Расстрелять или жениться? (СИ) - Филеберт Леси

Что стало с чернокнижками и девицей, я не знаю. Мне на тот момент было уже не до них.

Помню, как вдруг испытала не присущую мне злость, гнев, раздражение, ярость такой мощи, что весь остальной мир для меня померк. В голове звенели короткие яростные мысли: "Уничтожить!", "Стереть их всех из Лакора!", "Они должны получить по заслугам!", "Он падет первым!".

Кто эти загадочные "они"? Кто этот непонятный "он"? Не знаю. В голове звенело от ослепляющей разум ярости, которая вела меня куда-то в Лакор. Не помню дороги, но я долго шла через горы, дней пять или около того. Эти пять дней провела в абсолютно неадекватном состоянии, ведомая чужой силой непонятно куда и зачем.

Однако в горах по пути к Лакору меня немного отпустило. Тьма сбавила обороты ярости, и у меня проявились проблески сознания. Или может я настолько ослабла, что тьма отступила?

Сил не было. Ни физических, ни моральных. Я была голодна, не знала, где именно нахожусь. Не понимала, что мне делать, и что это за гадость такая помутила мой рассудок. С магией тоже творилась какая-то беда: мне не удавалось не то что связаться с братом, но даже костер разжечь. А ведь пыталась! Браслет не работал, защитный шлем треснул, и пришлось его выкинуть... Мне было холодно, жутко холодно. Трясло так, что зуб на зуб не попадал. И я ничего, ничегошеньки не могла с этим сделать! Отвратительное чувство, я не привыкла быть беспомощной. И это здорово выводило из себя.

Настроение было хуже некуда. Полагаю, что этот сгусток тьмы сильно отравлял мои мысли и чувства, потому что я хоть и сама по себе не подарок по жизни, но всё-таки обычно более спокойная и рассудительная. А тут даже сосредоточиться не могла на поиске спасительных решений, тьма постоянно подпитывала мой негатив. Полагаю, что она и сейчас продолжает его подпитывать и усиливать, потому что некоторые свои вспышки гнева я сама не могу объяснить.

А потом меня атаковали демоны. Эти низшие твари долго летели за мной по пятам, но дали о себе знать не сразу. Наверное, ждали, пока я ослабну полностью. Я их чувствовала и торопилась быстрее выбраться из пещер, но порядком заплутала в этих подземных лабиринтах. И в какой-то момент устало прислонилась к скале. Тогда на меня и напали.

Дальнейшие события я помню плохо, так как тьма вновь завладела моим разумом. Частично, не так, как первый раз, но вспышки ярости хватило на то, чтобы дать отпор демонам и вновь помчаться прочь, куда глаза глядят.

В какой-то момент я бежала по самому краю обрыва, метая себе за спину смертельные шары в демонов и матерясь как портовый грузчик. Давненько я не попадала в такие серьезные переделки. Всегда из них меня вытаскивал брат, но сейчас он не торопился примчаться на помощь и скорее всего даже не был в курсе, что эта самая помощь мне нужна.

Однако помощь все же пришла. Не знаю, откуда, не знаю, кому говорить за это спасибо, но кто-то сдержал демонов. Я слышала звуки сражения далеко у себя за спиной, ощущала вспышки светлой магии. Это дало мне фору, и я бежала, бежала вперёд, не жалея сил.

Постоянно пыталась телепортироваться, хоть куда-нибудь,  но ничего не получалось.

Собственное бессилие меня не сколько пугало, сколько бесило невероятно. Да что за мракобесие? Почему я превратилась в бесполезный кусок отходов жизнедеятельности? Что вообще происходит, Хааск всех раздери?!

На исходе шестого дня я просто упала без сил. Завалилась в угол какой-то пещеры, в холоде, в голоде. Непрестанно бормотала про себя заклинания телепортации, уже даже не в надежде на спасение, а просто по инерции. Ну не могла я просто вот так взять и сдаться! Арма я, или кто?!

Однако силы стремительно покидали меня, и в какой-то момент я начала терять сознание. Скорее всего от лютого холода начала замерзать окончательно. Вот так и превращусь тут в кусок ледышки, и никто меня не найдет...

Но меня нашли. В пещере раздались глухие шаги, послышались голоса: мужской и женский. Они негромко переговаривались о чем-то, но слов я не смогла разобрать. Они как будто доносились издалека, но одновременно были очень близко.

Голоса показались мне знакомыми... Но может только показались? Теперь остается только гадать. Всё-таки я была не очень адекватна.

Как бы то ни было, а с приходом неизвестных я смогла, наконец, телепортироваться. Полагаю, что мне могли как-то помочь... Но не знаю, как.

Что-то звякнуло, сверкнуло - и вот я уже летела в воронке телепортации, мечтая о теплом безопасном месте, где меня никто не будет пытаться убить.

- Так я и оказалась у тебя, Салли, - невесело усмехнулась я, отпивая из кружки давно остывший чай. - Очнулась под твоей кроватью, где действительно было тепло. Но клянусь всеми богами разом, я ничего не сделала для того, чтобы оказаться именно у тебя.

В комнате повисла тишина. Но не гнетущая, а какая-то добрая, уютная, что ли. Я каким-то образом ощущала сопереживание Фила, Гордона, Салливана, и от этого на душе было тепло.

- Н-да, дела, - задумчиво протянул Фил. - Хотел бы я знать, кто тебе помог...

- А я хотел бы знать, для чего именно африон пытались погрузить в ту девчонку, - нахмурился Гордон. - Чует мое сердце, дело - дрянь.

- Мы все узнаем, - уверенно сказал Салливан и улыбнулся мне. - Мы справимся с этим, слышишь? Все будет хорошо.

Пока рассказывала, не заметила, как он придвинулся ближе и взял меня за руку. Не стала отдёргивать ладонь и позволила приобнять себя в утешительно-защитном жесте. Я была благодарна за моральную поддержку и готовность разбираться с этой тьмой вместе со мной. Каким бы самостоятельным воином я ни была, а иногда все равно хотелось просто побыть уставшей девушкой, нуждающейся в мужском плече.

Глава 20. О раздвоении и миражах

Мы тронулись в путь с раннего утра и уже к обеду выехали за границы города. Ехали через заснеженные поля и леса с гигантскими елями, пару раз перескакивали незамерзающие речки.

Я удрученно смотрела на бесконечные сугробы и заснеженные елки, Гордон косился на ворчащего Фила. Кажется, бесконечно счастливым выглядел только Салливан. Он восхищенно оглядывался по сторонам (как будто вокруг были интересные разнообразные пейзажи!) и с детским восторгом гнал вперед лошадь, разметая снег в стороны. Кажется, будь у нас свободного времени побольше, Салливан бы сейчас просто плюхнулся бы в снег или с удовольствием поиграл бы в снежки.

- М-м-м, этот сладкий вкус свободы, - услышала я его довольный голос. - Давненько мой Савьер не выбирался за пределы города...

- Какой Савьер? - не поняла я.

- Это имя его дракона, - с важным видом пояснил Гордон, ехавший слева от меня.

- Но Салливан ведь сам и есть дракон. Зачем обращаться к себе в третьем лице? "Мой Савьер"... Звучит нелепо.

- Не совсем так. Есть Салливан, наследник престола. А есть Савьер, ледяной дракон. Вместе они составляют одного человека, но все же являются разными личностями.

- А-а-а, так у него раздвоение личности! - радостно осклабилась я. - Шизофреник, да?

- Сама ты шизофреничка! - возмутился Салливан.

- Ну, я в отличие от некоторых саму себя другим именем не называю.

- Я называю не себя, а своего внутреннего зверя!

- Ну и в чем разница?

- Да во всем! В нас, арханах, живет дух зверя, которого у обычного человека попросту нет. Он нам магическую искру заменяет. Именно поэтому демоны нам не страшны, так как им такую искру просто невозможно поглотить. Мы с детства учимся взаимодействовать с нашим драконом, в плохих отношениях с ним плотную связку не создать. Если не подружиться со своим зверем, он просто поглотит тебя однажды, и ты навсегда останешься в зверином облике и зверином разуме. От человека не останется ничего. Так что...

- Бла-бла-бла, - зевнула я. - Все равно ты шизофреник. И точка.

Пока Салливан возмущенно ворчал и с серьезным видом пытался доказать мне обратное, я все же не удержалась и левитировала комок снега ему в лоб, чтобы замолк, наконец. А потом хохотала, глядя на его вытянувшееся лицо. Всё-таки ужасно забавно было его злить, такой он смешной, когда перестает быть пафосным.