Не оставляй меня (СИ) - Кутузова Елена

— Тогда... что это было?

Кара знала. Но не издала ни звука.

— У неё с утра голова кружилась, — попробовала заступиться за подругу лу.

— Курсант, вам разрешали говорить? — Тигр даже головы не повернул, — пять кругов вокруг плаца — марш! А вы — в лазарет.

Врач только вздохнул, увидев на пороге Кару.

— Ну, что теперь?

— Голова закружилась, — соврала девушка.

— Присаживайся, — врач достал тонометр, — и ответь, пожалуйста: за что ваш курс меня так ненавидит? Я сейчас должен был на солнышке нежиться, в море купаться... Ил по горам лазить... Так нет! Кое-кто проштрафился, и мой отдых накрылся медным тазом!

Кара промолчала. Оставить в Академии отряд без врача не имели права, и отпуск врачу перенесли на осень.

— Ну, что молчишь? Хоть бы извинилась! Так, а давление-то повышено! Опять непомерны нагрузки?

— Нет. Это... личное, — Кара даже не солгала.

— Тогда давай руку, будем лечить твое «личное», — игла вошла в вену. — И таблетки. А ее вот предписание снизить тебе нагрузки. Сегодня — отдыхай. Я позвоню лейтенанту.

— У нас другой командир, — вздохнула Кара.

— И тебя, смотрю, это не радует? — хмыкнул врач, — Ладно, не красней. Позвоню новому командиру. Иди, отдыхай.

— Мне... нужна помощь, — Эра нырнула в просьбу, как в омут — с головой. Мелькнула мысль, что признаваться в любви гораздо легче, но тут же исчезла, загнанная в самый угол сознания.

— Что у тебя? — насмешливый тон врача исчез.

— Обещайте, что никому не расскажете. Дайте слово!

— Видишь ли... — врач долго подбирал слова, и молчание стало почти невыносимым. — Видишь ли, ты — курсант. А я — медик при Академии. Если здоровью учащегося что-то угрожает, я просто обязан доложить. Ты сейчас просишь меня пойти на должностное преступление?

— Нет, конечно, — Кара знала слово «обязан» куда лучше, чем «хочу», — и в мыслях не было. Я просто... прошу помощи у специалиста. Если не получится — тогда докладывайте. Но в этом случае я сама напишу рапорт об отчислении.

Врач нахмурился:

— После всего, что ты перенесла — рапорт? Кара, ты, случаем... не беременна?

Полный возмущения, боли и недоумения взгляд лучше всяких слов убедил в обратном.

— Ну, тогда давай сюда свою проблему. Будем препарировать.

Кара выдохнула и начала рассказ.

Изменить историю, не упомянув ничего лишнего, было непросто. Легенду Кара подготовила давно, но не знала, поверит ли врач. Он сделал вид, что поверил.

— Значит, после того случая ты не можешь стрелять?

— Стрелять могу. Целится в человека — нет.

— Да, для ученика Академии это катастрофа. Знаешь, давай-ка начнем с успокоительных. А потом я направлю тебя к психологу. Идет?

Кара кивнула — выхода все равно не было.

Лу спала. Движение в комнате слегка её потревожили, и девушка перевернулась на другой бок. На щеке остался след от шва на подушке.

Кара поправила одеяло на подруге и выключила фонарик.

Она устала за эти дни. Но невозможность ничего сделать выматывала куда больше. И все же пялиться в темноту — единственное, что оставалось. Терпеть и глотать лекарство из пузырька, что лежал в кармане.

Кара нащупала куртку. Щелкнула крышечка, таблетки с тихим стуком посыпались в подставленную ладонь. Кончиками пальцев девушка отсчитала три штуки, остальные высыпала обратно. Темнота не помешала добраться до стола, на котором стояла бутылка с водой. Кара хлебнула прямо из горлышка.

— Так, соберись...

В тишине шепот прозвучал набатом. Лу что-то пробормотала во сне, и Кара тихо вернулась в кровать. Сон не приходил.

Кара уселась на кровати, скрестив ноги. Впереди маячило нерадостное будущее — крушение мечты, разрушение всех надежд. Но ставить крест на планах она не собиралась.

Психолог? Невропатолог? В штате госпиталя состояло немало специалистов, к которым можно было обратиться за помощью. Но для самого лечения требовалось время.

И, поскольку его совсем не осталось, Кара решила попробовать исправить положение самостоятельно: контролировать чувства и эмоции её учили с рождения.

Кровать пружинила, одеяло и подушка мешались. Кара перебралась на пол — там ничего не отвлекало. Устроилась поудобнее и сплела пальцы обеих рук в замысловатую фигуру. Обычно обходилось без подобных излишеств, но сейчас требовалась особенная сосредоточенность. Концентрация на движениях позволяла отвлечься от текущих проблем.

Постепенно мыли перестали мелькать, как рыбки в парковом пруду. Они потекли, подобно полноводной реке. Широко, вольготно. Ни переката, ни буруна — только величественное спокойствие.

Кара вызвала воспоминания. Почувствовала в руках приклад спортивного ружья, вплоть до царапинки, которая появилась от того, что по полированному дереву скользнуло алмазное кольцо.

Комнату заполнил запах крови. Её вкус появился на губах, и лицо запылало там, где капли коснулись кожи.

Кара с трудом удержалась на месте. Хотелось залезть на кровать, забиться в угол, завернуться в кокон одеяла и выть от отчаяния. Вместо этого она направила реку на полыхающий пожар паники.

Стихии встретились. Огонь схлестнулся с водой. И прогремел взрыв.

Пламя зашипело, раскидывая искры. Они прожигали завесу пара, оставляя прорехи — совсем, как на тлеющем шелке. Но вода не сдавалась. Она выбрасывала все новые клубы, и они обжигали так же сильно, как огонь.

Кара знала, что использует запрещенный прием. И приготовилась к последствиям. Но взрыв оказался очень силен.

По закушенной руке потекла кровь. Теперь её вкус на языке был настоящим. Запах бил в ноздри, а не витал фантомом вокруг. Но это была её кровь, и боль привела в чувство.

Лу сопела на своей кровати. За стенкой спали сокурсники. Один вскрик — и вскочат, примчаться выяснять, в чем дело... И Кара молчала. Закрыла глаза и снова сосредоточилась на реке.

Она отступила. Пожар полыхал на самом берегу, но вода отступала от прогретого песка. Но, повинуясь воле девушки, снова направилась к огню.

Тело болело, словно пришлась всю ночь бежать кросс. Ноги гудели, мышцы плечь одеревенели так, что голова поворачивалась с трудом.

Кара вытянулась на полу, едва сдержав стон. Расслабилась, насколько смогла и закрыла глаза. До подъема оставалось несколько минут, следовало использовать их с толком.

Плац. Тигр медленно прохаживался вдоль строя. Раз, другой...На третий останавливается напротив Кары.

— Назовитесь!

— Курсант Кара Хань! — отчеканила она.

— Вчера на тренировке — что это было? Лейтенант Байю рекомендовал вас как неплохого снайпера. Вы же подвели его как последняя... — он чуть замялся, подбирая слово, но потом решил не церемониться, — профурсетка.

— Прошу прощения, господин старший лейтенант.

— Поздно. Вчера ты угробила весь отряд. Тебе не у кого просить прощения.

Кара молчала. Тигр говорил правду. А еще командир подъехал... Но она не посмела даже вздохнуть.

— То, что случилось вчера — последствие травмы? Отвечай честно!

Времени, чтобы придумать внятный ответ, не оставалось. Пришлось прибегать к полуправде:

— Так точно! Больше этого не повториться.

Она даже не солгала. Просто... травма была не та, о которой знал лейтенант.

Тигр смотрел то на Кару, то на Нэя. А потом хмыкнул:

— Оставляешь любимице пути отступления? Не похоже на тебя.

Нэй смерил товарища возмущенным взглядом:

— Мои курсанты не лгут. По крайней мере — мне. А у неё — кивок в сторону Кары, — было серьезное сотрясение.

— И поэтому ты рекомендовал её для задания? Нэй...

— Она говорит, что здорова!

— Вчера мы имели счастье это наблюдать, — Тигр сочился сарказмом, — Или твоя протеже сумела чудесным образом исцелиться за одну ночь? Ты сам-то в это веришь? Нэй! Это не шутки! Успех операции...

— Курсант Кара Хань! — лейтенант пропустил тираду товарища мимо ушей, — Вы готовы к экзамену?

— Так точно! — Кара смотрела в одну точку, боясь выдать эмоции.