Лакомая кровь (СИ) - Грёз Герберт

И одновременно с образом Элли перед глазами появилась Дженни. Святые небеса, да за что же такое наказание? Разве можно вот так просто запутаться в чувствах? Кого же он любит на самом деле? Жену своего брата, до которой не дает права дотронуться кодекс чести или недосягаемую волшебницу? Боже, дай ответ!

— Отец Уолтер, — хрипло сказал Эрик, наливая очередной кубок. — Как Господь советует поступать, если решения сложного вопроса не существует?

— Отдать все на милость Божью, — ответил аббат. — Человек слаб, но Господь велик. Я вижу, сын мой, вы сильно опечалены всей этой историей?

— И не только ей, — кивнул Лиддел. — Я не хочу возвращаться в Краун.

— Вы вправе не делать этого. У вас есть свое собственное прибежище. Никто не осудит вас за желание побыть среди дивных лугов Хантервилля, да и крестьяне будут только рады угостить своего добрейшего господина свежим элем. Дом ваш невелик, но полон доброты и света.

— Господь да благословит вас, святой отец, — с благодарностью вздохнул сэр Эрик. — В самом деле, что-то давно я не навещал свои земли. Знаете, как хорошо на рассвете сесть на берегу сонной речки и поймать пару рыбешек? Или пройтись по земляничным полянкам?

— Я знаю, — с теплой улыбкой ответил Уолтер. — Налейте себе еще вина, Эрик, и забудьте сегодняшний день до завтра. Я приготовил комнату, чтобы вы смогли отдохнуть от всех переживаний. Иногда бывает очень тяжело, но каждый новый день дает нам силы бороться и преодолевать.

Юный лорд осушил кубок и нетвердой походкой отправился спать. Аббат проводил его до кровати, прочел короткую молитву на сон грядущий и закрыл за собой дверь.

Утро застало сэра Эрика в постели. Вопреки своему обыкновению, юноша не встал на рассвете. Сказались переживания вчерашнего дня, усталость и вино. Лишь только когда солнце стало пригревать, Лиддел открыл глаза, поднялся с кровати и осмотрелся. Он не сразу вспомнил, где находится, но быстро сообразил и принялся приводить себя в порядок. Вскоре на плечах Эрика вновь красовался черный с серебром камзол, и шпага музыкальным звоном вторила быстрым шагам.

К завтраку он почти опоздал. Когда юноша спустился в залу, Браун уже собирался выходить из-за стола.

— Постой, Курт, — сказал сэр Эрик. — Скажи, что ты собираешься делать в ближайшее время?

— Побыть здесь, — ответил старик. — Вы же не собираетесь атаковать Хайрок сразу?

— Более неразумное решение сложно себе представить, — согласился Лиддел. — Я тоже не стремлюсь к скорым и поспешным ходам. Если понадоблюсь — милости прошу в Хантервилль. Дня три побуду там, если ничего не помешает. А потом вновь вернусь сюда, и мы вместе подумаем, что можно сделать.

— Да благословит вас Господь, милорд, — сказал рыцарь. — Сэру Уильяму бы не понравилось то, что я сейчас скажу, но все же, какая жалость, что не вы наследуете герцогство!

— Не будем об этом, дружище, — грустно улыбнулся сэр Эрик. — До скорого!

Юноша вывел из стойла коня, вскочил на него и вскоре исчез за воротами аббатства.

Он старался ни о чем не думать. Просто слушал, как по теплой земле стучат копыта, как ветер шумит в ушах. Дорогу до своего поместья Эрик преодолел весьма скоро, и какое-то странно теплое чувство наполнило его при виде знакомых пейзажей. Хантервилль-касл не был замком в общем смысле этого слова, но крепостью его назвать было вполне можно. Плотный, собранный, надежный — так сам Эрик говорил о своем доме.

Встречать юного лорда выбежали почти все слуги и воины, живущие в усадьбе. Да еще несколько крестьян, прознавших о возвращении хозяина, пришли к дверям. Не кривя душой можно было сказать, что сэра Эрика в Хантервилле очень любили. Поэтому праздничный пир по случаю встречи господина удался на славу. Стол поставили во дворе, чтобы насладиться теплым солнечным вечером. Были и веселые танцы, и роскошные угощения, и забавные игры. Озорные девчушки крутились вокруг, развевая в воздухе цветные ленточки, охранники дома пели бравые военные песни, и словно не было никаких вампиров и адских волков. Как в детстве.

А когда солнце все-таки завалилось за горизонт, дав волю багровой заре разрисовать небо, к дверям подошел низенький человечек. Он нес письмо для хозяина Хантервилль-касла.

Изящный конверт, скрепленный печатью с изображением головы коршуна и листа земляники — родового герба Нортропов.

Глава XXVII. Человек в открытом окне

Теплая ночь мягко спустилась на холмы и долины. Все утонуло в прозрачной темноте и безмолвии. На величественном черном силуэте замка Краун изредка мелькали оранжевые огоньки факелов — молчаливые свидетельства того, что охрана не дремлет.

Звезды дрожащими бликами серебрили воду, медленно текущую вдоль стен. Изредка только тихий всплеск нарушал глубокую и мягкую тишину вокруг. Красота и умиротворение царили в теплой и нежной ночи. Было бы очень обидно, если этот чарующий пейзаж остался не увиденным никем, но оказалось, что нерукотворная картина нашла своего зрителя.

На берегу рва стоял высокий человек в черном плаще с капюшоном. Он очень внимательно рассматривал замок и деревья, растущие неподалеку. Словно что-то или выискивая, или оценивая, человек направлял свой взгляд из стороны в сторону, прищуривался и качал головой.

Наконец, он двинулся вдоль берега рва. Странно, но движения этого человека не сопровождались звуками. Словно тень, он скользил по земле, и ни единая веточка не хрустнула под ним, ни даже сухой листочек не прошуршал. Поравнявшись с широким мостом, поднятым к большим воротам замка, загадочный человек остановился.

— Тук-тук, Билли, — тихо-тихо сказал он и вдруг исчез.

В молчащей тьме только тень от крыльев большой летучей мыши промелькнула по водной глади, да еще где-то вдалеке послышался долгий волчий вой.

Сквозь слегка приоткрытое окно в комнату Дженни струился ласковый ночной ветерок. В мягкой синей тьме ее комната казалась убежищем волшебницы. Девушка любила окружать себя уютными вещичками, и вкус к ним имела весьма хороший. Но то, что днем выглядело вполне обычно и знакомо, во мраке ночи превращалось в нечто непонятное, а оттого немного пугающее.

Но Дженни этого не ощущала. Глубоко погруженная в сон, она лишь изредка то вздрагивала, то едва заметно сгибала пальцы на руках. Поэтому она не могла видеть, как повисает перед окном странная черная тень, и как воздух в комнате начинает светиться синим. В этих странных всполохах расставленные на полочках безделушки, казалось, ожили и задвигались. Да и не только они. Все словно зашевелилось, замелькало и заплясало в странных и непонятных па.

Дженни испуганно открыла глаза и села на кровати. В ее комнате что-то происходило.

Спросонья она не могла ничего толком разглядеть и понять, но было совершенно очевидно, что Дженни не одна. Когда глаза немного привыкли к мерцанию во тьме, девушка, наконец, сумела рассмотреть того, кто находился с нею рядом.

На Дженни изучающе и с любопытством взирал мужчина высокого роста, светловолосый, с крепкими мускулистыми руками, одетый богато, но не вычурно. Ни слова не говоря, он присел на краешек кровати и кивнул головой.

— Кто вы? — хриплым от испуга и сна голосом спросила Дженни.

— Зачем вам это знать? — после недолгого молчания ответил гость.

— Хотелось бы узнать имя того, кто так бесцеремонно нарушает уединение достойной леди.

— Оно вам все равно ничего не скажет.

Девушка с еще большим испугом отодвинулась ближе к стене. Она вспомнила, что на ночь закрывала дверь на засов, а его совершенно невозможно открыть снаружи! Святые Небеса, а уж через окно попасть сюда и вовсе невероятно. Высота такая, что ни один человек, как бы силен и ловок он ни был, не в состоянии забраться хотя бы на половину. Так как же?

— Как вы оказались в моей комнате? — дрожащим голосом спросила Дженни.

— Будучи единожды приглашенным в дом, я могу попадать в него любым из доступных мне способов, а их, поверьте, немало. В давние времена я часто гостил в замке Краун, и теперь счел необходимым войти сюда по своей воле, без согласия на то сэра Уильяма.