Она может все, или Жить вопреки (СИ) - Агишевская Анастасия Михайловна

   Я прошел в тот зал, где находился отец. Следом шли Лика, Энди и другие ребята. Я остановился перед сферой и выжидательно посмотрел на Верховного. Тот посерел, губы его потрескались и опухли, было видно, что он сильно ослаб. Отец усмехнулся, махнул рукой, и сфера исчезла. Надо же, не побоялся один против стольких нас... хотя, с другой стороны, все что можно было, он уже потерял.

   -- Ну, здравствуй, сын, -- с ухмылкой выдал Верховный. Бывший Верховный. Я слегка склонил голову набок и тоже усмехнулся. Ему я такого пожелать не могу. -- Я хотел всего лишь напоследок поговорить с тобой, ведь моя смерть приближается, я ее чую...

   Мне остается лишь приподнять брови. Это ж насколько сильным (или наоборот, слабым) надо быть, чтобы это почувствовать? Я взмахнул рукой и наколдовал всем присутствующим кресла. Отчего бы не посидеть, если намечается разговор. А вскочить всегда можно.

   -- И о чем же ты хотел со мной поговорить... отец? -- язвительно выделил последнее слово, от чего Верховный поморщился. Анжелика слегка сжала рукой мое плечо, и я почувствовал себя несколько увереннее. Нет, мне жаль этого человека, очень жаль, но он причинил всем слишком много боли и вреда.

   -- О многом, Арье, о многом, -- улыбнулся старик. Он окинул взглядом моих людей и продолжил: -- Ты уверен, что хочешь, чтобы все эти люди слышали наш разговор?

   Я внимательно посмотрел на отца. Что ж, он прав. Вытаскивать грязное бельё при всех - это не есть хорошо. Поэтому я кивнул Энди, и остались самые близкие, помимо Лики и парня еще несколько человек. Перевел взгляд на отца, он благосклонно кивнул. Мерлин, как меня это выбешивает! И отец знает об этом, потому что начинает ехидно улыбаться.

   -- Что ж, Арье, я уже почти умер. Между прочим, за это стоит благодарить твою девушку. Никого и никогда не видел с таким мощным даром. Мое почтение!

   Я посмотрел на Анжелику. Та холодно и несколько самодовольно улыбалась, потом, словно опомнившись, виновато посмотрела на меня. Я сжал ее ладонь. Странная она какая-то с тех пор, как я воскрес. Что-то изменилось, неуловимо, но все же.

   -- Я надеюсь, ты будешь достойным преемником, сын, -- хмыкнул Верховный. Мои брови поползли вверх. Ну-ну. Волшебник щелкнул пальцами, и в его руках появилась внушительных размеров красная папка. -- Я умею признавать поражение. В этой папке собраны документы обо всех наших сделках, договорах и прочем. Где находится вся остальная информация, думаю, ты знаешь, держи! -- отец протянул папку мне, но прежде, чем взять ее в руки, я проверил ее на всякие подлости, а то мало ли.

   -- Что ж, спасибо, -- я передал папку Энди. -- Можешь со спокойной совестью умирать... отец.

   Верховный тихо засмеялся. А потом предложил мне его убить. Баэл, я не могу его просто так убить! И он это явно понимает. Не зря смотрит с усмешкой. Что? Сразиться? Ладно, согласен. Это лучше, чем просто убить беззащитного! Мы встали друг напротив друга, приготовились. Вспышка! Его заклятие расшибается о мой щит. Еще вспышка... Верховный падает замертво. Все, окончено. Я нашел глазами Лику. Она нежно смотрела на меня, затем подошла и обняла, прошептав, что все кончено, мы победили.

   Вдвоем мы вышли из этого зала, и я повел Лику на балкон. Та вцепилась в меня так, будто боялась, что я исчезну. Странно, что-то с ней действительно не так. Она стала более хладнокровной, безразличной. Ей было все равно, умирает ли Верховный, даже рада была, и, чувствую, приложила бы все силы, чтобы он помучался подольше.

   -- Лик, все в порядке? -- спросил я, едва мы вышли на свежий воздух. Девушка облокотилась на перила и посмотрела на меня, вставшего рядом.

   -- А что не так? -- недоуменно поинтересовалась Анжелика. Но я видел, что она еще немного раздосадована.

   -- Ты немного не такая, как обычно... -- выдавил я. Лика нахмурилась, затем вздохнула.

   -- Что, так заметно?

   -- Не знал бы тебя - не заметил, -- покачал я головой. -- Так расскажешь?

   -- Все равно пришлось бы когда-нибудь, -- пожала она плечами. Затем глубоко вдохнула и выдала: -- Ты был мертв. Почти год мертв.

   Я вытаращил глаза. Как это так? Тут же прошло всего несколько дней! Как я мог быть мертв почти год?!

   -- Я не понимаю...

   -- Сейчас я все расскажу. Итак, я притащила тебя на поляну, мы с лешим стали творить заклинание, я потеряла сознание, но когда очнулась, ты был все также мертв...

11

 Пусть пророчит мне ветер северный беду,

Я пройду и через это, но себе не изменю!

Ветер, бей сильнее, раздувай огонь в крови!

Дух мятежный, непокорный,

дай мне знать, что впереди,

Чтобы жить вопреки!

Кипелов "Жить вопреки"

   Анжелика

   -- Итак, я притащила тебя на поляну, мы с лешим стали творить заклинание, я потеряла сознание, но когда очнулась, ты был все также мертв... Ты не представляешь мое состояние!

   Я очнулась на траве, рядом лежал ты. Сначала в глубине души я надеялась, что все получилось... но нет! Ты был по-прежнему мертв. Леший абсолютно обессиленный валялся под соседней елкой... -- я замолчала, вспоминая, какая началась у меня истерика. Думаю, Арье этого знать не стоит... как и того, что я нехилый кусок леса выжгла. Леший же отвесил мне пару оплеух, чтобы я пришла в себя, вытурил из леса, помог доставить тело и, ворча, вернулся обратно, чтобы восстановить лес. -- В общем, когда я появилась с тоб... твоим телом у ребят, такое сразу началось! Все срочно стали долавливать тех, кто остался. А я... -- я посмотрела вдаль и увидела в небе самолет. Да, у обычных людей все в порядке... но не у меня. -- Я с особой жестокостью добила главного Верховного... я не буду говорить, как... лишь скажу, что он долго умирал. А Андрей мне помог... -- да уж, точно не стоит любимому знать, что мы делали с Верховным. Самой лучше этого не вспоминать... Я повернулась к Арье, чтобы посмотреть на выражение его лица. Парень был сосредоточен, губы сжаты... да, мне уже как-то не по себе. Арье отвел взгляд, но потом снова повернулся, протянул руку ко мне и погладил по щеке.

   -- Я тебя понимаю, -- негромко сказал он, слегка улыбнувшись. Я улыбнулась ему в ответ, но потом снова погрустнела, вспоминая. Продолжила рассказ.

   В общем, после этого единогласно (без моего участия) в правители выбрали меня.

   Меня терзала парика... опустошение, лед в груди. В голове ни одной мысли, а сердце и могз продолжали терзать душу, напоминая о каждом прожитом вместе с Арье моменте. Казалось, мою душу режут на кусочки снова и снова, раскаленные щипцы проникают прямо в сердце, заставляя кричать и звать на помощь. Но этот крик был лишь внутри. Вслух не издать ни звука. Хочетелось лишь умереть. Наверное, это и был ад. Помогала лишь доза алкоголя, увеличивающаяся все больше и больше. А на следующий день все начиналось сначала. Пытки продолжались вновь, а я все больше погружалась в пучину отчаянья. Словно наяву передо мной был образ моего любимого мага.

   Сказать, что мне не понравилось править - не сказать ничего. Я возненавидела эту должность. Сперва меня почти неделю не могли вывести из запоя - я скрывалась чуть ли не по всей стране. Лишь Бегемот сумел увещевать меня, убедив, что Арье такого поведения не одобрил бы.

   Со страшным похмельем я вышла к народу. Это было первое испытание - учиться держать довольную жизнью маску, когда внутри твою душу разорвали в клочья. Лишь одной, в темноте комнаты можно было свернуться в клубочек на кровати и дать волю слезам. Но все имеет свойство кончаться. Слезы кончились. Стало хуже, потому что глаза резало, а заплакать не получалось. Тут пришло время второму испытанию - учиться жить без Арье. На первом этапе оно было с треском провалено.

   Я убегала в лес к Степе. Тот даже специально выделил для меня места, где я могла без ущерба для всех (то бишь людей, леса и, главное, себя) выплеснуть эмоции. Там были какие-то искусственные постройки, которые восстанавливались к каждому моему возвращению. Первое время помогало. Затем я решила отдохнуть от всего и съездить к родителям в деревню (в частности, в этой мысли меня убедил кот, который конкретно настучал мне по мозгам).