Чёрт! Даже это можно было бы пережить. Я научилась смиряться с превратностями судьбы. Давно поняла, что жизнь - не сопливо-сахарная мелодрама, мужчины ещё те кабели, а верность лишь пустой звук. У Ромки тоже случались загулы.
Но...
- Я не хотела видеть, - шептала в никуда, а перед глазами до сих пор стояла душераздирающая картина: Демьян, блондинка и ребёнок, садящиеся в авто.
Дорогущее!..
Лжец! А говорил о нежелании выделяться... Пафос! На такой машине ни то что не выделяешься из толпы - толпу, вообще, не замечаешь!
Девушка красива. Очень! И молода! И стройна! И длиннонога. И... она явно из богатой семьи.
Они хорошо смотрелись. Втроём!
А мальчонка очень похож на Демьяна. Прямо мелкая копия. Светло-русая шевелюра, крепенький по телосложению. Это либо его сын, либо младший брат, но последнее смехотворно и маловероятно.
Дождь по ледяному колючими струями охлаждал воспалённый мозг, разгорячённое тело. Я шагала, мечтая лишь о том, чтобы боль ушла. И она пропала, правда, на миг. Мне заметно полегчало: стало хорошо и спокойно. Тихо. Но нирвана быстро закончилась и на меня вновь навалилась тяжесть, боль и уныние. А ко всему прочему - непонимание происходящего. Вокруг собралась толпа.
Взволнованная женщина надо мной держала зонт, а другая склонилась и похлопывала по щекам:
- Ну, давай, милая, очнись.
Я поморщилась и попыталась оглядеться. Асфальт! Я на грязном, мокром асфальте. У проезжей части... рядом крытая остановка.
Из окруживших людей отделился мужчина и тоже принялся за осмотр.
- У вас что-нибудь болит? - участливо поинтересовался, сверля ожидающе любопытным взглядом.
- Нет, - мотнула разрывающейся от боли головой и скривилась.
Незнакомец тотчас ощупал мой затылок и очень неприятно надавил на сосредоточение боли. Я охнула.
- Всего лишь шишка, - резюмировал сухо. - Ноги, руки... что-то ещё болит? - не унимался псевдоврач.
- Да поднимите её уже! - не выдержал кто-то из толпы.
- Ага, - поддакнул другой мужской голос, - а то валяется на мокром асфальте, хорошо, что не в лужу угодила.
- А вдруг у неё серьезное повреждение?
- Да в обморок упала, - махнула женщина, которая до этого била по щекам. - Прямо у меня на глазах. Шла впереди, будто не в себе, и тут, бах, и упала. Я ещё успела подумать: чего это дурёха в такую погоду гуляет?.. - тараторила женщина.
Псевдоврач подхватил на руки, и я беспомощно запротестовала:
- Не надо, пустите... - квёлые попытки остались без внимания. - Я сама...
Меня не слушали. Мужчина уверенно шагал к крытой остановке. Только оказались под навесом, незнакомец усадил на скамью, тянувшуюся вдоль внутренней стены.
- Что же вы, - незлобиво понукал, присев напротив на корточки и сверля задумчивым взглядом серых глаз, - в такую погоду, да без зонта гуляете?
- Не гуляла, - оправдывалась устало, и коснулась затылка, где всё сильнее ныло. - Домой шла.
Он покачал головой:
- Вроде серьёзного ничего: шишка, пара царапин и ссадин, но я бы вам рекомендовал к врачу обратиться или здесь посидеть и подождать скорую. Пусть удостоверятся, что всё в порядке.
- Нет-нет, - заволновалась и сделала попытку встать. Ноги не слушались, будто налились свинцом и сейчас были неподъёмными. Скривилась и, осев опять на скамью, стала растирать ногу, где нестерпимо болело. - Мне домой надо, дети...
- Дело ваше, - безлико подытожил незнакомец. - Но тогда лучше на такси, хотя вас вряд ли возьмут в таком виде, - намекнул на грязный плащ и платье, - или на автобусе. И домой! Только домой!
- Я поняла, - промямлила, бросив взгляд на проезжую часть. К остановке как раз приближался микроавтобус.
- Простите, но мне пора, - словно угадав мои мысли, мужчина покинул остановку. Толпа зевак к этому времени тоже рассосалась, поэтому секунду собиралась с силами. Только автобус остановился, поднялась и похромала к транспорту.
Дома залезла в душ, простояла до тех пор, пока не прогрелась до самых костей.
Легла и рваным сном дотянула до вечера, до возвращения детей. Они были очень возбуждены, но завидя больную меня, тихо забилась в свою комнату.
***
Наутро не могла встать. Болело всё: голова, тело, руки, ноги, сердце... Я была одна сплошная боль, а помимо всего прочего, загрипповала. Любимые ребята и теперь пожалели, поэтому собрались в школу сами, а Илья проявил характер и доказал, что он взрослый не только на словах, но и в действии - сделал завтрак. Причём и сестре, и себе, и мне. Аж слезу пустила. Мой мужчина!
Принёс на подносе, - и где откопал?! Чашку холодного чая, цвета мочи молодого поросёнка, но от которого сразу подскочил сахар. Бутерброд с колбасой совершенной умилительной непропорциональности - много хлеба и мало, тонко и криво - колбасы. И при первом же укусе, сразу ощутила крупные сгустки масла, которые он явно пытался размазать, но не получилось, ведь вредное масло было твёрдым.
Такого вкусного завтрака ещё не ела!
Илья с достоинством настоящего мужчин выслушал комплименты и благодарности. Расцеловав меня, ребята ушли в школу, а я тотчас позвонила на работу:
- Люб, - прохрипела в трубку.
- Мил, ты чего, - мягко упрекнул администратор. - Запила, что ли?
- Хуже, - перевела дух и сглотнула, ведь горло адски болело. - Вчера под дождь попала, а сегодня встать не могу. Тело ломит, горло болит, знобит.
- Э, подруга, - разволновалась Люба, - если температура - врача вызывай. Пусть лекарств выпишет.
- Да, я сама, - отмахнулась устало. - Пару дней отлежусь и в норме буду.
- Конечно, Мил, не вопрос. Поправляйся.
Я нашла какие-то лекарства и закидалась ими. Так как озноб не прекращался, забралась под одеяло и вскоре уснула.
Меня мутило, лихорадило - горела, металась...
Проснулась вся мокрая и с диким желанием пить. Еле поднялась и дошла до кухни. Осушила стакан воды и уже собиралась вернуться в комнату, но благоразумно решила, что воды нужно взять с собой, дабы потом не ходить, а то это весьма мучительное действо в данном состоянии.
Мне было себя искренне, откровенно жаль - чёрная полоса уже казалась беспросветно мглистой, ведь с каждым новым ударом судьбы убеждалась, хуже быть не могло, а потом выяснялось, что ещё как могло!
В следующий раз очнулась от голосов. Это ребята пришли со школы. Чёрт! Я даже покушать ничего не сделала... Попыталась встать, но тело отказывалось слушаться - тихо застонала, ненавидя себя и ситуацию.
- Мам, ты что? - услышала голос сына и через силу повернулась к приоткрытой двери, Ильюха просунул голову в небольшую щель и выглядел трогательно взволнованным.
- Прости, - всплакнула и уткнулась в подушку, чтобы промокнуть слёзы, которые обжигали глаза и щёки.
Сын тихо вошел.
- Совсем плохо, да? - сел на край постели. Погладил по голове. - Не плачь. Я же твой мужчина, - рассуждал как взрослый. - Лежи, я сам буду с сестрой заниматься.
- Спасибо, - хлюпнула носом. - Кушать...
- Пельмени сварю, - оборвал сын. - Я помню как ты делала. Воды поставить, пельмени кинуть...
- Только вода должна кипеть, - наставляла любимого мужчину. - И посолить не забудь, а то кушать будет невозможно.
Он вышел, а я опять провалилась в сон.
Помню, толкал Илья, пытаясь накормить, но лишь мычала - меня мутило от запахов, да и горло так болело, что кусок в глотку не лез.
В следующий раз проснулась от ворчливого голоса Любки.
- Ну, мать, - бормотала она. - Совсем ума лишилась, - крутилась возле меня. Одеяло приткнула, присела на край и ладонь ко лбу прислонила: - Ба, да у тебя жар! - ещё пуще заохала. Вышла из комнаты, топала по коридору, что-то бубнила, брякала посуда, раздался звук льющейся воды и вскоре подруга вернулась. - Вот, - вложила мне в рот таблетку и прислонила к губам стакан с водой. - Запивай, - распорядилась, словно маленькой девочкой. - Молодец, - контролировала действия. - Поспи, сон - лечит, - отдала новое указание и ушла, притворив за собой дверь.
