Расколотый меч (СИ) - Кисель Елена

– А, – сказал он, не оборачиваясь, так, будто был королем, а я к нему явилась на поклон. – Стало быть, вы как-то разобрались со своими проблемами.

– Откуда ты вообще узнал, что это я? Перед тобой стоит серебряный кофейник?

Решительно, фильмов о Шерлоке Холмсе нужно смотреть поменьше.

– Нет. Но я не слышу бряканья ножен. А Эдмус и Бо просто не умеют молчать.

А с дедуктивными способностями алхимиков все же следует познакомиться.

– А откуда ты узнал, что были проблемы?

– Потому что попросту нереально – чтобы вы с Виолой куда-то пошли и на что-то не нарвались, – раздраженно прозвучало в ответ.

Ворчун, подумалось мне с некоторой нежностью. А ведь беспокоился и хочет скрыть это. Иначе давно бы уже отвернулся от бумаг и наорал. В обычной, прошу заметить, манере.

Я отыскала на одном из маленьких столиков высокий графин с яблочным соком и не стала церемониться – отхлебнула прямо из графина. На стихийников воды после большого выброса энергии нападает удивительная жажда. А вот адепты огня зябнуть начинают… Всё это – разумеется, только на психологическом уровне и только у начинающих. Помню, Игнатский на первом курсе рассказывал, как тяжело им приходится бороться с «фантомной асфиксией», которая после выбросов возникает у молодых стихийников воздуха. Ребятам попросту кажется, что они задыхаются.

– Подробности будешь излагать, или в общем плане?

– В общем плане, – уныло сказала я. – Я с бластером, пантера – с аппетитом, а шесть стихийников, которые хотели нас убить – с нервным шоком. Подробности нужны?

Веслав качнул головой. Могу представить, что он себе навоображал.

– Только одна. Вы их спровоцировали, или…

– Нас ждали в засаде.

Алхимик на этот раз кивнул. Видимо, с его точки зрения ничего удивительного в том, что кто-то захочет убить двух рекрутов Равновесной Дружины, не было. Я наконец обошла стол так, чтобы видеть его лицо – и сначала потрясла головой, прогоняя наваждение, а потом спросила:

– Ты в курсе, что у тебя очки фиолетовые?

Пластиковые очки алхимика не просто были фиолетовыми. Они еще напоминали два небольших приплюснутых аквариума, в которых плескалась полупрозрачная жидкость характерного цвета. Глаза Веслава из-за этого аппарата просвечивали очень смутно.

– Модификация «Верного глаза», – он постучал по стеклам. – Позволяет читать то, что написано между строк. Здесь, видно, в моде магические невидимые чернила и прочая тайнопись, вот я и нашел универсальный способ ее разбирать.

– И выводы…?

–- Ну, в общем, Йехар еще лучший экземпляр.

Это высказывание я не совсем поняла, но то, что Веслав может отзываться о рыцаре хоть и условно положительно, потрясало до глубины души.

– Яблоки, – тем временем взмахнул руками алхимик. – Яблоки, «Ниагару» им в глотку! Какому идиоту могла прийти в голову сделать тайными чернилами запись о поставке… – истерическим шепотом: – яблок?! Или о том, чтобы сшить новые панталоны – с начесом, между прочим!

– Ну… это было очень личное… – выдавила я с трудом.

– Но на кой ляд было использовать еще и двойную шифровку?!

Здесь я ничего не смогла ответить и только с невинным видом поперхнулась соком.

– Но кое-что есть, – заметил Веслав уже спокойнее. – Например, в записях матери Даллары. От них и сохранилось-то всего ничего – кто-то постарался, – но ясно, что она видела какую-то опасность. Пару раз упоминается то кольцо камней – помнишь, возле дворца. Да еще о вампирах масса всего… и о городе алхимиков. Тут она пишет, что вампиры «тревожатся, будто угадывают явление скорой угрозы». Но как всегда, не поясняет. Женщины…

Он тряхнул головой и продолжил уже в гораздо более агрессивной манере:

– А вообще я так понял, что тут у каждого полтонны скелетов в шкафу, поэтому держаться нужно осторожнее, чем в Городе спиритов. Так что неудивительно, что вас пытались убить. И хорошо бы в такой ситуации начать делать хоть что-то, а не кропать сонетики ночами, между прочим, нещадно сдирая их у Шекспира!

Я нашарила ближайшее кресло, уселась и вытянула ноги. Посмотрела на Веслава поверх кувшина с соком укоризненно. Делать что-то? После этого приключения на дороге? Да мне сейчас помогут только двое суток сна, и потом, не так тут всё и страшно…

– Не так и страшно?! – либо Веслав проследил ход моих мыслей, либо не всё сказал мне о функциях своих очков. – Эта страна катится ко тьме! В этом Даллара права – а раз сюда нас призвали, здесь всё почти безнадежно! Может, осталось несколько дней, а мы сидим на месте и… маемся только тем, что едим, спим, и… кто-то бьет морды местной шпане, кто-то привидений разгоняет, а кто-то…

– Пашет дни и ночи, – я подпустила в голос сочувствующей дрожи. – Напялив на себя очки и склонившись над бумагами при свечах…

– Я о себе не говорю! – рявкнул алхимик, взвиваясь на ноги. – Посмотри на меня – я располнел от безделья, обрюзг, и…

Я покорно посмотрела и согласилась:

– Действительно, тебя разнесло до уровня жертвы концлагерей.

– Это оскорбление? – чутко просек Весл.

– Какое там! Посмотри на себя в зеркало и поймешь, что это комплимент.

Веслав косо глянул в зеркало и понял, что разговоров о фигуре заводить не следовало. Алхимик практически был толще в профиль, чем в анфас.

– Ну ладно, ты пока не видишь результатов моего сидения на одном месте, но…

Он опять не договорил. Дверь распахнулась без всяких предварительных звуков, и в общую залу влетел счастливый Эдмус.

– Как это было весело! – восторженно вопил он. – Бо, то есть, пантера, конечно, наткнулась в коридоре на Зелхеса и решила его поприветствовать. Никогда не видал, чтобы бегали так быстро, но с таким невозмутимым выражением лица.

– …вскоре это станет очевидным, – упрямо договорил Веслав, – когда я или прирасту к стулу или не пролезу в дверь.

– Ты уже не пролезаешь, – тут же обрадовал его Эдмус. – Если, конечно, ты говоришь о мышиных норках.

И дружески ткнул алхимика пальцем в спину, едва не сломав при этом палец. Веслав в ответ молча схватил дубину, лежащую на столе по правую руку (и немного неожиданную в компании рукописей) и обломал ее о голову шута. Дубина брызнула мелкими щепками.

– Я так и думал, что реакция идет в сторону разрушения ткани, –пробормотал Веслав, глядя на деревянные остатки в своей ладони.

– Хоть и надеялся на обратное, – тут же додумал в нужную сторону Эдмус, почесывая неповрежденную голову.

Дружеская беседа изнывающих от скуки дружинников была прервана появлением Поводыря, который влетел в комнату наподобие Эдмуса, разве что крыльями не пользовался при этом. В кои-то веки он был не в лирическом настроении, а в воинственном. Казалось, он вот-вот даст приказ, который изменит всю нашу будущую жизнь…

– Ты в курсе, что у тебя на лбу невидимым карандашом написано неприличное слово? – испортил момент Веслав. Он поправлял очки.

Йехар мельком взглянул на Эдмуса. Тот округлил глаза.

– Веслав как-то говорил, тут у половины замка такие карандаши, почему сразу я? Может, кто-то из твоих врагов подкрался ночью…

– И сделал надпись на языке спиритов?

– Веслав, ты же меня по живому режешь! И не такое уж оно и неприличное…

Рыцарь небрежно потер лоб рукой. Скорее всего, он старался не стереть надпись, а не сбиться с мысли.

– Настало время действовать! – выпалил он наконец. – Думаю, нам нужно поговорить с вампирами.

– Первая умная фраза за неделю! – возрадовался Веслав, отгребая манускрипты в сторону. – Когда идем? С утра? Сегодня? Сейчас?

Йехар слегка приподнял брови и даже Эдмус недоверчиво прищурился. Я смотрела на просветлевшего алхимика и вспоминала Кодекс, точнее, один из его пунктов:

Алхимики никогда не делают ничего просто так.

Почему Веславу так понадобилось, чтобы мы были как можно дальше от дворца?

** *

– Не-е-е-е-е-е-ет!!

Общество в лице четырех дружинников дружно вскинуло глаза на искаженное страданием лицо Йехара. Тот смотрел на Веслава.