Заклятые враги (СИ) - Либрем Альма

Что им надо? Твёрдая рука правителя? Нет, им надо, чтобы король был ближе к народу, чтобы с королём было весело. Зачем уметь править армиями, если ты умеешь хорошо шутить?

— Можете выйти, — слуга поставил какой-то поднос прямо на мраморный пол, потому что в тронном зале не осталось стола. — Они обрадуются. Но лучше снимите эту красную тряпку со своих плеч. Его Величество так никогда не выбирался.

— Он боялся выделяться!

— Учтите, не в его, а в ваш нос в прошлый раз попал гнилой помидор.

Рри содрогнулся. Всё это заходило слишком далеко. Он — король, он — в конце концов, последний из Кэрниссов, а не какой-то жалкий Вирр, роль которого играл такое огромное количество лет. Пора уже избавиться от роли королевского шута, даже если так жить было в разы удобнее. Он правитель. Он должен бороться.

— Всё равно скоро война, — вздохнул он. — Скоро народ поймёт, что я достойный приемник этого заносчивого… кхм, нашего любимого, но, увы, покойного Его Величества.

— Война, — кивнул слуга. — Но я б не слишком-то был уверенным, что эти люди выдвинутся за вами.

— Элвьента последние пятнадцать лет только и делает, что воюет!

— Это потому, что все предыдущие войны были беспроигрышными. А красная тряпка впереди армии — плохой ориентир. Войско может не собраться, — мужчина глубоко вдохнул воздух, будто бы дожидался того мгновения, когда придётся спорить с отвратительным новоявленным королём. — Ваше Величество, может быть, вы желаете кого-то видеть сегодня?

— Желаю! — вспыхнул Рри. — Позови мне Марсана. Немедленно.

— Он ждёт вас в приёмной.

Надо же, какой верный у него последователь. Является каждый раз, как того желает король, да и вообще, ведёт себя подобающе. Ещё б волосы его подстричь — белое будет слишком выделяться, эрроканец, издалека видно, — и вообще будет просто-таки идеально.

…Эльм казался всё таким же равнодушным, когда зашёл в комнату. Он смотрел на Рри не как на своего короля, а как на обыкновенное, ничего не значащее начальство — и Кэрниссу приходилось каждые несколько минут жмуриться и отгонять от себя подозрительное ощущение Вирра. Он и человеческую верность теперь уже принимал за презрение, подумать только!

— Ваше Величество, — он склонил голову, так торжественно и уверенно, что Рри аж выдохнул с облегчением. Это было действительно уважение к его королевской персоне, пожалуй, единственное его проявление во всём этом сумасшедшем доме — как же он соскучился по подобным упрямым, ровным взглядам! Как же давно не видел ничего столь правильного по отношению к себе!

Конечно, того тепла, с которым взирали на Дарнаэла Тьеррона, Кэрнисс не чувствовал. Но, впрочем, он и вправду не потянет на короля, в которого влюблена добрая половина королевства, а вторая просто души не чает. Ну, значит, он будет королём, которого все боятся — это тоже не такая уж и плохая роль, как может показаться.

— Ох, — вздохнул Рри. — Я рад тебя видеть. Мне сейчас немедленно нужен твой совет. Надо делать что-то с эрроканской принцессой… Как ты думаешь, она меня достаточно ненавидишь?

— Не думаю, — покачал головой Эльм, такой расстроенный на первый взгляд, что аж не по себе становилось. — Это ведь дочь Лиары Первой. Она скорее уж ненавидит меня; к вам, может быть, она испытывает даже уважение — надеется, что, как вы заняли место врага её семьи, так вскоре и сойдёте с него. Увы. Она вас не боится.

Рри шумно выдохнул воздух. Ему было не до девчонки — разумеется, надо как-нибудь показать ей её место, но ведь на носу война, а значит, у него огромное количество других дел.

Трудно будет бороться со всем, что происходит в Элвьенте. Ему ведь практически не верят, пусть он и их король, а значит, ещё надо завоевать внимание со стороны своих же драгоценных подданных.

— Знаешь, Эльм, — он зажмурился. Нет. Он не Вирр, он не имеет к нему никакого отношения. — Займись ею сам. Я не имею столько лишнего времени, чтобы разбрасываться им в пользу надменной принцесски соседнего государства. Ведь ты справишься сам, верно?

Эльм кивнул.

— Я могу увести её из подземелий? — уточнил он будто бы на всякий случай. — Там довольно трудно поставить её на место. Её Высочество почему-то продолжает чувствовать себя чем-то уникально гордым, знаете ли.

— Делай что хочешь, — Рри улыбнулся. — Мне нужно заниматься войском и разогнать эту кошмарную толпу под вратами собственного замка, а они не желают расходиться, пока не увидят своего любимого короля.

Эльм кивнул. Пусть Кэрнисс и был уверен в его абсолютной и непоколебимой верности, Марсан даже не сомневался — увидеть народ хотел именно Дарнаэла Второго, а не его предателя, захватившего обманом трон. Потому что такой бездарности Дарнаэл ни за что не доверил бы ни трон, ни власть. И, к тому же, не позиционировал бы родную дочь как жуткого врага.

***

Эрлу привели по его приказу — прямо в покои, осталось ещё на блюдце уложить, да и золотом по краю посыпать — чтобы было видно кайму тарелки. Она, впрочем, совершенно не вписывалась в роскошь элвьентского дворца и на фоне оббитой какой-то тканью стены с шикарными золотыми росписями — эти покои были закрыты прежде, но Рри откопал и поселил Марсана прямо туда, — касалась безмерно бледной, сердитой и оскорблённой.

Руки её были связаны за спиной, одежда висела клочьями — принцессу, разумеется, не били, но обращались не шибко аккуратно.

Глаза Эрлы пылали ненавистью ко всему миру. Будь она хоть на капельку сильнее, будь истинной волшебницей она, а не Шэйран — от Элвьенты не осталось бы и камня на камне, а от Рри — двух собранных в кучу костей. Вот только, увы, подобной власти у эрроканской принцессы не было, и она могла разве что шипеть на своих врагов.

— Ты в порядке? — голос Эльма звучал почти успокаивающе — он обошёл её кругом и потянулся за ножом, предполагая, что хитроумные узлы на её руках сам не распутает.

— Прирежь уж лучше меня сразу, предатель, — дёрнула плечом она. — Я не позволю, чтобы ты хоть пальцем ко мне прикоснулся. И эта грязная стража…

Она дёрнулась, стоило только попытаться обнять её за талию, вывернулась из его рук и — освободилась ведь уже от пут, — залепила звонкую такую пощёчину.

— Либо ты подчинишься Его Величеству, — голос Эльма звучал угрожающе, — либо закончишь так же, как эта ненавистная предательница, назвавшаяся супругой Его покойного Величества!

— Мой папа не…

Он зажал ей рот ладонью, толкнул вперёд — на излишне мягкую кровать, — перехватил запястья, дабы не лишиться двух совершенно не лишних для неё глаз.

— Ша! — прошипел он совсем тихо. — Ты ж сама говорила, что там стража. Ну так и веди себя потише, — он вздохнул и уже громче добавил. — Так что, Ваше Высочество, вам придётся жить по местным правилам.

Она только смотрела на него своими карими глазами, словно мысленно превращала пепел.

Эльм убрал руку и придвинулся поближе.

— Тут второй этаж, — прошептал он. — Спрыгнешь — уйдём. Я не знаю, что на уме у Рри, но ничего хорошего уж точно нет.

Она только что-то совсем тихо и раздражённо прошипела, но Эльм не разобрал слов. Было и без того видно, что она считала его предателем — только ещё не знала, кого именно и в который раз предал Марсан.

Это было глупо — выдирать принцессу из лап короля, учитывая то, как она пылает к нему дикой, неудержимой ненавистью. Эльм уже и разочаровался в собственной сумасшедшей идее — то, что ему принесли Эрлу в дар, ещё не означало, что её с ним отпустят.

— Ты меня предал, — прошептала она. — Неужели ты думаешь, что я тебе сейчас поверю? Ты враг моей матери, тебе выгодна моя смерть.

— Да боги! Причём тут это? Мы уже все давно запутались в своих врагах и друзьях! — голос его звучал громче, чем следовало. — Эрла, послушай. Когда они меня поймали, не было выбора. Приходилось выкручиваться по ходу. Но мы можем уйти.

— Мой отец мёртв.

Её взгляд, холодный и мрачный, казалось, был готов прорезать его насквозь. Её отец мёртв, на её мать нападает чужая армия, перед мощью которой не устоит ни одна страна, а уж тем более Лиара Первая. Всё это — конец её нормальной жизни.