- Вы опоздали, - едва поздоровавшись, сурово объявил граф, - князь Саркис ждал вашего прибытия восемь дней, но дела службы не позволили ему задержаться в Ревене дольше.
- Обстоятельства, Ваше Сиятельство, сложились так, что…
- Ваши обстоятельства меня не касаются, - неучтиво перебил Ярит, обращаясь исключительно к князю Марлину. На сына, наклонившего перед ним голову в традиционном приветствии, он едва обратил внимание. – Ваша Светлость, я должен немедленно переговорить с вами.
- Теперь не самое подходящее время, зять, - попробовал отказаться от неприятного разговора князь, - вот-вот выйдет Его Величество. Почему бы вам не приехать вечером к родственникам, и там мы не спеша все обсудим.
- Мой разговор не терпит отлагательства, свояк, после приема я тоже должен ехать по делам в столицу. Прошу вас, отойдемте в сторону, я долго вас не задержу. Граф Тефан, - он слегка кивнул в сторону сына, - полагаю, извинит нас.
- Ну, хорошо, как вам угодно, - сдался Марлин, - не уходи с этого места, Тефи, я сейчас вернусь.
Отец с дядей скрылись среди гостей. Оставшись один, Тефан осторожно огляделся: городские кузены куда-то исчезли, на него никто не обращал внимания, и он осмелел. «Наверно, я не нарушу протокол высочайшего приема, если подойду и поближе рассмотрю картины, развешанные на стенах?» - самобытный живописец обратил на них внимание сразу же, когда они только входили в залу, но остановиться возле них не было никакой возможности. А вот теперь такой удобный случай!
Картин оказалось много, - королевский дворец использовался по прямому назначению только в редкие дни коронаций, и чтобы помещения не пустовали, местный губернатор давно приспособил центральную часть огромного здания под галерею. Этого Тефан не знал, он просто наслаждался, переходя от картины к картине, забыв и о приеме, и о важных господах, и о короле...
Он никогда не видел прежде такой красоты, вышедшей из-под кисти настоящих Мастеров! Магия красок захватила графа, заворожила, наполнила восторгом!.. Он так увлекся, что не замечал ничего вокруг, а опомнившись, понял, что давно вышел из парадной залы и теперь стоит в каком-то внутреннем помещении дворца, вовсе не предназначенном для гостей, приглашенных на прием.
«Как же непозволительно я забылся! – покаянно подумал он. – Надо поскорее вернуться. Дядюшка наверно уже ищет меня».
Из залы, в которой он находился, вели целых три двери, и Тефи не помнил, в какую из них он вошел, - все они выглядели одинаково. Спросить, куда нужно идти, было не у кого, и он решил идти наугад. Миновав две большие проходные комнаты, потом несколько помещений поменьше, граф толкнул резные высокие двери – и вдруг очутился в совсем небольшой богато убранной комнате, похожей на будуар или частный кабинет. «О, небеса, похоже, я вторгся в чьи-то личные покои», - с ужасом понял он и попятился, с тем, чтобы немедленно удалиться прочь.
Он уже взялся за ручку двери, когда слабый шорох в левом углу кабинета привлек его внимание, и он невольно повернулся посмотреть, что же это было.
В кабинете, поначалу показавшимся Тефи совершенно пустым, одиноко сидел на низком диванчике одетый в роскошный домашний костюм молодой альфа, погружённый в столь глубокую задумчивость, что не замечал возле себя постороннего присутствия.
Омега вздрогнул и зажал рот рукой.
«Как же я неосмотрителен! Вошел в комнату к богатому господину, нарушил его уединение. Он рассердится, если заметит меня!»
Стараясь не шуршать шёлком одежды, он сделал ещё шаг назад и совсем уже вышел из комнаты, но в этот миг неподвижно сидевший человек вдруг повернулся - и Тефан отчетливо увидел, как по его гладкой щеке ползёт прозрачная и чистая, словно горный хрусталь, одинокая слеза.
Вид этой маленькой слезинки потряс юношу. Он тотчас забыл и о хороших манерах, и о благоразумии. Чуткий к чужому страданию, Тефан не мог равнодушно закрыть за собой дверь и оставить незнакомого юношу здесь одного в таком удрученном состоянии. Он не простит себе, если уйдет и не попытается ничего сделать.
Решительно сжав пальцы в кулаки, Тефи приблизился к незнакомцу и заговорил низким бархатным голосом, стараясь придать своим словам как можно большую мягкость и убедительность.
- Мой господин, простите мою дерзость, мне не следовало пренебрегать правилами приличия и нарушать ваше уединение, но вы показались мне так печальным, что я не смог найти в себе силы уйти, не попытавшись утешить вас. Послушайте меня, несмотря на молодость, я видел много разных несчастий, терзающих людские сердца, но, поверьте, скорбь проходит, время уносит с собой грусть, а ненастный день сменяется солнечным. Что бы плохого ни приключилось с вами сегодня, - непременно наступит завтра, и кто знает, может быть, ваши нынешние огорчения покажутся вам не столь серьезными.
Молодой господин повернулся посмотреть на него - и он онемел, словно споткнувшись о невидимую глазу стеклянную стену.
Лицо альфы, озарённое священным внутренним светом страдания, оказалось замечательным. Синие печальные глаза, чудесно очерченные губы, чистый открытый лоб, а над ним - рыжеватые вьющиеся волосы, искусно уложенные и чуть приподнятые в соответствии с модой - весь его облик составлял самую совершенную гармонию, которую когда-либо Тефану доводилось наблюдать в жизни.
Молодой человек казался удивленным.
Еще бы! Если б к Тефану в комнату кто-то ворвался вот так же, как это только что сделал он сам, да ещё пустился в столь неумелые утешения! Граф покраснел и виновато опустил голову.
- Извините меня, - совсем смущенно пробормотал он, - я сейчас уйду…
Господин поднялся с дивана и дружелюбно улыбнулся, отчего лицо его преобразилось, непостижимым образом сделавшись вдруг ещё лучше. Тефи сдержанно вздохнул, даже не пытаясь скрыть восхищения. «О, небеса, как он хорош собой! Я никогда не видел таких красавцев!»
Незнакомец приблизился к Тефи на несколько шагов и снова улыбнулся, потом вдруг взял его руку и поцеловал. Осторожное прикосновение теплых губ привело графа в неведомое ему ранее трепетное волнение.
- Нет-нет, не уходите, прошу вас, - голос у альфы приятный, с чуть заметной хрипотцой, а выговор не местный, наверно, кто-нибудь из королевской свиты. – Вы появились передо мной так внезапно, что я несколько растерялся и потому повёл себя не вполне учтиво, в чем совершенно искренне раскаиваюсь. Поверьте, ваши слова сочувствия значат для меня гораздо больше, чем вы можете себе представить. Благодарю вас!
