— Хочу.
Мы смотрели друг другу в глаза, и оба думали об одном и том же. На мои щеки легла краска.
— Хор-рошо, — хрипло отозвался наконец Руслан, прерывая тягучее молчание. — Во сколько тебя ждать?
— К семи, — облизнув губы, ответила я. Сейчас еще двенадцать дня, у меня вагон времени, чтобы… Чтобы подготовиться.
— Тогда до встречи, — мужчина крепко стиснул меня в объятиях и быстро отпустил. — Я буду ждать. С огромным нетерпением.
***
После такого короткого, но эмоционально заряженного диалога я почти не могла думать, чем обернется для меня обход с диетиками.
И все же чем ближе подъезжала к месту встречи, тем волнительнее становилось. Что там вообще будет? Простая прогулка — или какие-то тайные для окружающих махинации?..
— Привет, — махнул мне Молот, обнимая одной рукой миниатюрную девушку. — Анна, Николия.
Та самая повар из кафе? Она миленькая, светловолосая, и выглядит дружелюбно.
— Привет, — потерла я руки, — что по плану?
— Мы ходим по улочкам, следим за уровнем эмоций у людей, помогаем справиться с наплывом негатива.
— И все? — я удивилась.
— Это не так легко, — мелодично произнесла Анна, чуть отстраняясь от Молота, чтобы, наверное, меня не смущать. — Одновременно делать несколько дел, да еще довольно долго и без перерывов…
— А что, перерывов не будет?
— Мы обычно часа два без перерывов работаем, но у тебя так сразу не получится, так что придется отдыхать. Ты станешь часто отвлекаться — это и есть показатель того, что дело сложное, нужен перерыв. Впрочем, со временем ты сможешь дольше пребывать в рабочем состоянии.
— Давайте пока пойдем, что толку стоять, — предложил мужчина и кивнул в сторону тротуара. Мы двинулись в путь.
— Вон тот пенсионер, видишь? — взяла надо мной шефство Анна, подходя поближе и беря под руку, — он злится. Продавщица не виновата, но злоба не дает мужчине отнестись к женщине справедливо. Мы потихоньку, незаметно, вытягиваем из агрессора гнев…
На моих глазах пожилой мужчина вдруг сдулся и довольно спокойно попросил посчитать ему покупку. Мне в спину донеслась его искренняя благодарность.
— Круто, да? — сияли восторгом глаза Анны. — Мы прямо здесь и сейчас творим добрые дела!
— А вдруг, — во мне проснулся дух противоречия, — ему нужно было позлиться на продавщицу, чтобы они поругались, сбросили пар? Вдруг у женщины самой накипело, и они бы нашли друг друга? Вдруг после ссоры они бы пошли на свидание?
Молот фыркнул:
— Вот это фантазия…
— Ну правда! — я аж голос повысила. — Иногда мужчины подерутся, отмутузят друг друга — и становятся лучшими друзьями! У меня соседи так закорешились.
Интересно, значит ли это, что Егору и Руслану нужно решить свои проблемы в поединке?
Однозначно, да!
— А вон, смотри, чуешь эту девочку?
Эту трехлетку я сначала услышала, а только потом почуяла. Она орала как резанная, требовательно тыкая пальцем в витрину. Мама разговаривала по телефону и периодически шикала на дочь.
— Ты знаешь, что надо сделать, — вкрадчиво произнесла Анна.
— Ага.
От меня к девочке протянулась тонкая серебристая нить, но внезапно она изменила направление — и впилась в мать.
Меня словно волна накрыла. Я ощутила материнское отчаяние, досаду, боль, непонимание… И безысходность. Много безысходности.
В мое тело влилась благодатная энергия, наполняя меня жизнью. Какой диссонанс…
«Ей больно, ты наживаешься на чужой проблеме!» — бился мозг, но тело захватило пьянящими ощущениями:
«Мне ведь так хорошо! Разве я не имею права сделать что-то для себя, покайфовать, наконец?»
«Кайф у тебя будет сегодня с Русланом! — пытался пробиться ко мне голос разума. — Обоюдно, взаимно, по согласию! А тут… Да ты просто паразит!»
Пока я была занята собственными ощущениями, незадачливая мать отключила телефон, положила его в карман и смотрела на бьющуюся в истерике дочь, кусая губы. Ей определенно стало легче, и я мельком порадовалась, что смогла помочь.
— Эй, мне помогать малышке, или ты сама ее успокоишь? — шепнула Анна вопросительно.
— А если не трогать, то окажется, что никого-то трогать и не надо, — тихо ответила я, наблюдая за разворачивающейся картиной. Мать явно на что-то решалась. Из состояния спокойствия, в котором она оказалась с моей помощью, ей, очевидно, пришла какая-то идея. Надо было только найти в себе смелость и…
Мимо проходили люди, с неудовольствием косясь на источник визга и плача, а мама, игнорируя все и вся, вдруг опустилась на колени перед дочкой и — обняла ее.
Женские хрупкие плечи затряслись, и я резко разорвала серебристый жгут, втягивая его в себя. Все, больше нельзя пить. Нельзя.
Ребенок все еще плакал, но уже как-то тише, недоуменнее. Словно дочь прислушивалась…
От матери потоком шли чувства вины и раскаяния. Как будто она вдруг поняла, что именно все это время делала не так — и теперь неразборчиво, торопливо обещает сделать все по-новому, лучше. Она обещает больше не игнорировать дочь, теперь она будет дарить ей свои внимание, заботу… Будет с ней разговаривать, обнимать, зацеловывать до щекотки. Будет дарить любовь…
Будет узнавать, какая любовь нужна дочери, какую она сама может дать… Будет познавать себя, ловить свои чувства в той или иной ситуации…
Молодая мама наверняка на уровне подсознания это все поняла, но прямо сейчас она просто плакала, выплескивая накопленные горечь, бессилие, страхи.
А я не шевелилась, и даже серебристая нить, которая вибрировала в груди, желая вырваться и поглотить отпускаемые в воздух эманации, не смела рыпнуться.
— Ты чего застыла? Почему не пьешь? — тихо пробасил Молот. Их с Анной недоумение кусало меня настырным комаром.
— Чувствуете? — разомкнула губы. — Девочка успокаивается.
Это была какая-то магия, никак не относящаяся к биовампирам. Мама усмиряла неистовость ребенка и сама становилась как будто увереннее в себе. Негатив исчезал словно бы сам собой…
Что это такое? Как?..
— У нас другая задача, — прошипела Анна и, подхватив меня под руку, потащила вперед, объясняя. — Мы успокаиваем людей. Мы подчищаем их рассудок путем избавления от сильных эмоций. В таком состоянии они могут принимать правильные решения, могут делать друг другу приятное… Они становятся собой. Понимаешь, почему так важно забирать их негативную энергию? Надо было забрать ее у всех присутствующих, тогда бы были мир и порядок.
Внешне. Только внешне.
— В нас, в биовампирах, — взял слово Молот, — эта отрицательная энергия успешно перерабатывается, даря наслаждение. В них же, в простых людях — она запускает не самые хорошие процессы, в том числе и психосоматические. Мы помогаем людям, может быть, даже излечиваем. Если видишь негатив — забери, потому что сами они с ним могут не справиться.
Звучало все очень убедительно, но что-то меня все-таки смущало. И, хотя ситуация, в которой я очутилась, полностью подтверждала слова диетиков, я как будто зацепилась за что… За что-то маленькое, совсем незаметное…
— Ты хочешь продолжить? — спросила Анна, заглядывая мне в глаза.
— Да, — кивнула, обещая себе разобраться в собственных ощущениях. — Я с вами.
Я с вами до пяти, а потом помчусь обратно в общежитие, чтобы встретиться с Русланом.
От этой мысли колени ослабели. Этим вечером меня ждет серьезный разговор и, возможно, что-то еще…
Откровенный тет-а-тет
Дверь на этаже Руслана была распахнута, и это волновало. Интересно, мы одни?..
— Тук-тук, — проговорила, осторожно переступая порог, — я могу войти?
— Конечно! — откликнулся издалека Руслан и через десяток секунд встретил меня восхищенным. — Ты очаровательна!
Я слегка огладила брючный костюм, который давно пылился в моем гардеробе. Никогда не носила из-за его некоторой праздничности, повода не было, знаете ли.
Но сегодня я поняла, что обычная одежда снизит настрой общения, а платье надевать, не зная, что меня ждет… Это ж вроде как не поход в ресторан, не свидание! Никакой конкретики, короче. А вдруг мне придется убегать от разбушевавшегося Руслана?
