Спасла на свою голову (СИ) - Шилкова Анна

— Соберите весь лечащий и анализирующий персонал в подвале. — Спокойно проговорила я, после взаимных расшаркиваний.

В подвале находилась лаборатория и морг. Это были два отдельных огромных зала, которые немного пугали меня своим величием — потолки были около четырех метров, сводчатые, стены из мягко сияющего арзора[1], огромное количество каменных столов и стеклянных пробирок, реторт и прочего оборудования.

В углу лаборатории и морга, создавая отверстие в стене, было углубление (почти бассейн), где плескалась кровь, которую брали для анализов, туда же выходили трубы из операционных, которые служили кровепроводом.

Когда в помещении собрался вообще весь персонал, включая ремонтников, спешно вызванных для исполнения моего списка, я проникновенно обвела всех тяжелым взглядом и, громко цокая подкованными сапогами, в полной тишине прошагала к этому бассейну.

— Вот это, — я веско указала пальцем на емкость, — я вижу в первый и последний раз. Вы, лекари, должны себе представлять, что можно сделать, если иметь в распоряжении чью-то кровь. По вашей вине могут пострадать ваши больные и наличие этого отходника — самая что ни на есть халатность. Сейчас я покажу всем заклинание, которое уничтожит все до последней капли.

Дальше началась скучная матчасть — я чертила в воздухе сияющие символы, показывая схему потоков, рассказывая что и как и по буквам проговаривая слова нужного заклинания. Когда я закончила, сама показательно сожгла все содержимое бассейна и подошла к столу с пробирками.

— Этот материал отработан? — Уточнила я у лаборанта.

Тот, бледнея, кивнул.

— В стекле этого делать нельзя. — Накинув сферический воздушный купол, чтобы никого не повредить, я продемонстрировала величину осколков, на которые разлетелась пробирка.

— Если я еще раз увижу, что отработанная кровь не была уничтожена, разбираться долго не буду. Это понятно? — Нестройный согласный хор был мне ответом.

Беседу на эту тему мы с Левалем провели некоторое время назад и он взялся известить все больницы, кроме нашей главной клиники, в которую мне надлежало явиться лично. В общем, мне нравилось думать, что такое решение поднимет уровень безопасности тех, кто доверил свое здоровье лекарям.

Работа над местным здравоохранением захватила меня как никакая друга за две жизни, и я была намерена ее закончить.

Уже во дворце оказалось, что мне совершенно нечего делать. То есть, переносить знание я опасалась в большем объеме, чем сейчас на каждый день, потому что если перестараться, адски болела голова и еще сутки я вообще ни на что способна не была. Кушать не хотелось, спать хотелось, но рано, советники с моими реформами передергиваются, едва меня завидев, читать мне не хочется, чем заниматься-то? А потом я поняла: у меня же летом свадьба, да не абы какая, а королевская.

И чтобы там не говорил бывший Минфин, деньги в казне были, просто он об этом не знал. Пока Неор с налогами только разбирался, не успев уничтожить все, что натворил его брат, завышенные налоги в казну исправно капали, так что финансовой бездны, вопреки нашим опасениям, так и не случилось.

И нашей свадьбой даже занимался нанятый Валенсией распорядитель. Я постановила, что самое время поинтересоваться его успехами.

Распорядитель нашелся в административной части дворца, где заседали все королевские министры и их аппараты, администрация дворца и все прочие подобные ребята. Он получил довольно просторный кабинет, больше похожий на зал, где расположились манекены, огромное количество отрезов ткани, посуды, сервизы посуды, стопки журналов и еще черт ногу сломит что. За столом сидел ревв с красными от усталости глазами полными тоски, шоколадными волосами, в чуть мятом костюме.

— Здрасьте! — Я просунулась в дверь и замерла на входе, опасаясь, что сверну что-то неловким движением.

— О, веста явилась. — Без энтузиазма отозвался он. — Я уж думал, что до самого торжества ни кто из королевской четы не заинтересуется процессом.

— Ну вот время нашлось… — как-то виновато откликнулась я. — Может пообедаем?

Так же вяло распорядитель согласился и выбрался из-за стола. Когда я, игнорируя столовую, свернула на кухню он проявил хоть какие-то признаки интереса к происходящему. Кухонные работники давно ничему не удивлялись и оборудовали мне стол с двумя местами.

— Воды, мяса, овощей, настоя, все на двоих. — Улыбнулась я повару, который и без меня все знал и даже начал все собирать, едва я вошла.

Мы поели и в процессе познакомились. Дигот, не имея чести быть знакомым с нами лично, только видя нас мельком во дворце, он пытался спланировать нам торжество. Конечно, он старательно учитывал традиции, но на них одних много не придумаешь. И вот его завалило образцами, отрезами, вариантами и предложениями, а он не знал, что именно стоит сделать, чтобы мы остались довольны. По мере его пояснений и рассказов мне становилось все более и более стыдно.

— Ну сейчас я готова выдать тебе ценные указания, если ты мне все покажешь. — Улыбнулась я.

Уже в кабинете мне показали миллион и один фасон платья, списки гостей (пугающе огромные), варианты их рассадки, варианты меню и огромную массу вариантов сервировки и украшений зала. Но, хорошо или плохо, а я девочка и многие годы планировала свое идеальное торжество. Никогда бы не могла предположить, что мне хватит на него средств, но сейчас-то я в них точно не стеснена.

Так что я с радостью омела все предложенные фасоны платья, выбрав красивую амазонку с брюками с высокой посадкой из летящего материала, кроп-топа и мантии из нескольких слоев кружева. Во-первых, я могла выехать на венчание на кипенно-белом коне, во вторых, такая одежда позволяла мне не надевать белье, обеспечив жениха желанным сюрпризом. Для Неора я выбрала фрак из материала, поглощающего свет с черной шелковой рубашки, которая на фоне костюма будет смотреться светлее. На Чуваке будет черно-белый ошейник.

Весь зал для приема гостей, храм (та часть, которую можно украшать) и весь наш путь будет украшена белыми астрами, драпировками из белого шелка и нежными белыми альстромериями.

Столы в зале будут квадратными, с рассадкой гостей по восемь голов за стол и даже расстановку столов в зале я сразу адаптировала под существующие реалии. Меню я набросала прямо на месте — его я тоже давно придумала, даже рецепты тех блюд, с которыми могут быть сложности у кухни написала. Пояснила особенности сервиса распорядителю, мы расписали план мероприятия со всеми особенностями, вроде лошадей и цвета ткани.

Потом просмотрела список гостей, сократить который мне не удалось — каждый новый гость тянул за собой следующего и не приглашать знать действительно было неприлично.

Позаботились об отдельной комнате отдыха для персонала, где они смогут поесть и выдохнуть, установили суммы, которые каждая группа персонала получит за эту работу (хотя Дигот убеждал меня в том, что никто из реввов оплату не захочет).

Фату, традиционно положенную весте, мы тоже обсудили, решив использовать тончайшую сияющую ткань в несколько слоев. Такая фата должна полностью скрыть меня на все время нахождения в храме, до самого момента передачи меня мужу.

Оставались мелочи, вроде добычи интересующих меня напитков я оставила Диготу. Разошлись мы довольные друг другом, договорившись встретиться к концу месяца, чтобы обсудить все еще раз.

Когда я добралась до своих покоев, выяснилось что уже глубокая ночь. Чувак недовольно смотрел на гулену-меня, которая не дает порядочным вертескам спокойно спать в положенное время.

Я заглянула в гостиную, где мы обычно ужинали с Неором. Он спал прямо в кресле, в расстегнутом сюртуке, скособоченном жилете. Под глазами залегли глубокие тени, губы были напряжены, вытянувшись в тонкую ниточку, а руки сжимали подлокотники. Стоило мне мягко коснуться его щеки, он рывком проснулся и заставил себя остановить руку в миллиметре от моей шеи.

— Прости, я задержалась планируя нашу свадьбу. — Как можно мягче сказала я.