Танец мертвых девушек - Кейн Рэйчел

Женщина стояла спиной к нему и не могла видеть того, что видела Клер: ненависти в глазах Оливера, настолько сильной, что она исказила лицо. К тому моменту, когда Амелия повернулась, он уже взял себя в руки.

— У Брендона были свои недостатки. Он единственный из нас получал наибольшее удовольствие от самой охоты. Не думаю, что он когда-нибудь смирился бы с правилами Морганвилля. Но мы-то эти правила должны соблюдать и вынести приговор преступникам.

Приговор? А как же суд? Клер попыталась спросить, но из-за спины протянулась холодная рука и зажала ей рот; Гретхен склонилась над ней, обнажив клыки и прижимая палец к губам. Ганс подобным же образом заткнул рот Еве. Детектив Хесс выглядел очень встревоженным, но помалкивал.

Амелия посмотрела сначала на Оливера, потом ему за спину, на Шейна.

— Я тебя предупреждала, — негромко сказала она. — Моя защита не безгранична. Ты обманул мое доверие, Шейн. Исключительно по доброте я не стану разрывать договор с твоими друзьями: они остаются под моей защитой. — Она перевела взгляд на Оливера и медленно, царственно кивнула ему. — Он твой. Я снимаю свою защиту.

Клер протестующе закричала, но ее никто не услышал — рука Гретхен по-прежнему затыкала ей рот. Амелия наклонилась и запечатлела поцелуй на восковом лбу Брендона.

— Прощай, дитя. Не лишенный недостатков, ты тем не менее был одним из вечных. Мы тебя не забудем.

Снаружи раздался крик. Амелия развернулась так молниеносно, что на мгновение превратилась в расплывчатое пятно. Что-то ударило в мраморную колонну рядом с тем местом, где она только что стояла, и взорвалось с резким хлопком.

Бутылка. Клер почувствовала запах бензина, услышала нарастающий свистящий звук и...

Занавеси вспыхнули.

Амелия оскалилась, в ее лице не осталось ничего человеческого. Миг спустя телохранители образовали вокруг нее защитный барьер и потащили в сторону. Загрохотали выстрелы, кто-то — детектив Хесс? — толкнул Клер на ковер и закрыл собой. Ева тоже лежала, съежившись и прикрывая руками голову.

А потом началось настоящее сражение — крики, хлопки, летящие в стену и с грохотом разбивающиеся кресла. Клер не могла видеть происходящего, чувствовала лишь, что схватка была жестокой и закончилась быстро. Когда удушающий дым начал рассеиваться, Хесс поднялся, и она смогла сесть.

У входа лежали двое погибших; оба крупные парни в кожанках. Впрочем, один еще шевелился.

Амелия, растолкав телохранителей, прошествовала мимо Клер, направляясь к тому байкеру, который пытался уползти, оставляя на ковре темный след. С помощью Хесса Клер медленно встала и встретилась взглядом с Евой, в глазах которой плескался ужас.

Но дойти до байкера Амелия не успела. Оливер опередил ее: подхватил раненого и резким движением с сухим щелчком сломал ему шею.

Тело с глухим стуком упало на ковер. Борясь с подступающей тошнотой, Клер уткнулась лицом в куртку Хесса.

Когда она снова обернулась, Амелия и Оливер стояли, сверля друг друга глазами.

— Не стоило рисковать. — Он одарил ее медленной, широкой улыбкой. — Он мог убить тебя, Амелия.

— Да. И никто не был заинтересован в этом, правда, Оливер? Как мне повезло, что ты оказался рядом и спас меня.

Ни слова больше, ни жеста, но телохранители окружили ее, и все вместе они вышли, обходя тела или перешагивая через них.

Оливер проводил Амелию взглядом, обернулся и злобно посмотрел на Шейна.

— Твой отец воображает, что его действия останутся безнаказанными. Очень печально для тебя... Посадите этих двоих туда, где им и надлежит быть, — в клетки.

Байкера и Шейна подняли с колен и потащили за занавески. Клер метнулась следом, но Гретхен была начеку — схватила и снова зажала ей рот. Вздрогнув от боли, когда ей заломили руку за спину, Клер почувствовала, что плачет и не может дышать, потому что рот зажат, а нос моментально заложило.

Ева не плакала. Она пристально смотрела на Оливера и не двинулась с места, даже когда Хесс отпустил ее.

— Что с ними будет? — с неестественным спокойствием спросила она.

— Ты знаешь законы.

— Это немыслимо. Шейн тут совершенно ни при чем!

Оливер покачал головой.

— Не собираюсь обсуждать с тобой свои решения. Мэр? Вы подпишете бумаги? В смысле, когда перестанете трястись от страха.

Мистер Моррелл все время битвы просидел, скорчившись, за погребальной урной; теперь он поднялся, красный и взбешенный.

— Конечно подпишу! До чего же наглые сволочи! Нанести удар сюда? Угрожать...

— Да, очень драматично, — перебил его Оливер. — Бумаги.

— Я привел с собой нотариуса. Все будет оформлено по закону.

Почувствовав, что у Клер почти не осталось воли к борьбе, Гретхен отпустила ее.

— По закону? — задыхаясь, спросила Клер. — Но ведь даже не было расследования! И где суд присяжных?

— Присяжные были, — мягко объяснил ей детектив Хесс. — Тоже вампиры. Так здесь работает закон, который распространяется и на людей. Если вампиру предъявлено обвинение в убийстве человека, люди будут решать, жить ему или умереть.

— Вот только вампирам никогда не предъявляют никаких обвинений. — Ева выглядела такой холодной и бледной, что сама могла сойти за вампира. — И не предъявят. Не стоит обманываться, Джо. Правосудие здесь жестко соблюдается только в отношении людей. — Она бросила взгляд на мертвых парней, лежащих у входа в зал. — Что, перетрусили, Оливер?

— Не надо льстить им — они не имели ни малейшего шанса на успех. — Оливер перевел взгляд на Ганса. — Мне девушки больше не нужны.

— Постойте! Я хочу поговорить с Шейном! — воскликнула Клер.

Гретхен подталкивала ее к выходу. Что оставалось? Или идти, или рухнуть на окровавленные тела.

Клер пошла; Ева следом за ней.

Сморгнув слезы, Клер сердито вытерла лицо, высморкалась и попыталась обдумать, что делать дальше.

«Отец Шейна. Отец Шейна спасет его».

Вот только мертвые парни, через которых она перешагнула, наглядно демонстрировали, что попытка спасения уже имела место и не увенчалась успехом. Да и мистера Коллинза здесь нет. Шейна схватили, а он сбежал. Может, ему вообще плевать. Может, всем плевать, кроме нее.

— Успокойся. — Детектив Хесс подошел к ней и взял под локоть. — Время еще есть. По закону осужденных должны на две ночи выставить на площади на всеобщее обозрение, чтобы все могли их увидеть. Они будут в клетках, для собственной безопасности. Конечно, это не «Риц», но, по крайней мере, друзья Брендона не разорвут их на части.

— Как... — Горло Клер перехватило, она откашлялась и предприняла новую попытку: — Как это произойдет?

Хесс похлопал ее по руке. Он выглядел усталым, обеспокоенным и мрачным.

— Тебя здесь не будет, так что лучше не думай об этом. Ты можешь поговорить с ним, если хочешь. Они уже сидят в клетках в центре парка.

— Оливер велел увезти девушек, — послышался сзади голос Гретхен.

Хесс пожал плечами:

— Ну, он же не сказал когда.

Парк Основателя выглядел как огромный круг с ведущими к центру дорожками, похожими на спицы колеса.

И в центре его стояли две клетки, достаточно высокие, чтобы человек мог выпрямиться, но недостаточно широкие, чтобы он мог растянуться на полу. Шейну придется спать сидя — если он сможет спать — или съежившись в позе эмбриона.

Когда появились Клер и Ева, он сидел, согнув колени и положив голову на руки. Байкер вопил и тряс прутья клетки, но Шейн был спокоен.

— Шейн! — Клер почти пролетела оставшееся расстояние, вцепилась в прутья решетки, втиснула между ними лицо. — Шейн!

Он поднял на нее взгляд. Глаза красные, но без слез. По крайней мере, сейчас. Ухитрившись переместиться в тесной клетке таким образом, чтобы оказаться ближе к ней, он протянул между прутьями руку и погладил ее по щеке — по той, по которой Клер ударил Оливер. Неужели она все еще красная?

— Мне очень жаль, — сказал Шейн. — Мой папа... Я должен был пойти за ними, не позволить ему сделать это. Должен был попытаться остановить его, Клер, должен был...