Никакой другой мужчина - Морская Лара

Почувствовав предательское жжение румянца на щеках, я застонала и спрятала лицо в ладонях.

— Это ещё не всё, Шелия.

Ещё не всё?

— Ты когда-нибудь слышала о магических кристаллах наблюдения? Вижу, что нет. А могла бы и поинтересоваться, прежде чем взламывать мой кабинет. Когда вы с напарником подошли к моей двери, я получил сигнал. Из любопытства я решил позволить тебе попасть в мой кабинет, не активируя тревогу. Я наблюдал за вами от начала до конца.

Всё. Конец.

— Представляешь, как Арсентий над тобой смеялся? — продолжил Эрик, чтобы совсем уж меня прикончить.

Я тут же отняла руки от лица.

— Он тебе всё рассказал?

— Нет, я не успел к нему зайти. Но раз именно он тебя прислал, то легко догадаться, откуда у тебя эти кнопки. Должен признаться, что меня впечатлила твоя наглость. Попросить главу магического ведомства о помощи в ограблении? На что ты надеялась? Что он поможет тебе нести украденное?

Я снова спрятала лицо в ладонях. Хуже всего ощущать себя полной идиоткой.

— Думаю, что Арсентий возмутился и отказался участвовать в ограблении, но взамен предложил иллюзию, и ты с радостью согласилась, даже не подумав о последствиях. Я не стану выпытывать у тебя, где ты нашла пьяного взломщика. Вижу, что ты стыдишься собственной глупости.

Ещё как.

Только одержимая дурочка пошла бы на такое, совершенно не задумываясь о последствиях. Мне досталось по заслугам.

— Полагаю, Арсентий пытался тебя предупредить, что я настроена решительно и не оставлю тебя в покое. Рада, что вам есть, над кем посмеяться.

— Поверь, Шелия, он поступил с тобой не так уж и плохо. Можешь считать, что ты ему понравилась. Ему следовало просто сдать тебя властям.

— Это очень любезно с его стороны, мне трудно выразить всю глубину благодарности. — Горький сарказм моих слов не укрылся от Эрика, и он усмехнулся.

Я отошла к комоду и закуталась в шаль.

На меня опустилась грусть, тяжёлая, как гора одеял. Знаю, что я — дура, знаю, что наивная, но где-то в глубине моей души прячется горе, и оно высасывает все силы. Придумав выход из рваной безысходности, я сошла с ума от радости, а теперь…

— Я хочу возместить ущерб. — Достав сумочку, я вынула бумагу, чтобы написать денежную расписку.

— Мне от тебя ничего не нужно, — злобно бросил Эрик.

— Кроме того, чтобы я уехала? — насмешливо бросила я через плечо.

— Да, кроме этого.

В порыве безумного отчаяния я швырнула сумочку через всю комнату. Мне некуда ехать, я не хочу возвращаться в обычную жизнь. Я пыталась, долго и тщательно, но не могу — и всё. Знаю, что я — избалованная, бесполезная девица, одержимая одной идеей, но я не умею быть другой. Счастье создало меня, а горе — разрушило, и я не знаю, как жить дальше. Я ненавижу столицу, Эрика и Арсентия, но больше всего я ненавижу себя. Глупую, смехотворную провинциалку в дурацком кринолине. Девицу, которая не умеет и даже не пытается жить.

Эрик с презрением разглядывал женские безделушки, выпавшие из сумочки и разлетевшиеся по всей комнате.

— Ты — злобная, избалованная девица. Забирай свои идиотские платья и убирайся из моего города, — прошипел он.

— Ты победил, Эрик. Обещаю, что ты больше меня не увидишь. Ещё раз извини за причинённые неудобства. Ты прав во всём, что сказал обо мне — я наивная, злобная, избалованная и глупая. И поверь, это — не единственные мои грехи. Всего доброго, передавай привет Арсентию. Пусть гордится тем, что ему удалось меня обмануть.

Эрик не ожидал от меня такой покорности, поэтому насупился и отступил в сторону. Шагнув вперёд, я потеснила его к двери.

— Иди!

Не могу больше видеть его лицо. Ещё вчера оно олицетворяло надежду, а сейчас мне противно и стыдно быть рядом.

Эрик отступил на шаг, но вместо того, чтобы выйти, схватил меня за плечо.

Игра взглядов. Его — неприязненный, сомневающийся. Мой — неохотный, печальный.

Медленно, нехотя Эрик спросил:

— Ты ведь всё равно полезешь на Окорпель, да?

— Полезу.

— С кем?

— Пока не знаю. Может, и сама.

Эрик сжал зубы с такой силой, что его скулы побелели.

— Шантаж — самое грязное из всех преступлений.

— Не волнуйся, я тебя не шантажирую. Ты спросил — я ответила, вот и всё. Более того, я только что поняла, что ты совершенно не подходишь на роль моего провожатого. Поэтому я не возьму тебя с собой, даже если ты будешь умолять.

Я лгала ему. Сама я на Окорпель не полезу. Но Эрик действительно мне не подходит, и я воспользуюсь последними минутами нашего знакомства, чтобы его уязвить.

Он так и стоял, стирая в порошок красивые, ровные зубы.

— Эрик, я не хочу с тобой ссориться. Я уже извинилась и больше тебя не побеспокою.

Шагнув ближе, я нащупала дверную ручку за его спиной. По мере моего приближения его глаза расширялись, а губы двигались, как будто он бормотал заклинание, призванное спасти его от глупых провинциалок. Надо же, как приятно, когда такой мужчина не знает, чего от меня ожидать. Нажав на ручку, я резко распахнула дверь и вытолкнула его в коридор. Вернее, он позволил себя вытолкнуть. Лиозна и слуги, всё ещё в ночных рубашках, стояли около моей двери и в ужасе смотрели, как я выкинула наружу совершенно устрашающего мужика.

Зачем-то отряхнув руки, я улыбнулась слугам.

— Мы уезжаем из столицы. После завтрака начнём собирать вещи, чтобы добраться до следующего города затемно.

С этими словами я вернулась в комнату. Хлопнула дверью. А как не хлопнуть? Громкий звук придал решимости, а я сосредоточилась на сборах, стараясь забыть тот взгляд, которым Эрик окатил меня на прощание. Что было в этом взгляде? Честно говоря, не знаю. Опыта у меня мало. Ни Тироль, ни отец, ни другие мужчины никогда так на меня не смотрели. Назовём этот взгляд "нехорошим". Недобрым. От него мне захотелось заползти под кровать и не дышать, пока Эрик не покинет таверну. Всё, что угодно, только пусть никогда так на меня не смотрит.

Настроение моё было, мягко говоря, безрадостным. Обострялось оно тем, что слуги и Лиозна сновали вокруг с довольными восклицаниями. Им очень хотелось домой, и чувство вины смыкалось вокруг моей груди тяжёлым обручем. Конечно же, я обманула их. Мы отправлялись куда угодно, только не домой. Я пока ещё не решила, куда податься, но собиралась подумать об этом в пути. Главное — выбраться из столицы.

К вечеру мы прибыли в крохотный городок под названием Тьяго. Размазывая рагу по тарелке, я пыталась разобраться в карте Шиана. Куда податься неприкаянной старой деве с безрадостным будущим? На карте все города казались до безобразия похожими друг на друга, и ни один из них меня не привлекал. Выбрав одно из поселений у подножия Окорпеля, я обвела его кружочком. Там найдутся путешественники, которых заинтересуют мои деньги. Наклонившись над тарелкой, я прикрыла глаза ладонью и заплакала. Я сидела у самого окна, поэтому могла позволить себе такую вольность. Слуги отправились закупать провизию, а Лиозна сослалась на недомогание и отправилась спать. Я осталась одна. Всегда одна. Только одна. Уже целых четыре года, как одна.

Слёзы застывали мутными пятнами в коричневатой жиже рагу. Никакого аппетита. Меня интересует только Реаль. Да, я упрямая девица, но не стыжусь этого. Ведь если знаешь, что тебе нужно для счастья, надо стремиться к этому любой ценой.

Глубокий вдох. Как только отправлюсь спать, смогу помечтать о Тироле, и от этого станет лучше. Незаметно вытерев слёзы, я отодвинула тарелку и подняла глаза. Передо мной сидел Эрик Натерро.

Тело отреагировало на его присутствие неожиданной холодной дрожью. Задрожал даже подбородок, и от этого губы перекосило в странной гримасе.

— Эрик, — пропищала я. В моём исполнении это было больше похоже на "ик". Глубокий вдох. Спокойствие. — Какая приятная неожиданность.

— И не говори.

— Ты случайно проезжал мимо и зашёл перекусить?

— Если тебе хочется так думать, то да.