Проклятый бывший - Стерлинг Эрин

Возможно, теперь он сожалел об этом.

Совсем чуть-чуть.

И пока читал, не мог перестать думать о своем отце, которому определенно должен был позвонить, прямо сейчас, сию минуту, на самом деле несколько часов назад.

Саймон знал бы, что делать. Он всегда знал. Но это еще не означало, что Рис был готов поговорить с ним об этом.

Потому ли, что боялся реакции отца, когда тот узнает, что на самом деле был в чем-то неправ?

Или же из-за Вивьен?

Рис застонал и закрыл книгу, потянувшись, чтобы протереть глаза рукой.

Что за гребаный бедлам тут творится?

Как он мог объяснить Саймону, что это было не объявление войны со стороны Вивьен. Эта девочка-подросток когда-то страдала от боли – боли из-за того, что он оказался полным придурком, и сотворила заклинание, которое вышло из-под контроля. Саймон этого бы не понял. Саймон, насколько знал его Рис, вероятно, никогда даже не был подростком. Скорее, появился полностью сформировавшимся и одним своим видом внушающим трепет из грозового облака или чего-то в этом роде.

И тут Рис понял, кому он может позвонить.

Саймон отпадал, но была более молодая, чуть менее устрашающая версия Саймона.

Достав телефон, Рис быстро сделал поправку на часовые пояса, и набрал номер.

Примерно через пять минут он уже глубоко сожалел об этом решении.

– Ты должен вернуться домой.

– Вернуться домой? Насквозь проклятому? Уэллс, я знаю, что я не самый симпатичный человек в мире, но желать мне смерти кажется немного чересчур.

– Я не желаю тебе смерти, мерзавец, но очевидно, что ты не можешь оставаться там с шабашем ведьм, что прокляли тебя.

Вздохнув, Рис закрыл глаза и зажал переносицу между большим и указательным пальцами. Этого-то он и опасался.

– В твоих устах все звучит хуже, чем есть на самом деле. Все было не так, это было…

– Мне все равно, что там случилось на самом деле, – заявил Уэллс, и Рис почти мог видеть, как брат, расположившийся за стойкой бара в пабе, прожигает взглядом свой мобильный. – Тебе нужно вернуться домой, и обговорить это с отцом.

– Или, – предложил Рис, – не менее солидный план Б: я не делаю ни того, ни другого, а ты помогаешь придумать какой-нибудь способ снять это проклятие, не привлекая папу.

На другом конце линии Ллевеллин сделал такой глубокий выдох, что Рис практически почувствовал дуновение ветра.

– Я могу поспрашивать людей.

– Только осторожно.

Уэллс грубо хмыкнул.

– В тот день, когда мне понадобятся твои указания касательно осторожности, я сброшусь с вершины горы Сноудон.

– Теперь мне есть ради чего жить, – весело ответил Рис, и на другом конце линии повисла пауза, прежде чем Уэллс сказал:

– Серьезно, приятель. Будь осторожен. Это было бы… если бы с тобой что-нибудь случилось… Я знаю, что мы…

Выпрямившись, Рис в ужасе посмотрел на свой телефон.

– Боже мой, Уэллс, пожалуйста, остановись.

– Тоже верно, – согласился Уэллс, прочищая горло. – В любом случае постарайся не умереть. Как твой старший брат, я получаю первый шанс победить тебя, Боуэн – второй, так что было бы очень несправедливо, если бы ты погиб там, в дебрях Америки, не дав нам шанса.

Испытывая облегчение от того, что можно снова вернуться к смехуечкам и не делиться чувствами, Рис кивнул и постучал ручкой по столу.

– Справедливо, старина.

Он закончил разговор и сунул телефон обратно в карман, жалея, что энтузиазма от этого разговора не прибавилось. Иметь Уэллса на своей стороне в таком деле, конечно, хорошо, но явно недостаточно. Рису нужно было как можно быстрее придумать, как снять это проклятие, а книги так и не дали дельного совета.

О, там была информация о проклятиях, но в основном о том, как их накладывать. Очевидно, ни одна ведьма, ни один колдун снятием наложенных проклятий не занимались.

И неудивительно.

Прошел час, и к тому времени, когда Вивьен проскользнула в кабинет, глаза Риса болели от попыток разобрать мелкий почерк, мозг распух от процесса перевода, а руку сводило судорогой от постоянных записей каждой найденной мелочи, которая могла оказаться полезной.

А вот знаний как будто не прибавилось ни на грамм.

– Кофе мне, как я понимаю, ты не захватила, – заметил он, не поднимая глаз. Он только что наткнулся на байку о шотландском фермере, который заподозрил, что его урожай проклят, и попытался снять заклятие.

Судя по иллюстрации, все, казалось, закончилось тем, что он превратился в довольно большого кота, но все же это было лучше, чем ничего.

– Если бы я попыталась принести кофе в эту часть библиотеки, доктор Фулк повесила бы меня за ногти на ногах, так что нет, – ответила Вивьен, присаживаясь на край стола.

И в ту же секунду Рис снова уловил этот аромат, сладкий, почти приторный запах, который исходил от ее кожи, и его пальцы крепче сжали ручку.

– Как дела? – спросила она, наклоняясь, чтобы посмотреть, что он пишет, и Рис откинулся на спинку стула, расправив плечи, чтобы немного снять накопившееся напряжение.

– Не очень хорошо, – признался он. – Но, честно говоря, я ведь только начал. И, конечно, не имея возможности предупредить прочих ведьм и колдунов о характере моих занятий, я несколько блуждаю в темноте.

Вивьен нахмурилась, на ее носу появилась морщинка, и Рису захотелось протянуть руку и разгладить ее большим пальцем.

Затем она встала.

– Ну, теперь я пришла и могу помочь. Какие книги ты еще не просмотрел?

Тридцать минут спустя она вздохнула и закрыла последнюю книгу, ее корешок зловеще заскрипел.

– Выходит, все бесполезно. – Перегнувшись через стол, она потянулась за другой книгой из стопки, но как только ее пальцы сомкнулись на обложке, Рис покачал головой.

– Эту я уже читал.

– А как насчет этой? – спросила она, постукивая пальцами по другой книге, и Рис едва поднял глаза, прежде чем снова покачать головой.

– Тоже ничего.

Вивьен выпрямилась на стуле.

– Так, значит, затея с самого начала была обречена на провал?

Рис наконец поднял на нее глаза.

– Ты думала, что это будет легко?

Поднявшись со своего места, Вивьен потерла затылок.

– Нет, но это просто… Не должно быть так сложно снять проклятие. Особенно такое глупое проклятие. – Всплеснув руками, она добавила: – Я имею в виду, что мы и ведьмами в полном смысле слова-то не были.

Рис устал. Он был на взводе. Он был, буквально, проклят, и, вероятно, поэтому эти слова… раздражали.

На самом деле больше чем раздражали.

Бесили.

– Что ж, вы оказались достаточно сведущими в магии, чтобы проклясть меня после того, как я ушел.

Вивьен нахмурилась, ее рука снова легла на затылок.

– Ты не ушел, – напомнила она ему. – Я бросила тебя после того, как ты вдруг внезапно вспомнил, что помолвлен.

Запрокинув голову, чтобы посмотреть в потолок, Рис застонал.

– Я не был помолвлен, я был обручен, что не…

– Знаю, – сказала она, вставая. – Это не одно и то же. Так ты пытался сказать в то время, но должна признаться, Рис, тогда я была не в настроении обсуждать семантику и определенно не в настроении и сейчас.

Неужели он забыл, что она может быть такой неприятной, или это была новая черта, еще одна грань Взрослой Вивьен, которую он не успел узнать?

Поднявшись со стула, Рис шагнул ближе к ней, внезапно осознав, насколько мала была комната для занятий, как близко они оказались друг к другу.

Господи, он должен вернуться домой. В Уэльс. Он должен послать все это к черту и уехать.

Вместо этого он сказал:

– То лето было важным, Вивьен. Это что-то значило.

Ее губы были приоткрыты, дыхание участилось, и каждая клеточка тела Риса хотела прикоснуться к ней, даже когда его разум кричал, чтобы он отступил.

Затем глаза Вивьен сузились, и она шагнула ближе к нему.

– Это был трехмесячный роман, который я почти не помню.

– Чушь собачья, – возразил он.

– И совсем даже не чушь собачья.

Теперь она открыто смотрела на него, ее руки сжались в кулаки по бокам, когда он придвинулся ближе.