Элла покинула здание! - Гринь Анна Геннадьевна

— Кофе?

Шеф команды замотал головой.

— Так вот… Пропал он… — замямлил Баум. — Мы уж везде обыскали. Обыскались…

Белянский не выдержал и едва слышно зарычал, ощущая, как на ярость откликается сила. Хотелось взять и сровнять с полом всех обитателей второго этажа управления. А лучше поймать и сровнять с полом зарвавшегося молокососа, которого вышестоящее начальство по просьбе еще более высокопоставленных лиц спровадило в управление для стажировки.

— Баум, я тебе доверил папку с делом? — вдохнув и выдохнув, чтобы успокоиться, с ледяным спокойствием спросил Марьян. — Или, может, вещественное доказательство размером со спичечный коробок?

— Нет, Марьян… — прошептал здоровяк, чуть присев.

— Я… — Белянский сбился, глянул на стоявшую рядом с шефом команды секретаршу и, не меняя тона, велел: — Бонс, дайте сюда эту храксову чашку! И займитесь делами. — Он указал на стопку на своем столе. — Когда у меня встреча с профессором?

Девушка скосила взгляд на наручные часики и невозмутимо произнесла:

— Через час, шеф. Профессор Каранский проживает на Золотых Прудах.

— Будьте готовы через пятьдесят минут уйти из управления порталом, — не терпящим возражений тоном велел старший следователь.

— Да, шеф, — ответила девица, без усилий одной рукой поднимая со стола объемистую стопку папок, и направилась к выходу.

— Я доверил тебе не иголку. Я доверил тебе мальчишку с шилом в заднице и велел не спускать с него глаз, — не дожидаясь, пока Бонс закроет за собой дверь, продолжил шипеть на Баума Марьян.

— Но не мог же я привязать его к стулу? — промямлил Карсей. — Он же внук губернатора!

— Лучше бы привязал… — проворчал себе под нос Белянский и махнул рукой, отпуская Баума восвояси.

Обдумывая разговор шефа с рейяном Баумом, я сгрузила папки на свой стол, отнесла поднос в подсобку и с опаской взялась за сортировку документов. Первым делом я просмотрела блокнот, где к моим записям прибавилось еще около десяти страниц общей информации по трем делам. На мое счастье, почерк Белянского оказался мелким, но четким и легко читаемым. Даже лучше, чем у меня. Но и в моих записях шеф разобрался без труда, карандашом расставил пункты возле абзацев и на свой лад перетасовал предложения.

В первый миг я растерялась, но потом облегченно вздохнула — пометок оказалось ровно столько, чтобы я не запуталась, делая печатную копию содержания блокнота. Заодно я отметила личный стиль Белянского, немного не соответствовавший общим правилам ведения документации. Для обычного следователя подобное было непозволительно, но старший — сам себе начальник. Я сделала мысленную пометку, чтобы в следующий раз учитывать это и облегчить шефу восприятие моих записей.

Дальше я просмотрела дела по двум первым убийствам, знакомясь с подробностями, и только после этого взялась за сбор всех документов в единое дело.

Я как раз перепечатывала на гномской печатной машинке заметки старшего следователя, когда в приемную без стука вальяжно вошел высокий тощий юноша года на два меня моложе. Я мельком отметила, что одет он в форму жандармов, но вместо знаков отличия на воротничке паренька красовалась парная вышитая девятиконечная звезда — знак военной академии.

Моему присутствию юноша не удивился и сразу направился к моему столу. Он перетащил стул поближе ко мне, но, на мое счастье, колонны из папок на полу не позволяли подобраться вплотную. Развалившись на сиденье, паренек самодовольно ухмыльнулся:

— Привет!

Я допечатала фразу до точки, переложила папки на другую сторону от печатной машинки и вежливо улыбнулась:

— Здравствуйте. Я могу вам чем-то помочь?

Паренек расплылся в еще более самодовольной улыбке, а у меня появился шанс как следует его рассмотреть, не выглядя при этом слишком уж любопытной.

— Меня зовут Эрдиан Барсавский, — с нескрываемой самоуверенностью сообщил юноша, позволяя себе довольно откровенный взгляд. — Я внук рейяна Барсавского, губернатора столицы.

Что ж, малыш, смотри. Глазки только не сломай.

Я невозмутимо отвела глаза и кончиками пальцев поправила стопку на столе, а когда вновь повернула голову к собеседнику, то специально еще больше расправила и без того прямые плечи. Юноша тут же уставился на мою грудь, не заметив, что я не удержалась от усмешки.

Высокий, довольно тощий, с невероятно белыми, почти серебристыми волосами. Костюм на вид дорогой и сшитый так, чтобы скрыть юношескую худобу. Но носит его внук губернатора нарочито небрежно, будто пытаясь копировать кого-то, кому такая манера идет. Вот только расстегнутый на две пуговки ворот рубашки и чуть измятый китель плохо смотрятся в сочетании с зеленоватым лицом и мутными после длительных возлияний голубыми глазами.

Резкий запах одеколона, которым, судя по всему, парень даже рот прополоскал, не менял впечатления, даже усугублял его.

Остро захотелось взять юношу под локоток, проводить в подсобку и макнуть головой в полную воды раковину. Но я не переставала вежливо улыбаться, ожидая продолжения представления и не собираясь подыгрывать Эрдиану.

Внук губернатора наконец оторвался он попыток увидеть хоть что-нибудь сквозь блузку и жакет и еще вольготнее раскинулся на стуле.

— Так чем я могу вам помочь, рейян Барсавский? — с непрошибаемым профессионализмом вновь осведомилась я.

Мальчишка от неожиданности подавился воздухом, порозовел от потуг скрыть сей факт и удивленно на меня воззрился. Будь на его месте какой-нибудь менее родовитый тип, я бы не таясь усмехнулась, открыто продемонстрировав свое отношение. Но внук губернатора — это внук губернатора. Если верить газетам, дед этого птенчика весьма жесткий человек, души не чающий в своих родственниках — статьи пестрели или обсуждениями споров губернатора с членами парламента, или восхвалениями в адрес очередного госпиталя, школы или общества, которые открывала или организовывала невестка Барсавского вместе с остальными родственниками. Так что я просто отвернулась к печатной машинке и продолжала печатать.

— Марьян на месте? — через пару секунд чуть дрогнувшим голосом спросил юноша.

— Рейян Белянский на месте и у него в данный момент нет посетителей, — допечатав еще одну фразу до запятой и специально подчеркнув интонацией имя шефа, ответила я. — Мне сообщить ему о вас?

Эрдиан дернулся, на миг скорчил обиженную гримасу и хмуро произнес:

— Не нужно. Кофе мне сделай.

— Меня зовут Элла Бонс, — глядя в голубые глаза юноши, сообщила строго. — Я секретарь старшего следователя. Если не ошибаюсь, вы, уважаемый рейян Барсавский, являетесь стажером управления.

— И что? — возмутился Эрдиан.

— По уставу ваш социальный статус в управлении магконтроля не имеет значения, — напомнила я ему прописную истину. — Вы должны следовать внутренней субординации управления. Поэтому потрудитесь обращаться ко мне соответствующим образом.

Не дожидаясь ответа, я поднялась и ушла в подсобку. Через десяток секунд мальчишка зашел следом, успев восстановить свое душевное равновесие.

— Хочешь поиграть со мной? — не вняв предупреждению, с ухмылкой спросил он. — Играешь в недотрогу?

Прежде чем повернуться к Эрдиану и ответить, я закончила возиться с плиткой и засыпала кофе в турку.

— Простите, уважаемый рейян, я не понимаю, что вы имеете в виду? — сухо спросила я, не выражая голосом ни злости, ни превосходства.

— Я не скажу Марьяну, — хмыкнул парень, прислонившись к проему двери в кухоньку. — Ну не будь букой. Улыбнись, красавица.

Марьян осмотрел горы бумаг на своем столе, с сожалением окинул взглядом ровные стопки на подоконнике и вздохнул. Лично разбирать бумаги не хотелось, отвлекать секретаршу от оформления дела — тоже. Поморщившись и сунув карандаш за лямку подтяжек, следователь потянулся к чашке, но тут же обнаружил, что как в одной, так и в другой осталась лишь гуща. Вздохнув, он встал и поплелся в приемную. До встречи с профессором оставалось еще немного времени. Как раз на чашку чая.