— Можно подумать, я хочу не могу разговоры с вами вести, — раздался тихий бубнеж из угла. — Лучше бы курочкой угостили. Сто лет не чуял такого аромата.
— Тебе он точно нужен? — раскладывая мясо на тарелки, Массиус снова выразительно посмотрел на меня. — Или ты его забираешь, или я от него избавлюсь. Вредитель мне здесь не нужен.
Я перевела взгляд на енота, распластавшегося на животе в углу и укрывшегося хвостом. Вся его поза говорила, что он тут просто на минутку прилег. Отдохнет и скоро уйдет. Умиротворенный вид зверька нарушали постоянно подрагивающие ушки и нервно трясущиеся усы.
Я медленно подошла к еноту и неторопливо протянула руку. Вопреки ожиданиям, зверек не убежал. Осторожно прикоснулась к шерстке. Жесткая. Совсем не похожая на привычную кошачью. Провела рукой по голове, по загривку, по темной спинке.
Тельце енота выгнулось под моей рукой. Казалось, еще пара таких поглаживаний, и он замурчит не хуже кошки.
— Федей будешь, — обращаясь к еноту, объявила я его имя. И, повернувшись к Массиусу, добавила: — Я его забираю себе.
В ответ Федя не проронил ни слова. А Массиус достал еще одну тарелку, налил в нее супа и положил кусок мяса.
И со словами «Идем, Федя, ужинать!» поставил тарелку неподалеку от енота.
— Учись, девка, как надо с фамильяром разговаривать! — фыркнул енот и важной походкой направился к своей тарелке с едой.
— Фамильяр? Он мой фамильяр?
Массиус насмешливо посмотрел на аппетитно чавкающего енота.
— Сама сказала, что забираешь его. И даже имя придумала. Теперь да, он твой фамильяр.
— Тогда в нем должна быть магия. Или необычные способности. Я про это из земных книжек помню.
— Угу, еду он умеет находить просто невероятным образом. Никакой магией не укрыть.
— А еще я ловкий, — вылизывая миску, сообщил Федя. — Он подтвердит.
— Угу, — снова буркнул друид. — Или везучий.
А я опять посмотрела на рассеченное ушко енота. И решила уточнить:
— Залечить можешь?
— Мог. До начала магической бури.
— Не поняла я тебя. Ты отказываешься?
— Отказываюсь, — отрезал друид. — Оно уже и так зарубцевалось.
— Да, зарубцевалось, — согласилась я, теребя в руке рубец посреди мягкого ушка енота. — Шрам останется навсегда.
— Не останется! — в голосе Массиуса прорезались нотки нетерпения. — Утихнет буря, приедете ко мне, и я уберу шрам за считаные минуты. Но не сейчас!
— Я думала, ты сильный маг…
— Сильный. Но сейчас буря вытягивает всю мою магию. Ее не хватает, даже чтобы артефакт откалибровать. Его светлость посмел даже торопить меня, помнишь?
— Помню, — кивнула я и посмотрела прямо в глубину потемневших глаз Массиуса. — Пообещай мне вылечить Федора, когда буря утихнет.
— Ты так за него тревожишься, что мне не остается ничего другого, кроме как согласиться.
— Обещаешь? — вестись на болтовню, отвлекающую внимание, я не собиралась.
— Обещаю, — нарочито торжественным голосом произнес друид заветное слово. — А еще немного побуду магом-предсказателем, — и хитро улыбнулся.
— Что собираешься предсказать?
— Ничего особенного, — слегка игриво тряхнул головой друид. — Только то, что скоро эту мохнатую животину ты захочешь прибить не меньше, чем я.
— Даже не надейся! — мотнула я головой. — Для меня он как человек: думает, разговаривает. У него есть свои желания.
— И нет даже зачатков совести, — продолжил мою реплику друид и загремел тарелками.
Какой же он упрямый! — вздохнула я про себя. Надька бы сказала, что Массиус по гороскопу — вылитый телец.
— Ужин готов! — Массиус наполнил наши тарелки ароматной снедью и поставил их на стол.
— Мне еще одну порцию, — донесся бодрый возглас из-за моей спины.
Глава 18. О том, что обжорство до добра не доводит
Ночное светило не успело скрыться в предрассветных сумерках, как Массиус разбудил меня бодрым грохотанием домашней утвари, которую вчера мы поленились вымыть. Вместо этого свалили в таз и оставили до утра.
— Доброе утро, лежебока! — прогремело у меня в ушах, едва я сладко потянулась, чем и выдала свое пробуждение.
— Доброе, — пробурчала я скорее себе под нос, чем в ответ на приветствие.
— За твоим фамильяром глаз да глаз нужен!
— Что он в этот раз натворил? — медленно просыпаясь, попыталась я представить, как может развернуться енот в такой хижине.
— Вылизал все тарелки. Дочиста. И сковородку вылизал. А кастрюлю, в которую я положил наш завтрак и запечатал охранной магией, вскрыл. Завтрака там нашего больше нет, как ты, наверное, догадалась.
Я сонно кивнула. Невелика проблема. Утром у меня обычно аппетита совсем нет. А Массиус еще раз приготовит себе поесть.
— Я хотел предложить в отместку приготовить завтрак из этой наглой усатой морды!
Прежде чем я успела запротестовать, друид продолжил:
— Но передумал. Как фамильяр он очень даже неплох. До сих пор не могу понять, как он умудряется взламывать мою охранную магию. Талант, не иначе.
— Мне завтрак не нужен! — я уже окончательно проснулась и, не стесняясь, принялась одеваться в вещи сестры Массиуса. Да и было бы чего стесняться мне, современной жительнице небольшого городка рядом с мегаполисом.
Спать ложилась я в шелковой, расшитой золотистой нитью ночнушке, больше похожей на бальное платье, чем на неглиже.
Вот только друид так не считал. Его взгляд, несмотря на все усилия смотреть в другую сторону, то и дело приклеивался то к моему лифу, то к талии. Так дело не пойдет, подумала я и решилась на небольшое своеволие:
— Массиус, не мог бы ты выйти. На пару минут. Пока я переоденусь.
Поднятая бровь послужила красноречивым ответом. Но спустя минуту друид повернулся ко мне спиной и покинул помещение.
— Я быстро! — крикнула вдогонку. Разобрать бормотание, прилетевшее в ответ, не смогла.
Не мешкая, я влезла в строгое синее платье. Завязала пояс, застегнула светящиеся изнутри голубым светом, словно это сапфир, а не стекло, пуговицы.
И вышла из дома на поиски Массиуса. Все же нехорошо хозяина жилища на улицу выставлять.
Друид с задумчивым видом стоял неподолеку от крыльца. В руках он вертел скрученный в трубочку и перевязанный бечевкой большой свиток, похожий на папирус. Только более толстый. Под листом лежала маленькая книжка с неровно прошитыми листами и чуть косо приклеенным корешком, отчего край обложки перекосился, обнажая стопку внутренних листов. Явно самоделка, улыбнулась я, а не продукт местной типографии.
Услышав мои шаги, друид скользнул по мне быстрым задумчивым взглядом. Словно до сих пор сомневается: Справлюсь ли я? Стоит ли меня впутывать в настолько личную историю? Наконец, тряхнув головой, словно отбросил сомнения, сделал шаг в мою сторону.
— Вот моя рекомендация, — Массиус показал мне свиток из плотной пожелтевшей бумаги, скрепленный сургучной печатью. — Как прибудешь на место, лишнего не говори, но и не молчи много.
Ха! Серой мышью прятаться под веником в школе наемниц я не собираюсь. У меня есть свой план, как лучше действовать. Но Массиусу его раскрывать нечего и думать. Забракует. И еще слежку учинит, чтобы уж наверняка быть уверенным, что я ничего лишнего не сделаю. С меткой ее настроить проще простого, вздохнула я, вспоминая, как легко можно было следить за человеком в моем мире. А там даже магии нет, только смартфоны, но и их хватало.
— Это рекомендация на предъявителя или как? — перевела я разговор на тему, более отдаленную от возможных ценных указаний Массиуса, которые так и вертелись у него на языке.
— У нас главное — метка под кожей. Информацию из метки, — Массиус тряхнул свитком, — я указал.
— Все вот так просто?
В ответ друид только скорчил гримасу. Действительно, как делается метка, я не знаю. Может, на ее подготовку уходит уйма времени и сил?
— И имя твое написал. Только переделал немного, в созвучное принятым у нас. Теперь ты не Алина, а Элиния. Про именование рода умолчал. В метке оно есть: Монтенталль. Это умершая ветвь рода моей матери. Если объявятся родственники — шли их всех ко мне.
