Гимназистка. Под тенью белой лисы (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна

— Тогда действительно не стоит задерживаться, — сказала я. — Если Филипп Георгиевич меня отпускает, я готова идти прямо сейчас.

На мой полушубок Рысьина посмотрела с недоумением, но спрашивать ничего не стала: то ли решила при посторонних не выяснять этого, то ли сразу поняла, откуда подарок. А может, ей тоже Волков нравился ничуть не больше, чем мне, просто положение обязывало терпеть неприятных типов?

Юрий мужественно ждал на улице. Нос у него успел покраснеть, поэтому выглядел он не столь браво, как в тёплом помещении.

— Здравствуй, Лиза, — кисло сказал он и шмыгнул носом. — С нашей последней встречи ты ещё похорошела.

— Не думаю, что Фаина Алексеевна пригласила вас, чтобы мы смогли обменяться любезностями, — заметила я.

— Разумеется, нет, — усмехнулась упомянутая особа. — Ты выразила желание поговорить с Юрием Александровичем, я попросила его приехать.

— Попросили? — недовольно фыркнул он.

— Попросила, — с нажимом повторила она. — Так что давайте пройдём к Лизаньке, и она выяснит то, ради чего ты сегодня приехал.

— При вас? — уточнила я.

— Разумеется. Общение с молодыми людьми может проходить только под присмотром старших родственников. Репутация Рысьиных должна быть на высоте.

Я невольно хихикнула. Поздно уже беспокоиться о моей репутации после того, как я провела столько дней неизвестно где и неизвестно с кем. Боюсь, узнай княгиня правду, она непременно захотела бы меня срочно выдать за Песцова. Вот бы Соболева обрадовалась, что её подозрения полностью подтвердились.

— Лиза, не заставляй меня жалеть о помощи, — недовольно сказала Рысьина. — Скандал удалось замять, но это не значит, что тебя удастся прикрывать вечно.

— Дамы, может, мы всё-таки пойдём? — предложил Юрий. — У меня не так много времени, чтобы…

— Всё твоё время принадлежит главе клана, — встопорщилась Рысьина, полностью противореча недавним своим деликатным словам о просьбе, поскольку посчитала что слова Юрия ставят под сомнения её авторитет.

— Разумеется, Фаина Алексеевна, — недовольно ответил Юрий. — Но у меня сейчас ещё есть и другие обязательства. А увольнительная дана только до вечера.

— Пойдёмте же, — нетерпеливо бросила я, поскольку выяснение отношений внутри Рысьиных меня волновало в последнюю очередь.

И подав пример, сделала несколько шагов и сразу с удовлетворением услышала, как недружно заскрипел за мной снег, а Рысьина что-то недовольно прошипела себе под нос.

— Не слишком ли много вы позволяете внучке, Фаина Алексеевна, — подлил масла в огонь Юрий.

— Юрий Александрович, можно вас попросить помолчать, пока к вам не обращаются с вопросами? — совершенно ледяным тоном отбрила его княгиня.

Теперь обиженно засопел Юрий, не пытаясь, впрочем, высказать неповиновение главе клана. Ещё бы: его папеньки здесь не было, а значит, рассчитывать младший Рысьин мог только на себя. А сам он — не противник даже мне, не то что княгине. Поэтому до моей квартиры мы дошли в блаженном молчании.

Открыла нам Полина, которая, едва заметно косясь на Рысьину, доложила, что не так давно приходила жаждущая пообщаться со мной Свиньина-Морская, которая заявила, что она моя близкая подруга и собирается ждать меня внутри. Тем не менее Полина в квартиру её не пустила.

— Хотя барышня устроила настоящий скандал, — настороженно закончила она, явно будучи под впечатлением от выступления Полины Аркадьевны.

— Свиньины все скандальные, — небрежно бросила княгиня.

— Свиньина-Морская, Ваша Светлость, — уважительно поправила служанка.

— Разницы нет, — отмахнулась Рысьина. — Милочка, вы всё правильно сделали: нечего посторонними находиться в квартире без разрешения хозяев. Организуйте нам чай.

Полина кивнула и рысью метнулась на кухню, сразу же там чем-то загремев. Моим мнением она даже не поинтересовалась. Воистину, кто платит, тот и заказывает музыку. А платила ей Рысьина. Впрочем, квартиру оплачивала тоже она, поэтому и в гостиной Фаина Алексеевна устроилась с видом хозяйки, мы же с Юрием выглядели случайно явившимися гостями.

— Ну же, Лизанька, выясняй, что ты хотела узнать у Юрия Александровича, — чуть лениво протянула Рысьина.

— Да, Лизонька, спрашивай, — преданно уставился он на меня. — Ты же знаешь, я на всё готов ради тебя. Совершенно на всё, дорогая.

Он укоризненно посмотрел, явно намекая на с таким трудом добытые учебники, ожидаемой благодарности за которые так и не дождался, опять шмыгнул носом, а потом ещё и чихнул. Да и вообще выглядел он не блестяще: краснел не только нос, но и глаза, да и голос был уже сипловат. То ли стоял Юрий на улице слишком долго, то ли приехал уже больной.

— Меня интересует, как я вам показывала пропавший артефакт, Юрий Александрович.

Юрий бросил настороженный взгляд на княгиню. Та милостиво кивнула, разрешая говорить.

— Да что тут рассказывать, Лизанька? Показывала ты мне этот проклятый артефакт.

— Юрий Александрович, я бы попросила… — прошипела Рысьина, зло дёрнув носом.

— Я не знаю, что рассказывать, — возмущённо ответил он. — В руках я не держал, да, но видел своими глазами.

— Давайте начнём с самого начала, Юрий Александрович. Как вообще выяснилось, что я — хранитель артефакта?

— Ты сама сказала, — нахмурился Юрий. — Я у тебя не выспрашивал, да и не подозревал я ничего, пока ты не похвасталась.

Он замолчал. Пришлось его подстегнуть:

— А дальше?

— Что дальше? Разумеется, я не поверил. Но ты его показала. Я был поражён, признаться.

Рысьина насмешливо фыркнула.

— Где я его взяла?

— Лизанька, да откуда мне знать? — удивился Юрий. — Это же ты его принесла, не я.

— Юрий Александрович, я ничего не помню, если вы вдруг забыли, поэтому мне важна каждая мелочь.

Я старалась не злиться, но получалось это плохо: оба моих гостя раздражали меня донельзя. Рысьина — властностью, а Юрий — глупостью. И если его хотя бы извиняло плохое самочувствие, то княгиню плохое воспитание никак не извиняло.

— Лизанька, ты пошла в свою комнату и вынесла артефакт, — гордо сообщил Юрий.

— Сразу вынесла или прошло какое-то время? — терпеливо уточнила я.

Он задумался.

— Почти сразу. Минуты точно не прошло.

— Возможно, вы слышали какие-то звуки? — предположила я.

— Нет, но ты же, Лизанька, маг, могла защититься от подслушивания. — Княгиня закашлялась, и Юрий смущённо поправился: — Или артефакт активировать. Но звуков не было никаких.

— То есть я просто зашла в свою комнату и вышла с артефактом.

— Да, — обрадованно подтвердил Юрий.

— И по времени точно меньше минуты?

— Разумеется, я не засекал. Может, и больше, но ненамного.

— Но какое-то время я всё же находилась в своей комнате и что-то там делала?

— Именно так, Лизанька.

Полина внесла поднос и принялась расставлять чашки. В свою Юрий вцепился, как утопающий в спасательный круг, и пару глотков сделал с видимым удовольствием. Я же пить не стала, не желая отвлекаться. Какая-то мысль уже маячила на краю сознания, пока не желая оформляться в нечто связное.

Собственно, почти за минуту Лиза могла добраться до любой точки комнаты, открыть любой тайник, выдвинуть любой ящик. От Юрия я не узнала ровным счётом ничего полезного. Но не может же быть такого, чтобы он вообще не заметил ничего важного?

Я подождала, пока Полина покинет комнату, и спросила:

— А не было ли в моём облике чего-нибудь, что показалось вам странным, Юрий Александрович? Может, вы тогда отметили для себя что-то? Паутинку за ухом, поцарапанный палец?

— Поцарапанный палец? — оживилась Рысьина. — В самом деле, если на крови, то царапины лишними не будут. Юрий Александрович, вспоминайте.

— Не было на Лизе никаких царапин, — запротестовал Юрий, но совсем вяло. — Я бы их непременно заметил. И паутины не было, я бы запомнил. — Тут он внезапно оживился: — Зато был заломлен край юбки. Я ещё тогда подумал, что ты, Лизанька, лазила под кровать.

Глаза Рысьиной предвкушающе заблестели. Ой, чувствую, кровать будет разобрана на мелкие детальки, так же, как и стена за ней, и пол.