На круги своя (СИ) - Романовская Ольга

— Кто сбежал?

Вздрогнула и, повинуясь минутному порыву, прижалась к Эллану. Он обнял одной рукой и обернулся к Соланжу. У некроманта его величества талант оказываться в нужном месте в нужный час. Только отчего-то герцог Альдейн не соизволил спасти меня. Между прочим, по его милости я угодила в ловушку.

Вот и вся любовь, все желание! Только похоть и галочка в списке интересных любовниц. Словом, молодец, что не поддалась.

Выглядел некромант страшно, выражение лица зверское, в руке дымится посох. Не живым — магическим огнем, но все равно жутко. И глаза, они практически слились по цвету с волосами, напоминая бельма.

Эллан, уловив страх, сильнее прижал к себе, заодно заслоняя от Соланжа.

— Тихо, ш-ш-ш, он не тронет! — прошептал лорд, поглаживая по голове.

От него слегка пахло потом и кровью. Голос убаюкивал и звучал с непривычной нежностью.

Всхлипнув, ткнулась носом в спасителя и тут же испачкалась. Я совсем забыла о полученной лордом царапине! Надо обработать, но страх пересилил долг лекаря. Я отчаянно цеплялась за Эллана, пытаясь спрятаться от Соланжа. Мнилось, будто он шагнет, рванет за руку и начнет допрашивать.

Биение сердца лорда чуть участилось. Удивительно, но ритм все равно слишком спокойный, а ведь Эллан недавно дрался. Воистину, навсеи уникальны!

— Не подходите, она вас боится, — заметив поползновения некроманта, лорд выставил вперед руку с посохом. — Я потом сам все расскажу. Добровольно, — подчеркнул Эллан и устроил меня так, чтобы ничего не видела. — Неправомерный магический допрос карается законом.

Показалось, или в воздухе закружились снежинки?

Стало нестерпимо холодно, а потом тепло. Только мнилось, источник жара во мне. Он расходился от сердца лучиками солнца, прогоняя тревоги.

— Да отлепитесь от девушки, Эллан! — раздраженно обронил Соланж. — Всю игру испортили!

Осмелилась повернуть голову и поймала укоризненный, обвиняющий взгляд.

— Испортил?! — взорвался лорд. — Да с вашей привычкой тянуть до последнего леди оживлять бы пришлось! Вы что обещали, на каких условиях я согласился закрыть глаза на ваши игры? Знал бы, кого ловили, ни на шаг бы леди Эрассу не отпустил. Она наиви, Соланж, не навсейка! — Голос Эллана взлетел до небес. — Считайте, обычный человек. Хиленькая, слабенькая, неспособная ударить.

Э, я не такая!

Хотела возразить, но лорд ущипнул, призывая к молчанию.

— Неспособны, — упрямо повторил он. — Светлые не могут причинить вред живому существу, только легкий в рамках самообороны. И зная это, Соланж Альдейн…

— Не надо! — оборвал Эллана виновник разговора. — Леди Эрасса в порядке, остальное неважно. Это мужское дело.

Странно, лорд не стал возражать. Вместо этого он взял меня за подбородок и запрокинул лицо, заставляя смотреть в глаза.

Зрачки Эллана показались странными: узкими, как у животного, а потом и вовсе исчезли. В ужасе дернулась и поняла: не могу! Накатила волна паники. Желудок упал в пятки.

Кто угодно, только не Эллан! Он не может, он…

«Эллан такой же темный, как все, — отчитал наивную внутренний голос. — Ты только что видела, каким бывает учитель. Вспомни, он предупреждал, только ты не хотела верить. Не наиви ты, а дура!»

Неужели убьет? За что? Что я ему сделала?!

Судорожно вздохнула и приготовилась к неизбежному.

Сердце щемило. Мнилось, сейчас оно разорвется, распадется десятками осколков.

Зачем меня спасать, чтобы убить? Никто не знал о нитях, никто бы не призвал Эллана к ответу. Даже Геральту плевать, остальным и подавно. Филипп, к примеру, вздохнет с облегчением, а герцог Терский сэкономит круглую сумму. Род Соуренов спасен, все довольны.

— Дария, — чуть слышно, дрожащим от возмущения голосом спросил Эллан, погладив по подбородку большим пальцем, — зачем вы так? Я же обещал: никогда. Пусть земля разверзнется, но зла вам не причиню. Ни царапины! А вы оскорбляете подозрениями, обвиняете в убийстве. Или случай с Твейном ничего не значит? Долга нет, по какой, скажите, причине я желал ему смерти? И убил бы, — лорд, помрачнев, скрипнул зубами и сжал мою руку. — Свидетели небеса, не пощадил бы за это, — он мягко коснулся пальцем расцарапанной щеки, — и это, — ладонь легла на грудь, туда, где трепетало сердце.

— Ничего страшного не случится, вы заснете, — ворковал Эллан. Глаза его напоминали бездну. — Даю честное слово Маронов. И, — голос стал холодным, враждебным, — если вы считаете меня предателем, не приходите больше. Либо учитель и ученик верят друг другу, либо они ничего не добьются.

Верить…

Хорошо, я готова отдаться вашей воле, Эллан Марон.

Переборов доводы здравого смысла, перестала сопротивляться, расслабилась.

Значит, Эллан владеет гипнозом. Он об этом не рассказывал. Ну да, зачем, у нас же доверие!

На глаза навернулись злые слезы обиды.

Конечно, ты неполноценная, зверушка, игрушка, не равная. Вот такие друзья в Веосе! Больно, но жизненные уроки всегда пахнут полынью.

— Вы не спрашивали. Ни разу не удосужились узнать, как я к вам отношусь.

Удивленно взмахнула ресницами.

Ого, тоже обида! Еще жертву из себя изобразит и наврет. А я поверю, потому как светлая.

— Да не лгу я вам! — мысленно лорд перешел на крик. — Хватит уже, Дария! На счет «три» вы заснете, — Эллан вновь надел маску спокойствия и нервно поправил волосы. — Вечером зайду, хотя, честно, после сегодняшнего видеть вас не хочется.

И все, дальше короткий счет и темнота.

ГЛАВА 4

Заворочавшись, потерла виски и открыла глаза. Ожидала увидеть жертвенник, резко села, прижимая одеяло к груди, и с облегчением выдохнула. Моя спальня.

Вечер.

Солнце золотит занавески. Они колышутся, будто сотканы из сотен блестящих нитей.

На мне — ночная сорочка. Волосы тщательно расчесаны, сама я умыта. Даже царапины чем-то обработали — они больше не саднели.

Маскарадный наряд исчез, вместо него на подлокотнике кресла висел халатик.

Откинулась на подушки.

Странно, я столько всего пережила, а практически спокойна. Словно опоили чем-то.

Поискала глазами причину странного поведения и, кажется, нашла — стакан на прикроватном столике. Потянулась к нему и принюхалась. Нос уловил запах трав. Ясно, пока я лежала в бессознательном состоянии, мне влили сильную дозу успокоительного.

Однако меня волновало не чужое самоуправство, а причина, по которой мужчины не позволили присутствовать при разговоре. И где Геральт? Сомневаюсь, что домашний дух не сообщил о моем пробуждении. Любящий человек тут же поспешит проверить, а Геральт не торопился. Дома ли он вообще?

Поведение любовника не нравилось. Чем больше думала, тем больше хмурилась.

К примеру, во время похищения пирамидка связи не вывалилась из внутреннего кармашка, однако Геральт не попытался разузнать, куда я запропала. Выходит, либо не желал, либо не заметил моего исчезновения. Например, увивался вокруг ее величества. Право слово, какое ему дело до наиви, когда тут королева и нужно вымолить былые милости. Она-то способна осчастливить, а я — выпитый сосуд. Силу отдала, постельные развлечения со светлой подарила.

Женские домыслы?

Увы, я видела, как Геральт по-собачьи преданно смотрел на Евгению. И после этого обижаться на Эллана? Да он самого главного не сказал: идиотка ты! Любит тебя Геральт, как же! Сколько еще намерена тешить себя сказками о свадьбе? Сказать, что ему нужно? Правильно, одни плотские удовольствия.

Вспомни, он хоть раз промолвил теплое слово? Я не про «сосудик» и прочие постельные словечки, а про нежность. Хоть раз представил как официальную спутницу, невесту? По закону Геральт мог сделать предложение, не дожидаясь смерти супруги. А его от брака тошнило! Одно дело — трахать последнюю наиви — грубо, но как есть, — другое — любить, заботиться, признать равной.

Ничего у вас общего, только постель.

Тяжело вздохнула и прикрыла глаза.

Решено, сегодня проверю, испытывает ли Геральт какие-то чувства. В Веосе разрешено делать мужчине предложение при свидетелях. Вот и предложу себя при Эллане — наверняка учитель останется на ужин, пусть и дуется на меня. Если любовник согласится, значит, ошиблась, оболгала. Нет — съеду из дома. Спать с Геральтом ради похоти не смогу. Пусть с ним очень хорошо, но невыносимо знать, что тебя используют.