Три подруги и таинственный жених (СИ) - Солнцева Анастасия

— Ну, да, — подтвердила я. — И?

— Она составила, а потом поняла, что их слишком много и расстроилась. Настолько, что в одно лицо уговорила 0,7 вискаря.

— Но у меня не было дома виски, — удивилась я.

— Не было, — согласилась Руся. — Поэтому наша подружка сгоняла в магазин. В общем, приезжай, — потребовала подруга и отключилась.

Я тяжело вздохнула и убрала телефон в сумку.

— Что-то случилось? — заботливо поинтересовался парень.

— Да, — кивнула я. — Случилось. Но не сейчас, а много лет назад.

— Я могу как-то помочь? — продолжая сверкать всеми гранями своей благовоспитанности спросил парень. Вообще, он с каждой минутой становился всё меньше и меньше похожим на обычного отечественного следователя, и всё больше и больше своим поведением наводил на мысли о наличии как минимум очень непростой семьи. А я не любила таких людей. Непростых. Потому что и с ними всегда очень непросто, а у меня этого «непросто» — за год лопатой не разгребешь.

— Нет, если только у вас не припрятана где-нибудь машина времени, на которой я смогу отправиться в прошлое и сделать так, чтобы десятилетняя я никогда не повстречалась со своей будущей лучшей подругой.

— Может быть и есть, — игриво улыбнулся парень.

— Дайте угадаю, — предложила я, доставая кошелек. — Машина стоит у вас в спальне, и чтобы до неё добраться, мне придется перебраться через вашу постель.

— Слишком очевидно, вам не кажется? — легко расхохотался парень, чем привлек к себе заинтересованные взгляды всех женщин от шести до шестидесяти, сидящих в том же кафе. — Нет, нет, уберите деньги. Обед за мой счет.

— Не люблю оставаться в долгу, — отрезала я и сунула пару купюр под тарелку с недоеденным салатом. — Спасибо, что уделили мне время.

— Было приятно пообщаться, — кивнул парень, вставая следом за мной. — Если понадобится еще что-то, я всегда готов помочь.

Я ответила на это улыбкой, кивнула на прощание и поспешила на выход, спиной ощущая на себе его взгляд.

Глава XI

— Быстро ты, — в еще более раздраженном, чем ранее состоянии поприветствовала меня Руся, отходя в сторону и пропуская меня в собственную квартиру. — На метле, что ли, летела?

— Ага, с реактивной тягой, — бросая сумку на крючок вешалки и сбрасывая обувь, огрызнулась я. И только уже собралась спросить у подруги, где третий член нашей команды, как вдруг из моей ванной послышалось:

— Напилааааааася я пьяяяяяаааанааааа! Не дойдууууу я до доооооому!

— Ясно, — со вздохом кивнула я.

— Рада, что ты появилась, — складывая руки на груди заявила Руся. — Потому что я уже не справляюсь. Сделай с ней что-нибудь, иначе вскоре нам придется разбираться с полицией.

Я вопросительно выгнула бровь.

— Приходили твои соседи с верхних этажей с вопросом, зачем мы мучаем кошку, — пояснила Руся.

— И что ты им ответила? — спросила я, направляясь к ванной, дверь которой была плотно притворена.

— Что у тебя нет кошки.

Я дернула за ручку и распахнула створку. Умолкнувшая Ниса, которая, скорее всего, затихла только потому, что просто забыла строчки песни, сидела на унитазе, скрючившись как уставший вопросительный знак. В одной руке она держала незажженную сигарету, в другой — пустую бутылку из-под виски. Из одежды на подружке имелись лишь белые трусы и такая же белая майка.

— Куда делась её одежда? — обернулась я на Фирусу, которая застыла за моей спиной.

— Мне пришлось её снять, — пожала плечами муза. — Чтобы запихнуть подружку под холодный душ.

— Ааа, — с пониманием протянула я. — Так вот, почему она мокрая.

— И не только она, — гневно фыркнула Руся. — Ничего не замечаешь?

Мне пришлось вновь обернуться к подруге.

— Куда надо смотреть?

— На мне твоя одежда, — указала муза на черно-белую рубашку, заправленную в такую же юбку. Я тут же узнала комплект, который привезла из прошлогоднего отпуска на юге Франции. — А знаешь почему? Потому что моя мокрая и сохнет сейчас на балконе.

— Ммм, — промычала я. — То есть, душ вы принимали вместе?

— Это не планировалось, — надулась Руся. — Но она сильнее меня даже в пьяном состоянии.

И мы посмотрели на Нису, которая что-то невнятно бормотала себе под нос, уткнувшись лицом в собственные колени и раскачиваясь из стороны в сторону.

— Нельзя ей пить, — устало облокотилась я о косяк.

— Как, собственно, и многим, — вяло отмахнулась Руся.

— Многим людям, — уточнила я, не произнося вслух то, что и так было очевидно. Алкоголь действовал на нас не так, как людей, он значительно понижал наши способности, блокируя врожденную магию.

Я перевела взгляд на сваленные на пол мои косметические флакончики и баночки, часть из которых разбилась из-за стеклянной упаковки, а другая часть разлилась. Там же на полу валялась оборванная шторка из душевой. Сверху лежали полотенца. Венчал «натюрморт» разбитый фен.

— Вы что, дрались? — поморщилась я, представляя, сколько времени придется потратить, чтобы все это убрать.

— Нет, мы с ней в разных весовых категориях, — закатила глаза Фируса. — Просто Ниса не пришла в восторг от водных процедур. И попыталась использовать силу, а так как вектор направления из-за алкогольного опьянения у неё сильно сместился, вся твоя косметика пала невинной жертвой в неравном противостоянии.

— И кто кому противостоял? — не поняла я.

— Мозг банши против рук банши, — пояснила муза, вздыхая. — Как видишь, проиграли все.

— Ну, это я вижу, — горестно подтвердила я. — Но нельзя было как-то гуманнее отнестись? К нашей подруге и… к моему имуществу.

— Она пыталась съесть бумагу, — перебила меня Руся и мы разом уставились на пьяную подружку, всё еще восседающую на белом «троне».

— Зачем? — опешила я.

— Сказала, что ей стыдно, и она не хочет, чтобы кто-нибудь увидел список, — рассказала Руся, а после моего непонимающего взгляда, дополнила: — Ну, тот список, который она составила по твоей просьбе.

— И из-за стыда она решила этот самый список съесть? — я растерянно заморгала.

— Ага, — кивнула Руся, недовольно пожимая губы. — Но не переживай, мне удалось его отнять и не дать ей закусить виски целлюлозой. Правда теперь этот список не на одном листе, а на восьми помятых обрывках, изрядно измазанных слюной, но думаю ты разберешься.

Я выдала в ответ совсем безрадостную улыбку, а после шагнула к Нисе.

— Вставай, — твердо приказала я, отбирая у подруги стеклянную тару, еще совсем недавно наполненную алкоголем, и выдирая из влажных пальцев уже чуток размокшую, но, к счастью, незажженную сигарету.

Ниса что-то невнятно пробормотала, попыталась поднять голову, но та очевидно была тяжелее, чем подружка могла удержать в данный момент, а потому её голова, не успев подняться, тут же рухнула обратно на грудь.

— Не уверена, что из этого что-то выйдет, — поморщившись, произнесла Руся, опираясь плечом об косяк. — Я пыталась, раза три, наверное, но она категорически не желает покидать твой санузел.

Я резко выдохнула, постояла несколько минут между раковиной и стиральной машинкой в глубоких раздумьях, а после направилась в комнату. Стянула плед с дивана и вернулась обратно, к вновь вернувшейся к исполнению нетленного отечественного хита про дальнюю тропку и вишневый сад Нисе и хмуро наблюдающей за всем происходящим Русе. Ниса слова песни знала очень выборочно и из этого «выборочно» была в состоянии внятно пропеть процентов двадцать, а потому все её пьяные рулады превратились в маловразумительное завывание с пугающим поскуливанием, которое выдавала подружка вместо высоких нот.

— Слушай, — я встряхнула плед, разворачивая его. — А кто поёт эту песню?

— Сейчас? — выгнула бровь муза. — Подружка наша неугомонная.

— Да нет, — отмахнулась я. — В принципе, по жизни.

— В принципе по жизни я слушаю немного другую музыку, а не русские народные песни, — с приличной такой долей снобизма, привычного для неё, скривилась Руся.