Мой (не)любимый дракон (СИ) - Чернованова Валерия М.

Я благодарно улыбнулась подруге. Покончив с завтраком, пожелала соперницам приятного дня и вдохновения на режиссуру свиданий с нашим общим женихом. Провожаемая флюидами замешанной на ревности ядовитой злости, спешно покинула столовую.

Нам с Леаном повезло: эррол Хордис был у себя в лаборатории. Сонный, немного рассеянный, с залёгшими под глазами густыми тенями и растрепавшимися волосами, собранными в небрежный хвост. Маг ничуть не удивился моей просьбе, усадил нас с Йекелем в потёртые кресла, прогретые пламенем камина, и сделал каждому торжественное кровопускание, после чего прошептал над нами какую-то абракадабру. Капли крови, смешиваясь, искрились на дне стеклянного сосуда, в который лекарь накапал её с наших мизинцев.

— Теперь, если обманешь или предашь Её Утончённость, тебе станет так плохо, что никакое лекарство не поможет, — скупо резюмировал Хордис.

Я заволновалась:

— Плохо насколько? Это ведь не смертельное заклинание? Эррол Хордис!

— Конечно, не смертельное, — ответил не с самым любезным видом. Видимо, тоже считает, что вина за приступ Его Отмороженности целиком и полностью лежит на моей совести. — Просто очень болезненное.

Леан заметно побледнел, но бунтовать не стал. Принялся страстно заверять, что отныне он — сама честность и трудолюбие и что я на него могу во всём рассчитывать.

Хорошо бы.

— А теперь оставьте нас, молодой человек, — хмуро обронил лекарь.

Пажа как ветром сдуло. Я осталась ёрзать в кресле, в окружении всевозможных склянок и мензурок. От содержимого некоторых завтрак начинал проситься наружу, а от сурового взгляда целителя просилась наружу я вся.

Но делать нечего. Приходилось смиренно ждать, когда маг усядется напротив, и, продолжая делать мне взглядом вскрытие, начнёт говорить:

— У меня к вам, Фьярра, будет большая просьба. Надеюсь на ваше понимание и помощь.

— Слушаю вас, — проронила кротко, догадываясь, что мне сейчас предложат.

Небось настоятельно посоветует держаться от Герхильда подальше и больше его не драконить. Что ж, я не против. Но что делать, если он сам держаться от меня подальше не захочет? Не буду же я до конца отбора бегать от Ледяного и прятаться.

Тем более что у нас намечается свидание.

Пока я мысленно воспроизводила то, что ожидала услышать от местного доктора Айболита, последний, вместо того чтобы быть лаконичным, решил начать с лирического пролога:

— Скальде уже давно следовало жениться…

Ну так он и женился. Превратив свою супругу в вечно прекрасную и вечно юную. Жаль только, что неживую.

— Но наследника как будто преследует злой рок, — не догадываясь о моих мрачных мыслях, вещал целитель. — Сначала трагическая гибель его отца. Вы, наверное, помните о той страшной битве, что отняла у нашей империи столько жизней. Когда члены Алого ордена, мечтавшие вернуть в мир былой порядок, отыскали древнее захоронение Перевоплощённых и пытались воскресить монстров.

Я несмело кивнула. Ничего такого не помню, потому что не знаю. Но Хордису ведать об этом совсем необязательно.

Вот ведь… У них ещё, оказывается, и сектанты-фанатики имеются. И снова я чувствовала себя Алисой, застрявшей в Стране Чудес.

— Некоторых Перевоплощённых вернули к жизни, — подпитывал меня информацией Хордис. Голос его звучал тихо, глухо, слышалась в нём давно похороненная боль, призрак которой навечно поселился в добром сердце целителя. — В той битве с безумцами-магами и оживлёнными ими тварями погибло много храбрых воинов. И правитель был среди них.

Вот, значит, как умер отец Скальде. В сражении с зарвавшимися фанатиками и кучкой, а может, целой кучей, поднятых из могил зомби.

Жуть жуткая.

— Её Лучезарность сгорела в считанные месяцы. Не нашла в себе силы справиться с потерей. Во время траура и речи не могло быть об отборе. А когда в Ледяной Лог прибыли невесты… Уже тогда магия беспокоила наследника. — Лекарь кашлянул, отводя взгляд. — Ну а что случилось дальше, вы знаете.

— Новобрачная не приняла его силу, и это её убило, — озвучила за мага горькие слова.

Эррол Хордис напряжённо кивнул. Заговорил взволнованно, быстро выталкивая из себя слова:

— И снова был траур. Целый год! Год, на протяжении которого Его Великолепие был вынужден бороться с отравляющей его магией и чувством вины. Он ненавидит себя за то, что стало с эсселин Мавеной. Но я знаю! — запальчиво прошептал целитель. — Фьярра, поверьте, я ни на секунду не сомневаюсь, что в этот раз такого не случится. Всё будет по-другому! Чем угодно могу поклясться, что он выберет вас… тебя, и ты подаришь ему долгую жизнь и счастливое будущее.

Теперь уже напряжённо-неловко покашливала я. А как же: «Отстань ради бога от мужика», «Мы все тебя здесь дружно не перевариваем», «Лучше бы валила из Хрустального города на своих фальвах»?

Неужели Хордис не в курсе, что здесь я не самая популярная алиана?

— Старейшины не одобрят такой выбор.

— Смирятся. Примут его решение. Но сейчас для Скальде важно выиграть время. Чтобы он дожил до конца отбора. Ты мне в этом поможешь?

Это что ещё за намёки? Я настороженно покосилась на доморощенного заговорщика. С ролью плевательницы и Далива, пусть и паршиво, но всё-таки справляется. А от алианы до брачного ритуала толку не больше, чем от обычной любовницы.

— Не знаю, что там между вами происходит. Да и не моё это дело. Но в одном я убеждён: сейчас его жизнь, Фьярра, в твоих руках.

Вот что за привычка ходить вокруг да около! Нет бы прямо сказать, что от меня требуется.

О чём я и спросила.

— Только от тебя зависит, проведёт ли Его Великолепие оставшееся до свадьбы время в покое, или даст старейшинам новый повод рассматривать его как потенциальную угрозу. Когда Скальде держит эмоции под контролем, ему проще сдерживать и силу. Это ваша с ним вчерашняя ссора спровоцировала приступ.

— Всё дело в эсселин д’Ольжи, — помедлив, призналась с тяжёлым вздохом. Чтобы не думал, что я треплю Ледяному нервы просто из вредности. — Это из-за неё я разозлилась. Из-за того, что мне неприятно видеть их вместе.

Маг задумчиво сплёл перед собой длинные, как у пианиста, тонкие пальцы.

— Дни графини в Ледяном Логе сочтены. После свадьбы она исчезнет из его жизни. Из этого замка. Если захочешь — из Хрустального города.

«Почему бы сразу не из этой жизни…», — мечтательно подумалось мне. Правда, я тут же отругала себя за кровожадные мысли и услышала:

— Понимаю, делить жениха с другой неприятно. Но сможешь ли обуздать ревность, Фьярра? Ради его блага. Если действительно любишь, — скользнул глубокомысленным взглядом по гранатовой броши, приколотой к лифу платья, — а твои чувства, знаю, не навеяны магией, станешь ли для него опорой, несмотря на свои эмоции?

За последние дни я столько всего передумала, столько решений напринимала, что сейчас в глазах рябило от обилия путей, которые передо мной лежали. Дорог много и все тернистые.

Прямо как в старых русских сказках. Направо пойдёшь — себя потеряешь. Налево — любимый конь пропадёт. Правда, в моём случае просто «любимый», без коня.

В одном не сомневалась: я не желаю Скальде зла. Не стану той, из-за которой его жизнь трагически оборвётся.

Так что — да, запихну свои чувства куда подальше и выполню «большую просьбу» сердобольного мага, к которой мы наконец доплелись. Буду паинькой, душкой, лапонькой. Только чтобы тальдена снова не накрыло.

Кивнула, соглашаясь.

Лицо лекаря заметно просветлело, и теперь его глаза снова лучились дружелюбием и привычной теплотой.

— Я видел у него таэрин, проявившуюся после твоего прикосновения. Это ли не свидетельство того, что ему нужна ты, а не какая-то там графиня?

У меня скоро голова пойдёт кругом от всех этих «за» и «против». А я ведь, между прочим, в библиотеку собиралась. Искать дорогу домой. Кажется, это та самая дорога, на которой богатырь, то бишь я, по сюжету теряет любимого коня, то есть Герхильда.

— Что, если он всё же выберет меня, а я… — окончание фразы застряло в горле. Вместо него вырвались тихие слова-признание: — Я боюсь смерти. Боюсь заледенеть.