Его обреченная (СИ) - Свободина Виктория

Угу, может и обычный, но белый грифон кидает на меня такие умоляющие взгляды.

– Тер, я хочу их потрогать. Пожалуйста.

Арвендел нахмурился, подумал немного, но все-таки нехотя протянул мне обо камня. Кладу на них ладони. Как обычно, ничего сразу не происходит.

– Может, их поцеловать? – задумчиво произношу я.

– Ну вот еще, – крайне возмущенно отвечает муж.

Не убираю руки. Проходит несколько минут, за которые белый грифон успел навернут раз двести вокруг нас, а потом под моими ладонями теплеет. Яйца из окаменевших, становятся вполне нормальными, и это еще не все! Я чувствую, как в мои ладони настойчиво застучали.

– Тер, они вылупляются!

– Да, я тоже это чувствую.

Супруг аккуратно опускает яйца на землю. Теперь вокруг нас столпились все военные, снизу среди ног, просунули свои головы волки, а сверху с тревогой и надеждой во взгляде навис бесплотный белый грифон.

Терпеливо ждем, и вот, треск, скорлупа идет трещинами. Первым проклевывается очень милый коричневый грифончик, с виду он ничего особо не отличается от обычных грифонов, затем проклевывается и второй… огненно-красный, с голубыми мерцающими искорками в глазах.

Грифончики, быстро оглядевшись и безостановочно чирикая, рванули ко мне, спрятались под подолом платья и там затихли.

Подняла взгляд вверх и застыла от удивления. Белый грифон плачет. Из его красивых ярко-голубых глаз катятся настоящие слезы. Сколько же столетий он ждал помощи?

Белый грифон наклонил ко мне голову и я обняла его. Не руками, но душой, а в следующее мгновение пришло знание. Этот белый грифон когда-то был моим другом. Возможно лучшим. Сердце сжалось от боли и тоски. По щекам потекли слезы. При этом я даже не могу вспомнить, из-за чего я плачу, но чувствую эту огромную боль потери интуитивно, и от этой боли душа разрывается на части.

Белый грифон взглянул на меня… словно прощаясь, и затем исчез, развеялся, и в этот раз уже точно навсегда. А я осталась реветь.

Терред, не спрашивая ни о чем, просто меня обнял. Сложилось впечатление, будто он знает и понимает причины моего состояния, возможно лучше меня самой.

Так мы могли бы стоять долго, но шебуршание и попискивание под юбкой отвлекло. Наклонилась, аккуратно достала тяжеленьких грифонов из их укрытияукрытия. Хотела одного отдать Терреду , чтобы нес, но они так зачирикали жалобно, что пришлось оставить у себя.

И вот еду я аккуратно на грифоне, смотрю на доверчиво жмущихся ко мне птенчиков, и внутри так тепло и хорошо становится.

По пути военные завалили меня советами, как правильно ухаживать за грифонами. Больше всего внимания досталось красному. Такой расцветки никогда никто не видел и даже в сказках не читал.

Ко мне, настороженно оглянувшись перед этим на короля, подъехали Исай и Этер. Да, весь мой личный отряд тоже присутствовал при незапланированной авантюре.

– Привет, грифонья мамочка, – весело говорит Исай. – Знаешь, мы тут все под впечатлением.

– Почему?

– Ну лично я думал, что все эти разговоры про прочество чушь и сказки. Что наш совет магов просто нашел удобного им человека и разыграли по нотам сказочку про ожившего древнего короля. Чтобы народ сразу принял, что нас теперь будет возглавлять один единственный маг.

– Да, – поддакивает Этер. – Только не могли понять, почему все же именно тебя выбрали в королевы, были куда более выгодные совету кандидатуры. Конечно, пророчество тоже не исключали, но это было слишком невероятно, чтобы в это верить.

– Но сейчас, – перебивает Исай, когда ты с каменными яйцами это провернула, я лично поверил. Теперь даже не так обидно, что тебя замуж увели. Против пророчеств идти себе дороже. Ну, так те же книги пророчеств говорят.

– А когда я стену открыла, вы ничего не заподозрили? – весело фыркаю.

– Ну это мог и Арвендел сделать. Мы там рядом не стояли, – пожимает плечами Исай. – А почему один грифон красный? Что за расцветка такая? Последствия окаменения?

– Как предполагает Тер, это, кхм, другой вид грифонов. С редкими расцветками. Особо умные, редкие грифоны, жившие в его времена.

Этер с Исаем переглянулись.

– Те-ер, – пискляво протянул Исай. Это он меня что ли пародирует? – Все ясно.

– Что ясно? – удивилась я.

– Что ты не так уж против замужества, – с усмешкой ответил уже Этер. – Во время свадьбы выглядела грустной. Видели тебя в начале того дня.

– А вы за меня прямо очень переживали как будто? – фыркаю весело, показывая, что они меня никак не смутили, но все равно чувствую, что предательски краснею.

– Конечно, переживали, – утвердительно кивает Исай. – Я так переживал, что следующие пару дней после свадьбы, вообще и не помню.

С удивлением смотрю на одногруппника.

– Ого. Ты так страдал?

Мне казалось, Исай не способен на столь сильные эмоциональные переживания, во всяком случае, не по тому поводу.

– Ага, – насмешливо произносит Этер. – Так страдал по всем окрестным трактирам со своими дружками, что теперь там все подвалы пусты, а подавальщицы и прочие работницы разного рода злачных мест его еще долго не смогут забыть.

– А что, вас так надолго выпустили из академии?

– Ну конечно, мало кто там сейчас остался. Большинство разъехались на практику. Тех, кого направили в Черные земли отпустили отдохнуть напоследок сразу после выпускного бала, – охотно отвечает Этер, пока на этот раз смущенный Исай отводит глаза. – Мэй, меня мучает вопрос. А как ты нашла грифоньи яйца? Со стороны это смотрелось странно. Ты просто уехала в сторону, периодически останавливалась, оглядывалась, потом резко срывалась с места. Ты что-то видела?

– Ну… – задумалась, можно ли о таком рассказывать, но потом все же решилась. – Мне кажется, я видела призрак белого грифона, он меня направлял. Почле того, как грифоны вылупились, исчез.

– Ты из-за этого так сильно плакала? – с сочувствием спрашивает Этер. Посмотрела на парня и тут же смущенно отвела взгляд. Кливендер всегда очень внимателен, вплоть до мелочей.

Хорошо, что уже приехали, не надо больше ничего отвечать. Спуститься с грифона, мне помогает подошедший муж. Я беру грифончиков, а он меня из седла вытягивает.

Король скомандовал внеочередной привал. Исключительно ради новых членов нашего похода. Помог накормить, потом орагнизовал две седельные переноски-домики на моем грифоне, где сытые малыши сразу и уснули. Только после этого снова двинулись в путь.

– Уже придумала, какие имена дашь грифонам? – лукаво улыбаясь, спрашивает Терред.

– Не успела об этом подумать, – улыбнулась. – Поможешь выбрать имя нашим малышам?

Супруг на меня так странно посмотрел. У меня мурашки по коже побежали от его взгляда.

– Конечно, милая.

Горячо стало даже моим ушам.

Всю оставшуюся дорогу вплоть до наступления ночи, болтали с Терредом, подбирали имена, узнавали вкусы друг друга не только в именах, но и остальном – еде, одежде, вещах. Вообще просто говорить с супругом было интересно. Мне передалось его расслабленное легкое настроение, и поход перестал казаться именно походом, а скорее интересной разведывательно прогулкой по местам, где давно не ступала нога человека. Это волнует, заставляет кровь пылать, веселит. Тер то и дело, словно невзначай берет за руку, и мне это жутко нравится.

– Мне кажется, в этих краях потеплело, – говорю я, заходя поздно вечером в шатер вместе с Арвенделом и всей нашей живностью.

Юные грифоны после рождения довольно самостоятельны, так что во время стоянки быстро освоились, сдружившись с волками. Волки же сразу приняли грифонов в свою стаю и взяли над ними шефство. И если до этого волки были всегда степенны и серьезны, то теперь сами ведут себя, как волчата. Шатер заполнился веселым визгом и чириканьем, играют в догонялки, сносят подушки и вообще веселятся, как могут.

– Да, есть такое, – говорит муж, неспешно раздеваясь. Кинул на меня оценивающий взгляд, и в центре шатра тут же появился чан с водой. – Такие как мы, одним своим присутствием и настроением можем менять погоду. Сейчас к нам присоединились эти грифоны, они юны, наслаждаются жизнью и выплескивают в окружающий мир очень много этой положительной, теплой энергии.