Жените нас, ректор! (СИ) - Власова Ксения

Ладонь Оливера легла мне на шею сзади, притягивая для поцелуя, и я отстраненно подумала: являются ли его действия насилием? Ведь формально я не сопротивляюсь. Со стороны мы наверняка смотримся как влюбленная парочка.

В тот момент, когда я уже смирилась с неизбежным, с моей груди что-то сорвалось и устремилось к лицу Оливера. Раздался полный боли крик, и он отшатнулся от меня, держась за щеку.

— Что ты делаешь?!

— Это не я!

Над головой Оливера зависла брошь, подаренная Эйверли. На расправленных крыльях неизвестной птицы алыми каплями сверкнула кровь. Я сглотнула.

— Прости, это…

— Защитный артефакт! — зло выкрикнул Оливер, разом растеряв все свое очарование. — Я знаю, что это! Зачем же так жестоко?

— Прости, — ошарашенно повторила я на автомате, — но о чем ты?

— Еще и древний артефакт, — выплюнул он, разглядывая грозно веявшую над ним брошь. — А они особенно кровожадны!

Я не стала спрашивать, как он это понял, — возможно, догадался по сверкнувшей на броши руне. Вместо этого я шикнула на не вовремя проснувшегося Плющика и поинтересовалась:

— Ты владеешь ментальной магией?

Оливер промолчал, но как-то странно на меня посмотрел. Почти в ту же минуту я ощутила необычное спокойствие, почти умиротворение… которое тут же исчезло, стоило броши впиться в плечо Оливеру.

— Да чтоб тебя! — снова заорал он. На его белой рубашке проступило красное пятно. — Отзови эту дрянь!

Угу, знать бы, как это сделать! Эйверли не снабдил меня инструкцией. Эйверли!

Я прищурилась. Значит, вот к чему был этот неожиданный презент… При взгляде на морщившегося от боли Оливера, мало походившего на рыцаря из женских романов, головоломка в моей голове сложилась окончательно. А я-то думала, что причиной всему взыгравшие гормоны нового тела!

— Я же права, верно? Ты как-то на меня воздействовал.

— Ладно, ты меня раскусила. — Он дернулся от броши, попытавшейся его ужалить. — В одном только ошиблась: я не менталист, а двусторонний эмпат. Я могу вызвать у людей любые эмоции: гнев, обиду, злость, страсть… Осечек еще не бывало!

— Все случается впервые.

— Как ты догадалась? Я не распространяюсь о своем даре, потому что еще до поступления в академию подписал контракт. Короне пригодятся мои умения. Даже преподаватели и те не в курсе!

От главы Тайной Канцелярии сложно что-то скрыть. Но об этом как-нибудь в другой раз.

— Демоны тебя дери! — совершенно не по-аристократически рявкнул Оливер. — Да убери ты артефакт! Не буду я на тебя воздействовать. Тем более все равно получается кривовато. Ты очень хорошо сопротивляешься!

Я куснула щеку изнутри. Интересно, почему у меня получается противостоять его магии? Возможно, дело в том, что я иномирянка?

Не найдя ответа, я подняла руку, и брошь, шугнув Оливера напоследок, с чувством собственного достоинства вернулась ко мне на блузку. Плющик ревниво рыкнул и увеличился в размерах, словно демонстрируя, что он тоже не лыком шит. Нашел время хвастаться!

При виде моего питомца во всей красе Оливер побледнел и отступил. Две недлинные, но глубокие красные полоски на его лице напоминали боевую раскраску индейцев, вступивших на тропу войны.

— Ты еще пожалеешь! — бросил он, лишь усиливая эту ассоциацию. — Я хотел все решить по-хорошему. Ты сама все испортила.

Я хмыкнула. Ну да, не дала манипулятору выиграть — вот уж правда, все испортила!

— Думаю, тебе пора, — многозначительно сказала я.

Плющик ощерил пасть, подтверждая, что вечеринка окончена.

— Ты не понимаешь, — пятясь, сказал Оливер. — Тебе все равно придется выйти замуж. Со мной ты хотя бы будешь чувствовать себя счастливой.

— Угу, как в наркотическом сне, — согласилась я и отрезала: — Спасибо, не интересует!

Оливер продолжал отступать. Оказавшись достаточно далеко, он отряхнулся как кошка и крикнул:

— Тебе это так просто не сойдет с рук! Встретимся в суде!

— В каком еще суде? Ты что, решил вкатить мне иск? Это ты на меня воздействовал!

Он осклабился:

— Докажи.

Прежде чем я успела возмутиться, он ретивым зайцем исчез в белесом тумане. Я еще немного постояла, судорожно обдумывая услышанное. Взгляд метнулся к полю, но тут же скользнул к высившемуся с другой стороны основному зданию академии — сейчас явно не время для тренировки. Для начала придется решить пару других, более важных вопросов.

Вздохнув, я вновь зашагала к мужскому общежитию. Интересно, Нортроп сильно удивится, если я спрошу у него номер комнаты Эйверли?

Глава 12

Старикан сумел меня поразить. Он мало того, что оказался на своем посту — в крошечной комнатке под лестницей, — так еще и крайне флегматично отреагировал на мой вопрос. Ни удивления, ни попытки прочесть лекцию о нравах современной молодежи — лишь приподнятая бровь и каменное выражение лица. Вот это я понимаю — умение владеть собой!

— Комната триста шесть, крайняя по коридору, — сказал Нортроп. — Половица перед порогом скрипит, поэтому, будьте добры, перешагните ее. Если, конечно, в ваши планы не входит привлечь внимание.

— Нет, мне это ни к чему, — отозвалась я и искренне проговорила: — Спасибо, Нортроп!

Я чуть не сказала, что он не такой сухарь, каким кажется, но вовремя промолчала. Думаю, ему бы это не понравилось.

— Чуть не забыл. К вам еще вечером заходил секретарь рина Абрамса, но не найдя вас, попросил передать это.

Я с опаской взяла протянутое письмо. На печати вспыхнула защитная руна и тут же погасла, стоило мне коснуться конверта. Не ожидая ничего хорошего, я распечатала письмо.

«Ариана Роук, вынужден сообщить, что не считаю возможным продолжить ваше обучение из-за огромного количества исков, поступающих на наш адрес. Это наносит вред не только вашей репутации, но и пятнает позором имя самой академии. Если вы не решите эту проблему в ближайшее время (не обзаведетесь мужем, способным вас защитить), ваш контракт будет разорван.

С уважением,

рин Ной Абрамс».

У меня перехватило дыхание. Мне показалось, что у меня выбили почву из-под ног. Смяв письмо, я спрятала его в карман юбки и решительно устремилась к лестнице.

Возле нужной двери я ненадолго заколебалась, а затем, воровато оглянувшись, тихонько постучала. Не знаю, что бы я делала, окажись у главы Тайной Канцелярии крепкий сон, — барабанить со всей силы и будить половину общаги мне бы точно не хотелось, но, к счастью, дверь отворилась почти сразу. В проеме появился Эйверли в черных брюках и рубашке нараспашку. Его обычно вежливо-равнодушное лицо пугало восковой бледностью.

— Отвратительно выглядите! — невольно вырвалось у меня.

Он поморщился:

— Благодарю. Вы пришли, чтобы одарить меня комплиментом?

Я спохватилась и снова оглянулась: никого, но в любой момент это может измениться.

— Нет, я хотела вернуть вам подарок.

— Не припомню, чтобы был настолько щедр.

Я молча ткнула пальцем в брошь. Эйверли хотел что-то сказать, но вдруг побледнел еще больше. Качнувшись, он едва не упал на меня, но успел ухватиться за дверной косяк и устоял на ногах. Я бы заподозрила, что он пьян, но в воздухе не чувствовался запах алкоголя. Мгновение непонимания сменилось прозрением: сбоку, там, где Эйверли прижимался к двери, рубашка потемнела от крови.

— Вы ранены?

— Вам показалось, — заверил он меня и попытался выпроводить: — Вам пора.

— Ага, — легко согласилась я и тут же переступила порог, не забыв про скрипучую половицу.

Будь Эйверли в тонусе, у меня едва бы получился этот фокус. Но в таком состоянии не составило труда заставить его чуть подвинуться и пропустить меня внутрь.

— Не припомню, чтобы звал вас в гости

— Да, провалами в памяти вы не страдаете. Я пришла без приглашения.

Эйверли вопросительно приподнял бровь. Это бы выглядело насмешливо, не будь он сейчас в таком жалком состоянии. Черные волосы были взлохмачены, прядь упала на вспотевший лоб. Надеюсь, дело не дошло до лихорадки…