– Рэй! Не дури! – воскликнул Таон. – Ты шикарен. Будь я девицей, я б влюбился!
Так. Пора с этого острова валить.
Я отступил ещё на шаг и всё-таки развеселился. Если уж Таон назвал «шикарным», то Элия точно не удержится.
Не должна устоять. Не имеет права!
Я расскажу ей про Непроявленного, добавлю пару каких-нибудь историй, а потом… зависит от обстоятельств. В самой идеальной из своих фантазий, я заключал рыжеволосую лгунью в объятия, притягивал к себе и начинал целовать.
– Всё, – сказал сородичам. После чего воспользовался левитацией.
Прыжок в небо, смещение траектории, и сразу вниз – туда, где чернел замок и откуда по-прежнему бил яркий серебристый луч.
Но когда я нашёл нужное окно… Я замер напротив стекла, а все планы рухнули в бездну. Просто там, в оговоренном коридоре, возле той самой аудитории, Элия была не одна.
Сначала взгляд застелила алая пелена, но я заставил себя собраться. Картина происходящего проступала медленно, а разум отказывался её воспринимать.
Я видел Элию и Салиса. Моя дэйлира бросалась на парня в явном стремлении поцеловать – её щёки были красными, глаза блестели, на лице читалось вожделение. А Салис удерживал… не позволял подойти ближе, чем на расстояние вытянутой руки и что-то строго втолковывал.
У драконов отличный слух, но прямо сейчас я ничего не слышал – уши словно мокрой паклей забило. Просто висел напротив окна и наблюдал эту поистине отвратительную сцену. Нет, насчёт одержимости Салисом, Вивирона не солгала.
Элия пылала! Элия стремилась! А хлыщ… Вероятно помнил наш разговор и теперь отбивался, желая избежать неприятностей. После очень долгого противостояния, Элия его наконец услышала и закивала. А моя ярость языками пламени взлетела до небес.
Я отодвинулся от окна, а потом и сам взмыл в небо. Уже над замком вошёл в трансформацию и, сделав несколько тяжёлых взмахов крыльями, полетел прочь.
Хотелось выть и реветь! Плеваться огнём и яростью! Но не здесь. Требовалось место, где меня не заметят ни люди, ни сородичи. И я устремился дальше – к невероятно далёкой кромке леса, к призрачным, почти незаметным в темноте, очертаниям гор.
Там, над лесом, я свою ярость и выплеснул. Вместе со злостью из меня лились потоки магии – мощные и разрушительные как никогда. Я свирепел всё больше. Любил и ненавидел.
За что? Светлые Небеса, за что мне такое наказание? Мало что дэйлира, так ещё и неправильная. Человечка! Мелкая девчонка, влюблённая в какого-то осла!
Элия
Утро началось не просто мерзко, а прямо-таки отвратительно. Голова болела так, словно по ней всю ночь стучали молотком.
Из-за боли я с трудом разлепила глаза и даже не сказала, а просипела:
– Пилюлю… пожалуйста…
– Какую ещё пипюлю? – звонко возмутились рядом.
Голос Ксанны ударил по ушам набатом.
Я упала обратно на постель, потянула одеяло к носу.
– Стой, – возглас Ририан был воспринят столь же болезненно. – Кажется ей действительно плохо.
– Ну и поделом, – послышался странный ответ.
Я не поняла.
Лишь после того, как милосердная Ри впихнула в мой рот аж две пилюли вместо одной, а потом подержала стакан с водой, позволяя напиться, я сообразила – Ксанна люто на меня обижена.
Спустя ещё несколько минут, когда ужас в голове сменился тупой, но вполне терпимой мигренью, я смогла оценить ситуацию полностью… Я лежала на кровати, а девчонки сидели на стульях и смотрели как два злых, толстощёких хомяка.
Они дулись настолько выразительно, что я захлебнулась воздухом. Потом всё же приподнялась на локтях и спросила осторожно:
– Девочки, а что происходит?
– Ничего, – буркнула Ри.
– А тогда почему вы…
– Ничего – это она о другом, – резко перебила Ксанна. – О том, что ты ничего, вот вообще ничего, нам не рассказала!
Миг, и щёки подруг стали ещё объёмнее. Затем Ри с Ксанной встали и отправились одеваться, а я перетекла в сидячее положение и повторила:
– Что произошло?
После недолгого бойкота подруги сдались. Вот тут и выяснилось, что ситуация, которая случилась после недавнего визита к ректору, повторилась. У меня опять был провал в памяти. Я не помнила ни-че-го!
Последние воспоминания – как пробираюсь пустынными коридорами в учебный корпус. А дальше – всё. Вместо встречи с Рэйтраном какая-то тёмная-претёмная яма.
– Что значит не помнишь? – нахмурилась Ксанна. – Ты вернулась в комнату абсолютно нормальная. Только говорить не пожелала. Отмахнулась от нас, как от назойливых мух, и завалилась спать.
– Не помню такого, – проблеяла я жалобно. – Вообще ничего не помню.
– А дракона? – встряла Ри.
– И дракона, – выдохнула я с содроганием.
На несколько бесконечных секунд жизнь в комнате замерла.
Потом Ксанна предположила:
– Слушай, а может Рэйтран тебя околдовал?
Если он и околдовал, то я опять-таки не помнила. А попытки напрячь память приводили к резкому усилению мигрени.
– Так, – сказала Ририан строго. – Мне это не нравится. Предлагаю обратиться к преподавателям!
Новая пауза, и Ксанна возразила:
– Допустим. Но что мы им скажем? Что Элия ходила на свидание к дракону?
– Да какая разница, к кому она ходила? – вспыхнула Ри.
Завязался спор. Ририан настаивала на получении помощи, а Ксанна сомневалась. Я пребывала в ещё большем сомнении – мне в принципе не хотелось ни с кем эту амнезию обсуждать.
Вот не хотелось, и всё.
А ещё было обидно – внутри какой-то необъяснимой, но крайне острой занозой сидело ощущение, что Рэйтран на встречу вообще не явился.
Ну и самое, пожалуй, скверное… мысль о том, что не помню несколько часов из своей жизни, вызвала панический страх.
Одно хорошо – времени на все эти споры и эмоции было немного, ведь принятое в академии расписание никто не отменял. Нам с девчонками пришлось одеться, собраться и всё-таки отправиться в столовую – сидеть голодными до обеда не хотел никто.
При этом я не шла, а практически бежала – надеялась, что, когда увижу Рэйтрана, обязательно всё вспомню.
Но синеглазого ящера в столовой опять не обнаружилось. Зато у стола раздачи я нос к носу столкнулась с Салисом. В голове сразу вспыхнуло. Скачок боли был таким, что искры вышибло из глаз.
– Элия? – осторожно позвал сокурсник. – Элия, с тобой всё в порядке?
Ответом на его участие стал не менее внезапный приступ раздражения. И чего этот тэс Малей ко мне привязался? Не пошёл бы он куда-нибудь… прочь?
– Отлично, – процедила я и отвернулась, чтоб сосредоточиться на подносе. Головная боль отступила быстро, а раздражение терзало меня ещё несколько долгих минут.
Я была взвинчена и пыталась понять что делать. Но с пониманием было туго. Особенно после того, как Ририан произнесла:
– А может это как-то связано с Хрустальным Перстом?
Перст. Драконы. До их появления, провалов в моей памяти точно не наблюдалось.
Впрочем…
Я даже чашку с отваром отодвинула. И крепко зажмурилась, припоминая ещё один странный эпизод.
Год назад. На четвёртом курсе, примерно в это же время, перед весенним балом и сессией… Я тоже проснулась с головной болью и полным непониманием что было вчера.
Кажется.
Или тогда была не амнезия, а всё-таки похмелье? Ведь тот вечер начался с непривычного – мы с Ри и Ксанной выпили на троих аж целую бутылку тайно привезённого в академию вина.
– Так, Элия, не спеши нервничать, – шепнула Ри.
Я кивнула и отправилась за второй чашкой отвара. И по дороге осознала ещё одну вещь…
Губы. В этот раз они не горели – но имеет ли это значение? Хотя… наверное всё-таки мелочь? Сейчас важно другое – понять, что случилось и не допустить повторения. Вот только думать о своей амнезии было невероятно трудно, словно на сами мысли о ней наложен некий блок.
И я сдалась. К концу завтрака буквально выдохлась и прокляла всё на свете. Отмела мысли о странном провале, о свидании с Рэйтраном, обо всём.
Из столовой вышла как чистый лист! Правда несколько напряжённый.
