И опять улыбнулась. На этот раз Лосту. И он даже понял почему несчастный прохожий предпочел сбежать — очень уж плохо эта улыбка сочеталась с серьезным взглядом. Точнее, странновато так сочеталась. Как на лице статуэтки судьбы из мира птичьих Домов.
— Ага, — только и смог сказать в ответ Лост.
Думать о том, что эта улыбка может значить, ему совсем не хотелось.
А еще не хотелось чтобы богини дружными усилиями окончательно боевую цаплю сломали. Она ему нравилась такая, какая есть. Со всеми ее недостатками, достоинствами, честью, воспитанием, и даже с дырявой памятью и странным поведением. А вот замечать за ее лицом очередную богиню ему не нравилось, хотелось видеть настоящую боевую цаплю. Какую угодно, лишь бы настоящую.
А может ему просто не нравилось видеть богинь.
Более укромным местом Нэлла сочла беседку в школьном саду.
Беседка была новенькая. Из светлых досок, желтоватых таких и, кажется, слегка светящихся. Доски Лосту нравились. Они приятно пахли свежей древесиной и накопленным теплом. А Нэлла продолжала не нравиться. Вела она себя престранно. Даже более странно, чем до этого. Словно кто-то взял и переключил ее из впадающей то в истерику, то в боевой задор, то в жажду преследования безалаберной девчонки с дырявой головой на что-то сверхосторожное, продумывающее действия и способное продумать действия противника. Лост, конечно, подозревал, что оно в ней и до этого было, иначе ее бы точно не допустили к командованию даже в роли ведущей для еще двух балбесов. Но сейчас оно стало как-то слишком, усилилось и увеличилось, затолкав непонятно куда все остальное.
Словно Нэллу переключили.
А значит, вряд ли можно сказать, что она наконец пришла в норму, ну, разве что именно это умение переключатся, когда припрет, она получила от богини в качестве благословения. Но это все равно не норма и проблем из-за него как у боевой цапли, так и окружающих может быть еще больше, чем из-за истерик и необдуманных действий. Контролировать она его в любом случае не умеет
— Мне нужно проситься в магистерскую библиотеку и в храм к старшим посвященным, — пробормотал Лост. — И зачем мне все эти проблемы?
Проще всего было бы плюнуть и предоставить боевую цаплю ее странной судьбе.
Но Лост все еще чувствовал себя ее должником.
И у него было подозрение, что уйти все равно не получится, даже если он попытается. Потому что боги. Потому что он даже встретил когда-то эту девушку на празднике одной богини — Желтой Плетельщицы. И если хорошенько подумать и вспомнить чего же тогда хотелось, то виноват он в этом был сам. Потому что тогда хотелось чудес и прекрасную женщину, такую, к которой в обычных обстоятельствах даже подойти бы не посмел. Вот и получил подарочек на всю оставшуюся жизнь. Боги не имеют дурной привычки забывать о тех, кого однажды заметили, а потом еще и одарили. Даже если очень хочется, чтобы именно забыли.
А еще Лоста, как ни странно, распирало противоречие. Ему не хотелось ничего делать, хотелось на все плюнуть, уйти и лечь в тенечке поспать. И спать, пока все само собой не решится или от него не отстанут. И одновременно ему хотелось рычать, рвать и метать, сражаясь за себя и за эту дурную птичку, умудрившуюся набрать божественных подарков, дырок в памяти вместе с тьмой, каких-то доброжелателей, с их внушениями, и прочих, пока незаметных проблем. Просто чтобы победить и ткнуть ее носом в эту победу, наконец по настоящему доказав свою силу.
— Или заполучить собственную дыру в памяти и забыть о продемонстрированной когда-то слабости, — пробормотал он.
Боевая цапля не отреагировала. Она сидела прямая и настороженная, почему-то похожая на домашнюю кошку, которая вот-вот закогтит неосторожно вышедшую из укрытия мышь.
— И зачем мы здесь сидим? — поинтересовался сам у себя Лост.
Толкать в плечо Нэллу, чтобы спросить у нее, он все-таки не рискнул. Ну, не зря же она выбрала единственную беседку, пространство вокруг которой отлично просматривалось во все стороны.
— Никто не подслушивает и не следит, — произнесла девушка потусторонне.
— Хм… — отозвался Лост.
Точно какой-то божественный дар. Только с чего вдруг такие предосторожности?
— Это важно, — сказала Нэлла и моргнула. Потом немного подумала и добавила: — Я вспомнила. Или мне помогли вспомнить, потому что это важно. А говорить тем же дознавателям, пока сами не разберемся или хотя бы не спросим, я не хочу. По ощущениям, он правильный человек.
— Чудесно, — только и смог сказать Лост.
Если бы боевая цапля заявила, что кто-то там хороший человек, он бы заподозрил, что она окончательно спятила. Или что через нее вещают боги. Но правильный — это другое. Правильный — это сильный, достойный, может даже с честью и храбростью, и тяжелой ношей рода наперевес. А для птичек из Домов оно очень важно. Настолько, что во всяких балладах и прочих песенках они ради таких людей постоянно рискуют собой, безвозмездно помогают, запрещая считать долги, и занимаются прочими глупостями ради чужих фактически людей. Помешать этому может только опасность для родного Дома, да и то не всегда. Иногда балладные птички за этих правильных людей еще и замуж выходят, ну, или провозглашают их своими сестрами.
— Нэлла, что ты там вспомнила?
— Я скорее поняла кто это может быть. Ну, тот, кто бросил тех, кто мутит воду в городе, и дал подсказку стражам. Или одновременно поняла и вспомнила, когда тот дознаватель сказал.
— Нэлла, ближе к делу. Я понимаю, что тобой движет, поэтому просто скажи и мы пойдем прояснять ситуацию.
Девушка заломила бровь и некоторое время смотрела на него. Словно не могла решить стоит ли рискнуть. Или лучше попытаться самой все выяснить. Хотя это тоже будет риск, но уже именно для нее.
— Нэлла.
— Это был Локар, — мрачно сказала боевая цапля.
— Локар? — переспросил Лост.
— Понимаешь, я его тогда увидела, мельком, когда за тобой бежала. Может, просто мазнула взглядом, но внешность у него запоминающаяся, и я запомнила. А когда увидела опять, не смогла понять, почему он кажется знакомым. А вот теперь вспомнила, когда тот дознаватель говорил о чьей-то помощи и вариантах почему ее оказали. Я тогда точно видела Локара, недалеко от ворот. Может, даже немного траекторию какого-то толчка из-за него изменила, он ведь большой и в случае чего толкнуть его без отдачи не получилось бы.
— Увидела ты его тогда и что? — заинтересовался Лост.
— У него тогда лицо такое стало. Не испуганное, скорее ждущее неприятностей из-за нашего появления. Для него неприятностей…
— Словно мы мчались быть ему физиономию и у нас для этого были причины, — догадался Лост.
— Да, такое. А какие у нас могут быть причины?
— Бинка, — мрачно сказал Лост. — Похищенная Бинка. И нападения на нас. И да, мне теперь очень хочется поговорить с ним наедине, расспросить. Узнать, зачем ему так срочно понадобились оборотни и что изменилось, разон решил явиться. Или хотя бы узнать, почему он именно с помощью оборотней решил привлекать внимание стражи и дознавателей к проблеме.
Нэлла кивнула. Ей тоже хотелось узнать. Или надо было узнать. Смотря что ее вело — божественное озарение или простое любопытство с примесью инстинкта самосохранения.
— И как нам его ловить и загонять в тихий уголок для разговора? — спросил сам у себя Лост.
— Чтобы внимание посторонних не привлечь, — задумчиво добавила Нэлла.
— Интересная проблема…
Нет, могло оказаться, что то выражение на лице у Локара появилось вовсе не из-за занятной погони. Мало ли у него своих проблем? Но поймать Локара захотелось. Очень.
Наверное какие-то охотничьи инстинкты.
Сначала нужно было придумать план (а попутно еще и подумать над тем, стоит ли это делать), хороший план, сложный и вариативный, потому что Локар тоже человек не простой. Но в целом, проблем с планом вроде бы не намечалось. Если не называть имен — кто вообще догадается о ком там говорят?
Именно из-за последнего Лост и решил, что над планом лучше думать не в беседке — если сидеть там слишком долго, точно привлечешь внимание. Да и кушать ему уже хотелось.
