Тебе меня не получить (СИ) - Снежинская Катерина

Кто-то расцепил их руки. Кто-то поднял Роен, куда-то повёл. Кажется, за спиной захлопнулась дверь. В лицо девушке сунули стакан – она отшатнулась, наткнувшись на… кого-то.

– Почему? – потребовала ответа Ора, ударив Грая в грудь кулаками. Экзорцист пошатнулся, но не отступил. И промолчал. – Так неправильно! Так не должно быть! Почему?

– Я не знаю, – тихо-тихо, почти шёпотом сказал атьер.

– Почему?!

Роен снова его ударила.

– Я не знаю, – громче повторил Грай.

– А кто знает? Ну кто?!

Вроде бы Роен замахнулась, чтобы пощёчину ему дать и, кажется, у неё не получилось. Только как-то так вышло, что она рыдала, захлёбываясь собственными слезами и соплями, слепо тычась в мундир экзорциста, а он её обнимал, покачивая, прижавшись щекой к виску.

Грай ничего не говорил, не утешал и не заверял, будто всё будет хорошо. И почему-то от этого становилось…

Нет, не легче, но терпимее.

_____

[1] Одинец – одиночка, бессемейный. Чаще всего подразумевается волк-одиночка.

[2] Карватка – высокая кружка, сужающаяся к горловине.

[3] Старыг, барман, раскер – виды демонов.

Глава 7

Вино не брало, от него лишь сонное отупение навалилось. Нет, с соображалкой по-прежнему был полный порядок, только вот думать не хотелось совершенно. Впрочем, двигаться, говорить и вообще существовать не хотелось тоже и, видимо, не ей одной. Барс, пристроившийся на полу возле двери оровой спальни, сосредоточенно изучал стену. Олден, пять раз заботливо предложивший Роен лечь в постель, и, в конце концов, посланный по известному адресу, чем-то шуршал в соседней комнате – точь-в-точь огромная мышь. Лис вообще куда-то смылся, ну а Грай взял на себя роль виночерпия, периодически подливая Оре в бокал. Впрочем, ей не пилось, потому и подливать приходилось не часто. Зато экзорцист филигранно чистил апельсины, умудряясь отделять от мякоти даже самые тонкие плёночки, при этом оставляя дольки целыми. Она уже штуки три сжевала – фруктов, не долек.

– Да, а где дражайший атьер Ноэ? – вспомнила наконец Роен, отправляя в рот очередную дольку.

– У себя, – неожиданно ответил не Грай, а Барс. – Просил извиниться.

– За что? – без особого интереса спросила девушке.

– Он не ожидал, что в госпитале ты можешь… Днём там спокойно, ничего не происходит.

– Ну а уж коли произошло, то с чистой душной можно слинять, – фыркнула Ора. – Какая забота о жене. Я в восторге.

Вообще-то, наверное, к тому, что возлюбленная супруга будет висеть на шее собственного охранника, он тоже готов не был. Может, так сказать, ответным шагом, стоит передать муженьку извинения, мол: «Многоуважаемый атьер, не подумайте ничего дурного! Я верна вам, как собака. Просто аффект случился. Ну а то, что всю обратную дорогу Грай меня на ручках укачивал, совершеннейшая случайность»

Шестеро и Один, вот ведь потрясающая чушь! Кому какое дело до вежливости, норм приличий и прочей шелухи? Ведь Ноэ плевать, на ком она вешается: хоть на охраннике, хоть на заборе, хоть на крюке от люстры. А ей точно также плевать на его самолюбие.

– Ты меня слышишь вообще?

Кажется, обращались всё-таки к ней.

– Нет, – честно ответила Роен, рассматривая вино в бокале.

Красивое оно было, рубиновое такое, с ярким, совсем солнечными бликами.

– Спрашиваю, а тебя надо, чтобы с тобой нянчились?

– Нет, ну и что? – Девушка отхлебнула из бокала. – Ноэ-то про это не знает.

– Понятно, малышка изволит капризничать, – ухмыльнулся лысый. – Нормальная женская логика.

– Имею право.

– Ора, – чересчур громко окликнул её Барс. – Ты с кем разговариваешь?

– Ше-естеро, – простонала Роен, возведя очи горе. – Начинается.

– Он опять здесь? Один… Одинец? – прозаикал появившийся в дверях Олден.

– Про одного ничего не знаю, – схамила Ора. – А ваш… Ты здесь?

– А есть сомнения? – усмехнулся, подкрутив ус, здоровяк.

– Не знаю, – пожала плечами атьера. – Может, ты хочешь сохранить инкогнито? Раньше-то, насколько понимаю, не появлялся.

– Как я появиться-то мог? – слышать они меня не слышат, видеть не могут. Разве что так.

Лысый отвесил Граю такую затрещину, что экзорцист слетел с комодика, на котором сидел. Правда, так и не упал, перекатившись через плечо, умудрился развернуться между кроватью и креслом Оры, прикрывая её, стоя на одном колене. Честно говоря, места для такого вот пируэта тут и самой Роен бы не хватило, хотя она внушительными габаритами и не отличалась, а Грай невесть когда успел ещё и меч достать.

– Во, видала? – Лысый мотнул головой в сторону Барса, застывшего в своей странной стойке-полуприсесте, и Олдена, успевшего смыться в самый дальний угол спальни. – Как только намекаю, что, мол, тута я, эти начинают психовать и искать демонов. И что прикажите делать?

– Записку написать? – предположила Ора, болтая вином в бокале.

– Гм, – смущённо хмыкнул здоровяк, расправив костяшкой усы. – Не допёр. Да и, честно говоря, не больно-то я в грамоте… Это вот парни, те да.

– Серьёзно? – усомнилась девушка, скептически разглядывая крутящего головой Барса. – Никогда бы не подумала.

– Точно говорю. Красавчик наш даже стишата того, сочиняет.

– Ора! – каким-то странным, почти звенящим голосом окликнул её Грай.

– Что? – раздражённо огрызнулась Роен. – Я с эльдом… Ладно, я просто разговариваю. Ты вот мне лучше скажи, – Атьера вместе с креслицем развернулась к лысому. – Почему ваш красавчик постоянно пытается смыться подальше? Самый трусливый?

– Эй, малышка, ты мне парней не обижай, – оскорбился усатый. – Он же с Силой управляется. Только ведь на то время нужно, ну и расстояние поболе, чем вытянутая тварья лапа. А вот бегать от него не советую, помрёшь усталой, – гоготнул Одинец, довольно оглаживая ус.

– Так он колдун, что ли? – догадалась атьера.

– Я не колдун, – возмутился Олден.

– Я сенситив[1], – театральным шёпотом подсказал здоровяк.

– Я сенситив, – послушно повторил за ним красавчик.

Ора прыснула. Ну на самом же деле получилось смешно.

– Та-ак, – решил Грай, наконец, вставая с колена. Подумал и добавил. – Так.

Кажется, больше сказать ему было нечего.

– В общем, ты давай прекращай на парней злиться, – подытожил усатый.

– Да я не на них злюсь, – опять скисла Ора.

– А на себя, да на жизть губы дуть вообще последнее дело, – безапелляционно заявил усатый, надавив на чудное словечко «жизть». – Давайте лучше выпьем. Хорошая метода, от всего помогает.

Роен смотрела на здоровяка, тот, эдак намекающе, на неё.

– Что?

Девушка поскребла кончик носа, понимая, что она чего-то не понимает.

– Ну! – подбадривающе подмигнул Одинец.

– Что ну?

– Так они же меня не слышат, малышка!

– А-а… – Кажется, с оценкой своей способности соображать Роен поторопилась. – Он предлагает всем выпить, – огласила.

– Нет, – отрезал Грай, убирая меч в ножны.

– Как же нет, когда да? – изумился усатый.

Девушка озвучила, постаравшись даже тон Одинца передать.

– Я сказал нет, – отчеканил экзорцист.

– А я сказал да, – упёрся здоровяк.

– А он сказал да, – чувствуя себя попугаем, просуфлировала атьера.

– Здесь никто пить не будет.

– Он сказал, что здесь никто пить не будет, – повторила Ора. Олден нервно хихикнул. – Да тьфу на вас! – разозлилась девушка. – Давайте вы найдёте какой-нибудь другой способ общаться, ладно?

– Не вопрос, – согласился Одинец, беря со столика на треть полную бутылку. – Где тут у тебя стаканами разжиться можно?

Барс оскалился и зашипел, попятившись. Олден снова отскочил, странно дрыгнув ногами, будто танцор, который па забыл, один Грай с места не сдвинулся. А Ора поймала в большом зеркале, висящем на стене, их отражение. И бутылку, плавненько плывущую по воздуху.

Вот тут её разобрал такой хохот, что живот судорогой свело и нос моментально забило.

– Таки свихнулась, – удовлетворенно констатировал из своего угла Олден.