову сказать, не оставалось ничего, кроме обглоданных костей.

Передо мной скоро опустился поднос с румяной отбивной и ломтиками поджаристой картошки. В харчевне царили простые нравы, и хозяин, подавший блюдо, даже не подумал предложить салфетку или нож. Но быстро исправился, когда Тёрн подозвал его и что-то негромко произнес.

Я с удивлением наблюдала, как колдун, которого я привыкла считать неопрятным и полудиким, пользуется столовыми приборами так, будто вырос в семье аристократов. Он нарезал свою отбивную аккуратными брусочками, потом, неправильно оценив мой смятенный взгляд, поступил так и с моим мясом.

— Ешь, Агата, — сказал он немного устало. — Нам скоро ехать.

В харчевне, где пахло мокрыми тряпками, где деревянные столы лоснились от жира, а посетители хохотали, гремели кружками, ругались и стучали ладонью по столешнице, требуя долить эля, колдун вел себя так, будто он находится в зале один и ничто не может отвлечь его от трапезы. Вернее, будто мы здесь только вдвоем.

А потом я поняла, что он всегда такой был. Шел по городу с высоко поднятой головой, так, словно за его спиной ему не плевали вслед. Ведь он не мог этого не знать…

Когда мы только расположились на обед, я оглядывала посетителей исподтишка, стыдясь себя и своего спутника, но Тёрн с его независимым видом дал мне силы тоже распрямить ссутулившиеся плечи.

Ученица колдуна… Сколько насмешек мне придется вынести, а сплетницы Фловера все косточки перемоют. Я могу и дальше натягивать на лицо капюшон и вздрагивать от каждого шепота. А могу прямо посмотреть в глаза всем этим людям.

Тёрн улыбнулся краешком рта и кивнул, будто понял, о чем я думаю.

*** 25 ***

— Заходи, — сказал Тёрн.

Он толкнул дверь и прислонился к косяку, пропуская меня вперед. Я глубоко вздохнула и сделала шаг.

Ничего не изменилось, пока меня не было. Дикий сад был все так же пуст и чёрен, дом встретил меня мертвой тишиной и запахом, присущим только этому месту. Пыль, старые книги, кожа, дерево и почему-то та пряность… Базилик, точно!

Я думала, что успела свыкнуться с мыслью, что я теперь ученица колдуна, но вместе с тишиной и запахом вернулся и страх. Я обернулась к Тёрну, будто еще надеясь на что-то. Словно сейчас, в самую последнюю секунду, все еще можно было изменить. Колдун встретил меня спокойным взглядом.

— Твоя комната тебя ждет.

Понурившись, я побрела наверх. Теперь я понимала, почему из прошлой жизни ничего нельзя захватить в новую: чтобы разрушить связь с дорогими мне людьми и не подвергать их опасности. Но как же хотелось коснуться хоть какой-то вещи, связывающей меня с семьей, обнять, прижать к груди.

На постели меня ожидали свертки. Я надорвала плотную бумагу и поняла, что это одежда, которую Тёрн купил накануне моего побега. У порога обнаружилась обувь, которую мастер Серри успел сшить по снятым меркам.

Я села на кровать и бессильно уронила руки.

Тёрн… Тёрн, Тёрн, Тёрн… Я не могла понять, что чувствую. Первоначальная ненависть переплавилась во что-то сложное, что-то, чему не было названия. Могу ли я доверять этому человеку? Какой он на самом деле?

Я вытащила из кармана серебристую прядь, перевязанную лентой. Белянка. Моя лошадка растаяла, точно туман, едва мы миновали перекресток, ведущий к дому Тёрна — хорошо, что я успела спешиться.

— Здесь слишком сильная магия, она диссонирует с иллюзиями, — запутанно объяснил Тёрн.

Я расстроенно разглядывала черную землю, где все еще виднелись следы от копыт, а Тёрн тронул меня за локоть и протянул светлую прядь, будто срезанную с гривы лошадки.

— Ты ее себе вернешь, — сказал он. — Осталось только научиться.

Легко сказать — научиться! Я вспомнила об учебнике и впервые решила его полистать, открыла на середине, и то, что я увидела, вдохновения мне не прибавило. На одной стороне разворота находилась черно-белая иллюстрация: мужчина, сложив руки на груди, парил над поверхностью озера так легко и непринужденно, будто это обычная прогулка. Зато другой лист оказался исписан непонятными символами и формулами, такими сложными на вид, что я поняла: в ближайшее время стать великой магичкой мне не грозит.

И как он станет меня учить? Тёрн такой строгий, суровый, я теряюсь рядом с ним.

Я снова вспомнила первые дни здесь. Неужели он не мог обращаться со мной помягче? Ведь я была совсем домашняя девочка, а он… Эти острые взгляды, обрывистые фразы, от которых сердце застывало под корочкой льда. Он будто бы ненавидел меня. Или… Весь этот мир ненавидел. Не знаю…

Я переоделась в домашнее платье и спустилась в каминный зал. Горел очаг, распространяя тепло. Чужеродный холод уже выветрился из моего тела, но все же я рада была погреться у огня. Присела на корточки, протянула озябшие ладони. Я не слышала, как подошел Тёрн, и, уверена, он не хотел меня испугать, но я вскрикнула и отшатнулась, когда колдун тронул меня за плечо.

— Агата, сколько ты еще будешь сторониться меня? — удрученно спросил он. — Для некоторых упражнений мне иногда придется дотрагиваться до твоих рук, ты и тогда станешь вырываться?

Я перебралась на диван, села в дальнем конце, обняв колени. Теперь нас разделяла комната и темнота. Колдун на фоне ярких отсветов пламени казался силуэтом, вырезанным из черной бумаги.

— Я тебя боюсь, — призналась я, опустив голову.

Я была готова к вспышке гнева. Как тогда, когда я открыла комнату с миражом, а Тёрн нависал надо мной, вжавшейся в спинку кресла. «Ты!» — крикнул он, и слово обожгло больнее горящих углей. И сейчас, в этом мрачном доме, вернулись все воспоминания.