Пятничная я. Умереть, чтобы жить (СИ) - "Это Хорошо"

Тратить время на то, чтобы седлать сарима, в сложившейся ситуации она посчитала глупостью и положилась на свои резвые эльфийские ноги.

Время было позднее, и коридоры учебного корпуса Академии совершенно опустели. За ворота удалось выбраться без проблем — стражники уже привыкли к тому, что юная фьорнэ Моберг ежедневно таскается куда-то вечерами. На улицах городка тоже было немноголюдно, так что Янис-Эль буквально долетела до дома Марики. Еще пять минут ушло на то, чтобы объяснить суть проблемы, и десять на то, чтобы рыжая магесса собралась «на вызов».

Для передвижений по городу у Марики был не верховой сарим, а небольшой двухколесный экипаж, которым она управляла сама. Да так ловко, что даже и не думала отставать от по-прежнему перепуганной и полной тревоги Янис-Эль. Дорогой она приготовила целую легенду, при помощи которой собиралась объяснить причины приезда в Академию магессы, но один из стражников на воротах, как оказалось, ее знал, и врать почти ничего не пришлось. Быстро сдав сарима Марики мальчику на конюшне и подкрепив просьбу позаботиться о нем парой монет, они пересекли плац и вскоре уже поднимались на второй этаж к кабинету мэтра.

Его, судя по всему, за это время так никто и не нашел. По крайней мере, безвольное тело Шуппе все еще спокойненько лежало на том самом месте, где Янис-Эль его и оставила. Марика присела рядом и быстро провела рукой над магом. Потом качнула головой, нахмурилась и повторила жест, шепча что-то себе под нос. Шуппе не пошевелился. «Трындец котенку!» — в ужасе подумала Янис-Эль. Мэтра было чертовски жаль. Просто чертовски! Пострадал, дуралей, за науку!

— Иди сюда, — резко приказала Марика, и Янис-Эль, погруженная в свои переживания, вздрогнула от неожиданности.

— Чего?

— Чего! Драконовы боги! Вы оба с ума посходили?! Что это за эксперименты такие? Давай, подключайся. Попробуй поискать его.

Янис-Эль не поняла. Искать? Чего Шуппе искать, если вот он — лежит бревно-бревном?

— Да не тело ищи! Самого магистра ищи — его душу, личность, суть натуры. Понимаешь, о чем я?

Янис-Эль поняла. Сосредоточившись, она вскоре увидела ту самую струну, уловила невидимую и даже чуткими эльфийскими ушами неразличимую мелодию, которой звучал для нее любой живший в этом мире человек, эльф или даже просто живое существо. Он был глубоким и насыщенным, но… тихим. Душа Марики, сидевшей рядом, «пела» куда громче и отчетливей.

— Сейчас, — магесса достала из своей сумки какой-то флакон и наклонила его над приоткрытыми губами мэтра Шуппе. Багровая капля упала и тут же словно втянулась внутрь. — Давай, возвращай его оттуда, куда отправила, балда ты этакая! Говорила же — учиться надо, а не действовать наобум!

— Я и училась, — проныла Янис-Эль. — У него и училась. И он сам попросил…

— Чисто дети малые, — рявкнула рыжая магесса, и Янис-Эль, прижала уши, одновременно втягивая голову в плечи и со стыдом чувствуя себя карапузом, напустившим в штаны в двух шагах от горшка.

Еще раз приладившись, она потянула за разом напрягшуюся струну. Марика, видимо почувствовав это, сжала пальцами виски мэтра Шуппе, предварительно сдернув с него мешавшие ей очки. Янис-Эль тут же стало легче тянуть, да и струна как-то ожила, отмерзла, завибрировала… А еще через минуту магистр дернулся, зашарил вокруг руками и наконец-то распахнул глаза.

— Драконовы боги! — пролепетал он и резко сел, едва не стукнув магессу лбом прямо в нос.

— Они тут ни при чем, — отрезала Марика и встала. — Боги идиотам не помогают. Естественный отбор, так сказать.

— Ой! — сказал Шуппе и зашарил вокруг себя еще энергичнее.

Янис-Эль, смекнув, что мэтр ни черта не видит без своих окуляров и, наверняка, ищет именно их, сунулась ближе и подпихнула очки под руку Шуппе. Тот тут же ухватился за них, как утопающий за соломинку, и нацепил на нос, немедленно став похожим на только что проснувшуюся сову.

— Я… Что это было?

Янис-Эль объяснила. Шуппе покачал головой и, кряхтя, поднялся. Марика по-прежнему следила за ним сощурившись и с явным презрением.

— А еще называется — сильнейший маг военной Академии! Магистр! Член Совета! А ведете себя, как… как Янис-Эль, которой еще до совершеннолетия ехать и ехать.

Магистр покашлял, покрутил головой так, словно норовил привинтить ее обратно покрепче, снова покашлял и, наконец, решился присесть в свое кресло.

— Я прошу прощения, но я… А вы кто?

У Марики сделалось такое выражение лица, что Янис-Эль просто-таки услышала, как она отвечает: «Сарим в пальто!», но магесса оказалась человеком куда более сдержанным.

— Меня зовут госпожа Марика, я лекарь с магическим даром, и вы, мэтр, вроде как, высказывали желание со мной познакомиться.

— Ой! — повторил Шуппе и вскочил. — Я… Я прошу про… Драконовы боги! Но как вы здесь оказались?

Шуппе обвел взглядом помещение, словно желая еще раз убедиться в том, что ему не привиделось, и он по-прежнему в своем кабинете в Академии.

— Я привела, — сунулась Янис-Эль. — Вы после нашего последнего эксперимента бахнулись в обморок. Да такой, что я вас привести в себя не смогла. Вот и помчалась за госпожой Марикой.

— И очень вовремя помчалась, — вклинилась магесса. — Еще бы немного, и вам бы, многоуважаемый мэтр, была бы крышка.

Шуппе передернулся и обхватил себя руками за плечи. Его явно знобило. Марика тут же сменила гнев на милость, покопалась в своей объемистой лекарской сумке и, выхватив из нее новый флакон — надо признать, объемом не по-аптечному большой, — подала мэтру.

— Один глоток.

— Что это? — Шуппе откупорил пробку, принюхался и опять передернулся.

Марика мстительно усмехнулась.

— Лучшее лекарство от всех болезней. Пейте.

Шуппе немного помялся и хлебнул. Глаза у него тут же заслезились, горло перехватило. Он закашлялся, а после протянул бутыль Марике и кивнул.

— Вы правы, — голос его прозвучал сипло. — Средства лучше горлодера еще никто не придумал.

Брови Марики взлетели вверх в очевидном изумлении.

— А вы откуда?..

Шуппе усмехнулся смущенно и взлохматил свою и без того кудлатую шевелюру.

— Ну какой автор не узнает свое детище?

— Так вы?..

Шуппе помялся, вздохнул, покосился на свою студентку, потом на Марику, а после сделал приглашающей жест рукой. Эту дверь, ведшую куда-то из кабинета мэтра Шуппе, Янис-Эль приметила давно, но за нее ей попадать не доводилось. Теперь же магистр, предварительно сняв охранное заклятие, провел Марику и пристроившуюся следом эльфийку в святая святых. Пахло здесь так, что Саша Иртеньева внутри Янис-Эль ностальгически выдохнула и со свистом втянула в себя более чем характерный аромат сивухи. На нее накатили воспоминания.

Саша Иртеньева росла в большом городе, а вот на лето ее всегда отправляли в деревню к бабушке. Старушка, несмотря на возраст, была энергична и деловита. И даже, как выяснилось позднее, имела свой бизнес. Ночами к ней в окно постоянно скреблись. Как-то проснувшись раньше бабушки и сунувшись посмотреть — кто? — Саша чуть не померла со страху. Из окна на нее смотрело что-то ужасное — синее, перекошенное и лохматое. От ужаса девочка заорала, кинулась бежать куда глаза глядят, но натолкнулась на бабушку и спряталась за нее. Старушка же просто выдала заоконному кошмару двухлитровую пластиковую бутыль в обмен на хрусткую купюру, а уж после принялась успокаивать ревущую белугой внучку.

— Ну что перепугалась-то, Саш? Это ж Григорич. Не узнала? И правда — допился уж так, что сам себя не узнает. Алкаши… Что с них взять?

Бабушка тогда уложила ее обратно в кровать, в ней Саша еще немного поплакала по инерции, а потом все же заснула и снилось ей что-то неприятное. И только лет через пять она узнала, что бабуля — главная в селе самогонщица, и за продуктом ее производства после того, как закрываются магазины, ходят все, кому не хватило.

Так вот, в пристройке, где и стоял бабушкин самогонный аппарат, пахло в точности так, как у мэтра Шуппе в его тайной комнате. Правда, выглядело у него все более солидно. У Сашиной бабули аппарат был самым простым — здоровый жбан с брагой литров на сорок, соединенная с ним медная спираль «холодильника», лежавшая в корыте с ледяной проточной водой и большая бутыль, в которую часто капала идеально прозрачная жидкость… Здесь же был устроен целый невероятно пафосный агрегат… Но капало из него так же бойко.