Клетка для дикой птицы (ЛП) - Фаст Брук

Но забор звал меня, и я не была уверена, что могу по-настоящему доверять Кит в деле побега вместе с Джедом. У неё были свои мотивы, и ничто не мешало ей уйти без нас.

Я остановилась, и Джед, заскользив по траве, тоже вынужден был остановиться рядом.

Может ли быть у забора слабое место? Если силовое поле толкает заключённых ближе к центру охотничьих угодий, значит, никто толком не задерживается у внешнего периметра. Зачем охранникам тщательно следить за физическим ограждением, если невидимый барьер всё равно загонит нас туда, куда нужно, — к Кровавому дереву?

— Рейвен? Что ты делаешь? — спросил Джед, его взгляд нервно метался по сторонам.

Я посмотрела в ту сторону, куда убежал Август, но его уже не было видно. Единственным движением рядом было еле заметное шевеление веток у основания кустарника с красными ягодами — там возился какой-то мелкий зверёк.

— Залезай вот туда, — я указала на древнюю сосну с толстыми ветками и густым слоем иголок. — На самый верх, насколько сможешь.

— А ты пойдёшь за мной?

— Нет, — я покачала головой. — Не сразу. Мне нужно осмотреть забор — найти хоть какое-то слабое место.

— Я пойду с тобой, — сказал Джед и шагнул ко мне.

Я вскинула руку, заграждая ему путь:

— Нельзя. Одна я буду тише. Ты не привык красться и держаться вне поля зрения.

Он открыл рот — наверняка, чтобы возразить, — но я положила ладони ему на плечи. Мы уже теряли время, и я почти рявкнула бы на него, если бы не увидела выражение в его глазах. Он был напуган до смерти и держался на честном слове, хотя никто, кроме меня, не заметил бы его главного признака — потому что он был таким же, как у меня. Джед дышал, считая до четырёх на вдохе и до четырёх на выдохе. Это мама учила нас так успокаиваться, когда мы были маленькими: когда страшно, тревожно или всё разом слишком много.

Оба мы пользовались этим приёмом чаще, чем мне хотелось вспоминать.

— Я знаю, ты не понимаешь, что я здесь делаю, — прошептала я, смягчившись и вглядываясь в его глаза. — Но, если сейчас послушаешься меня, обещаю — с нами всё будет в порядке, и после охоты мы поговорим.

Джед на мгновение закрыл глаза. Когда открыл, дыхание у него выровнялось, взгляд стал спокойнее. Он кивнул. Я выдохнула, чувствуя, как по телу прокатывается облегчение. Не важно, что в последний наш разговор мы поссорились. Не важно, что за нами гонятся с ружьями. Джед по-прежнему верил: если он будет слушаться меня, я его вытащу, как всегда.

Он подтянулся и забрался в укрытие из густых сосновых веток, а я прорубилась сквозь лес, пока деревья не сменились гибкими стволами, а те не сошли на нет, уступив место сорнякам и траве. Я подошла к высоченному звенящему забору, опоясывающему охотничьи угодья. Ржавчина въелась в металл, кое-где сетка была погнута, будто в неё врезался зверь или заключённый, но в целом конструкция оставалась целой.

Я на секунду задумалась, не под напряжением ли забор, прежде чем заметила белку, которая спокойно перебирала лапками по металлу.

Забор был очень высокий, но теоретически по нему можно было вскарабкаться. Только вот по верху шёл виток колючей проволоки — такой, что легко прорежет и ткань, и плоть. Даже если мы с Джедом доберёмся до другой стороны и не разобьёмся насмерть, мы оставим за собой кровавый след, по которому охранники нас выследят, даже не считая того, что у нас на руках сверкают браслеты-маячки.

Мои шаги замедлились, боль постепенно уступала место липкой усталости. Дышать становилось всё труднее. Я разрешила себе только короткие, мелкие вдохи носом, понимая, что глубокое тяжелое дыхание, которого так хотелось, слишком легко выдаст моё местоположение любому охотнику поблизости.

За пределами спасительных деревьев я оказалась совершенно беззащитна перед дождем. Зубы выбивали дробь, а насквозь промокший комбинезон лип к коже, вытягивая из тела остатки тепла.

Нерешительность пригвоздила меня к месту; взгляд метался между лесными кронами и забором. Ограждение стояло футах в десяти от кромки леса — открытое, как на ладони. Если кто-то меня увидит, спрятаться будет негде.

И я понятия не имела, сколько у меня времени, прежде чем силовое поле начнет сжиматься, подступая вплотную.

Но я дала себе клятву: вытащить Джеда из Эндлока или сдохнуть, пытаясь. И я не знала, когда еще мне выпадет шанс осмотреть периметр. Чем дольше я буду искать путь к побегу — с помощью Кит или без неё, — тем выше вероятность, что кто-то из охотников прикончит меня раньше, чем я успею спасти Джеда.

Я сорвалась с места и побежала вдоль ограды, теряя счет времени. Ржавые звенья сливались в сплошное пятно, а ноги наливались свинцом.

Через несколько минут в душу закрались сомнения. Я вела себя как дура. Разумеется, не стоило надеяться, что в заборе найдется удобная брешь, просто ожидающая, пока я на неё наткнусь. Только не с репутацией Эндлока. И не там, откуда ещё никто не сбегал.

Я перешла на шаг и уже была на грани того, чтобы сдаться, когда что-то привлекло моё внимание — участок, где лес разросся особенно буйно, местами сливаясь с ограждением. Какой-то куст рос вплотную к металлу, а ползучие лозы змеились вверх, проплетаясь сквозь звенья сетки.

Я остановилась, уставившись на забор.

Каждый хруст ветки, каждое цоканье белки заставляли меня вздрагивать — душа чуть ли не уходила в пятки. Все мои чувства были обострены до предела, сканируя окружение.

Время уходило.

Но идея начала пускать корни. Я схватилась за забор, обхватив пальцами холодный металл.

Я могла бы сделать подкоп под оградой — лаз, достаточно широкий, чтобы мы с Джедом и Кит могли пролезть. Учитывая силовое поле и удаленность этого участка от самого Эндлока, на то, чтобы вырыть достаточно большую яму, может уйти несколько охот, но густая листва должна скрыть мои труды до поры до времени.

Губы чуть дрогнули в улыбке.

Я вытащу Джеда отсюда.

Но сухой треск ломающейся ветки неподалеку разбил мои мечты вдребезги.

Надо бежать.

Снова треск веток, на этот раз в сопровождении уверенных шагов и смеха. От ужаса внутренности скрутило в тугой узел.

Я разжала пальцы, и сетка отпружинила назад — лязг металла о металл прорезал воздух, словно пронзительный крик ястреба, сообщающего стае о легкой добыче.

Я застыла, внезапно почувствовав себя так, словно снова оказалась в том переулке Нижнего сектора с Вейлом, когда разбитая бутылка выдала нас патрульным.

— Что это было? — спросил низкий голос, и шаги в лесу затихли.

— Не знаю, — отозвался другой. — Но если это мишень, то убийство — моё.

Я задержала дыхание. Сердце колотилось о ребра так громко, что я была уверена: этот стук меня выдаст.

Тяжелые ботинки грохотали всё ближе.

— Вон там мишень! — крикнул первый, и вся стратегия вылетела в трубу: я рванула в лес на полной скорости.

— Быстрее! Она уходит!

Я прибавила ходу, миновав линию деревьев, перепрыгивая через корни и поваленные бревна, петляя между стволами на случай, если они уже прицелились мне в спину.

Тяжелый топот сапог сотрясал землю позади, сопровождаемый смехом. Я не смела обернуться, чтобы проверить, насколько они близко, и взлетела на холм.

Не останавливайся.

Я перевалила через вершину, и земля пошла под уклон. Я удлинила шаг, высматривая укрытие, пока охотники не появились на гребне холма позади меня, получив отличную точку для стрельбы.

Всё не могло закончиться вот так. Только не раньше, чем Джед окажется в безопасности.

Мой браслет начал вибрировать, напугав меня. Я прищурилась, но продолжила бежать, однако вибрация лишь усилилась.

Я чуть не вросла в землю, когда поняла, что это значит: я почти у границы силового поля.

Бежать некуда.

Я сделала глубокий, судорожный вдох и резко развернулась вправо…

Ладонь зажала мне рот, и сильная рука обвила талию сзади, прижимая меня к твердой, как камень, груди.

Крик замер под чужой ладонью, и запах мяты и мыла ударил в нос. Похититель прижался спиной к коре высокой сосны, крепко удерживая меня.