- Слушаюсь, княжна, - женщина кивнула и вышла.
А следом за ней, вошла высокая женщина в просторной белой сорочке безо всякой вышивки, ее длинные волосы были распущены, ноги босы, прекрасное некогда лицо, сейчас жутко опухло от слез, а глаза покраснели. В руках она держала большой поднос, на котором были булочки и пиалы с халвой.
Девочка, увидев женщину, подскочила с крайне испуганным видом:
- Кто? - спросила, уже сглатывая слезы.
- Борислав мой не вернулся, детка, - всхлипнула женщина, ставя поднос на стол. - Кушайте. Поминайте сокола моего улетевшего.
Девочка вышла из-за стола, и женщина подхватила ее на руки, чтобы они смогли обняться.
- Не горюй сильно, тетушка! Живи так, что Бориславу радостно было смотреть за вами с облочка. Маленького береги. Чую дочка тебе на радость будет.
- Дочка, это хорошо. Особенно, если такая ж как ты, умница будет, - улыбнулась женщина.
- Еще лучше будет! - улыбнулась Светорада. - Погрусти, да меру знай. Только с улыбкой его помни. Он ведь домой ушёл. К роду.
- Знаю, дочка, знаю. Вот проводим его и мне полегчает. Обещаю.
- Я буду заходить к вам.
- Всегда рады вам, княжна, - женщина поставила девочку на пол и вышла поклонившись.
А следом, вместе с Лушей, в покои княжны вошёл очень высокий статный мужчина в высоком головном уборе.
- Слушаю вас, княжна, - заговорил почтительно поклонившись.
И девочка вполне серьезным, взрослым тоном велела выдать семье ее погибшей нянюшки, ее годовое жалование. Из расходов на нее, княжну отпущенных.
Казначей посмотрел на девочку с искренним уважением и сказал, что займется этим сейчас же.
Через Лушу княжна велела передать учителям, чтобы два ближайших дня не приходили, не до того ей сейчас, но позже посидят подольше, и снова принялась за молитвы, забыв про еду.
Я хотела встать и тихонечко уйти, но прислужницы стояли, не двигаясь и мне, качая головами, не велели. Мол, пока уйти, приказа не было, значит, стоим и не двигаемся.
Спорить не решилась, стала наблюдать через внутреннее зрение за потоком энергии от княжны, который снова шел в два канала, туда и обратно. Девушки тоже молились о почившем. Но их потоки были едва заметны, почти как те, что исходили от молящихся в нашем мире.
Так это сколько же сил заключено в этой девочке и ее отце?
В нашем мире, они бы, наверное, смогли творить чудеса, обращая воду, в вино и воскрешая умерших, как может говорят, Новопришедший.
Закончив, наконец, молитву, девочка села есть, и всех прислужниц усадила, раздав поминальные кушанья
- А теперь пойдемте в сад. Хочу продышаться, - заявила княжна после завтрака.
Светорада довольно бесстрашно спускалась вниз с очень крутой лестницы и еще и меня подбадривала:
- Не бойся, не бойся. Привыкай. Сбежать у тебя все равно не получится.
И вот тут, я реально чуть не полетела вниз от неожиданности.
- Я и не думала! - возразила заикаясь.
- За ложь княжескому роду, здесь и казнить могут, учти наперед, - спокойно предупредила княжна. - Сад большой. Выходов из него всего двенадцать, в разные части двора и терема, но каждый из них теперь под усиленной охраной. А ты, если будешь честной сама с собой, то поймешь, что и не хочешь ты уже бежать отсюда.
Глава 27
Бежать, я пока еще не передумала, конечно. Уж слишком круты для меня подобные жизненные перемены. Только не знала, куда и как. Мне остро был необходим союзник для побега, да только где же его взять?
Здесь, пожалуй, только Софья могла стать этим единственным, заинтересованным в моем побеге лицом и моим спасением. Пришла бы с разговором сначала, мы бы наверняка с ней обо всем договорились, но девка поддалась необузданной ревности и ярости и предпочла наворотить дел на свою голову. Что очень, очень жаль.
Поэтому, пока что, принимаем правила игры. Иного не дано.
Княжеский сад был прекрасен. Множество разных, ярких цветов были собраны в красивейшие клумбы и причудливые фигуры. Их аромат дурманил пуще всякого зелья. В плодовой части сада, аромат был еще сильнее. Плодовые деревья и кустарники, гнулись под созревшими уже плодами.
- Правда красиво здесь? - восторженно спрашивала княжна.
- Правда, - не кривя душой, отвечала я.
- Принесите нам все для рукоделия, мы в беседке расположимся и пошьем немного, - распорядилась княжна. - Ты, что шить будешь? - обратилась ко мне.
- Одно из заданий отбора - вышить князю рушник для утреннего умывания, -вступила Луша. - Многие, уже взяли с собой и здесь просто дошьют. Ты ж, как я понимаю, этим не озаботилась? Пустая твоя голова? - укорила Луша, якобы по-родственному.
- Принести сюда отрез ровно на рушник, и шерсти темно-красной, самой лучшей! - тут же распорядилась княжна. - А мне шелку жемчужного, на платочек девичий.
- Я совсем не знаю, что у вас принято на рушниках женихам вышивать, - шепнула я Луше, улучив момент.
- Да все, как и у вас. Тетерева, клюющие зерно. Голуби в розах, но лучше лебедя и лебедиху с лебедятами. Но, чтобы не вышила, вверху, над ними, обязательно должна быть ярга. Это символ здешнего светила. Его здесь так и зовут - Яргуль. Запомни.
Я в очередной раз облегченно выдохнула. У нас тоже не один оберег без солярного символа не обходится. Его лучи, загнутые во все стороны, это символ божественных рук, божественного величия. Во все стороны он смотрит одновременно. Всех видит и никого без своего животворящего тепла не оставит.
Совсем скоро, в моем мире эти символы начнут истреблять и предадут забвению. Очень бы хотелось, чтобы у этого мира, была иная судьба. Ибо тот, кто отринет истинную Веру в Творца единого и в себя, как прямое проявление его, понесет мучения лихие, отринув большую часть души своей. Так сказано в одном нашем древнем писание.
Да, этот мир мне нравился, и я хотела в нем остаться. Но вот княгиней ли?
Лебедей с лебедятами вышивать не решилась. Это же прямое признание того, что я готова дарить мужу наследников, преумножать его род, но я к этому, совершенно точно, готова не была и потому, решилась на голубей в венце из пышных роз. Тоже символично и красиво.
Мы устроились в большой беседке с лавками и длинным столом. Мне принесли большущую корзину с нитками, иглами, ножницами и рамой с уже натянутым на нее полотенцем.
Помолясь об успехе, принялась за дело, хоть и не рассчитывала просидеть за ним дольше десяти минут. Сейчас княжне наскучит сидеть на одном месте, и она потащит меня за собой. Но девочка проявила невиданную для дитя усидчивость, и мы сидели за работой уже почти час.
Давно не вышивав, я довольно легко вошла во вкус и поймала ритм. Перед глазами, как-то сама собой вставала картинка, по которой нужно вышивать. Я почему-то была уверена, что и здесь не обошлось без помощи услужливой Лукерьи.
Вышив первого голубя, оторвала глаза от ткани и вздрогнула:
За столом не было никого, кроме внимательно смотрящего на меня князя.
Выглядел мужчина ужасно: уставший, лицо какое-то серое, глаза впавшие, волосы слипшиеся.
- Почему ты выбрала именно голубей? - спросил очень тихо.
- Лебёдушек тебе нашьют и без меня. Не сомневайся.
- Только поэтому?
Я задумалась, чего хочет князь? Чтобы я наплела любовной чуши о том, какие голуби нежные, трепетные и верные? Не дождется. Не про меня такое.
- Ты племянника потерял вчера? Прими мое сочувствие. Кто умудрился?
- Его отцу самому пришлось сделать это. Борислав утерял контроль над своим зверем. Убил много невинных воинов.
- Какой ужас! - сейчас я реально порадовалась, тому, что их жены не знают правды. Бедной женщине и так сейчас хуже не куда, а если бы она знала, что это сделал ее же муж? А каково было ему самому, расправляться с собственным сыном? Ничего хуже и придумать нельзя!
А смогу ли я пережить такое? Смогу ли простить мужа, если не приведи Создатель, доведется?
