Вечная любовь (СИ) - Кутузова Елена

- Очнулась? - над ней склонился Шон.

Да! Конечно! Это только сон! Но почему так болит все тело? И плечо просто горит, словно его раскаленным вертелом проткнули?

Вода смочила пересохшее горло, возвращая способность соображать. Уля огляделась, не понимая, куда делись остальные, и с кем именно разговаривал Шон.

У костра, помешивая угли палочкой, так что от них взмывал в воздух сноп искр, сидел смутно знакомый мужчина в странной одежде. Ульяна перевела взгляд на Шона... И закрыла глаза, поняв.

Не сон! Это все - реальность.

- Ульяна? - тут же послышалось встревоженное.

Разговаривать не хотелось. Тем более - с Шоном. Но он не отставал, теребил, отчего боль в плече становилась невыносимой, звал, заставляя возвращаться в этот треклятый сон.

- Оставь её! Ей нужно прийти в себя.

Уля вдруг поняла, где она слышала этот голос. Пленник! Ланни, кажется. Но тогда мужчина выглядел немного по-другому. И, стараясь рассмотреть получше, Ульяна снова открыла глаза.

Бледность никуда не делать, но из взгляда исчез горячечный блеск.

- Ты... кто?

И только, когда мужчины удивленно переглянулись, поняла, что задала этот вопрос на их языке.

Ланни поднялся. В его движениях чувствовалась скованность, но он упрямо преодолел несколько шагов, что их разделяли:

- Знаешь, меня сейчас больше интересует, кто такая ты!

- Отойди от неё! - на плече Ланни сверкнула стальная полоса. - Отойди, или я снесу тебе голову!

- Ну, попробуй! - тот даже не пошевелился. - Кое-кого ждет большой сюрприз!

Оба застыли, выжидая, что предпримет соперник. А Уля, глядя на это противостояние, сходила с ума: шум в ушах нарастал, и сквозь него прорывались какие-то голоса. Они то шептали, то кричали, но всех перекрывал оглушающий рев драконов.

- Придурок! Отпусти! Ей же плохо! Кровотечение открылось!

Сквозь застилающую глаза звенящую марь Ульяна видела, как суетятся мужчины. Холодный воздух коснулся разгоряченной кожи, озноб пробежал по телу, а за ним последовала резкая вспышка боли. Уля взвыла, но сильная рука зажала рот, не давая крику даже сорваться с губ:

- Нельзя! Здесь очень сильное эхо, нас тут же найдут.

Теряя сознание, Ульяна думала о том, что глупо прятаться, разжигая в темноте костер и разговаривая, как ни в чем не бывало. Но мысли путались, им словно что-то мешало, и вскоре темнота освободила от боли.

Но вместе с ней пришли сны.

Облака так похожи на туман! Они точно так же стелются по земле и отшатываются от края одежд. Алый с золотом подол пугает их, словно это языки пламени!

- Осторожно! - Шона почти не видно в густых клубах. Он такой же белый, как и облака, только глаза просвечивают сквозь толщу синими звездами.

- Осторожно! - снова рычит он, когда она подходит к самому краю. - Отойди!

Одно гибкое движение, и вот уже Белый Тигр стоит между ней и обрывом. Здесь - Край Мира, и если позвать игривого Духа Ветра и попросить разогнать облака, то можно увидеть Срединный мир и людей, которых так любит её брат. Забавные создания.

- Давай спустимся?

Шон нехотя соглашается. Он всегда соглашается. Но не потому, что Тигр - её телохранитель и доверенный отца. Просто... Шон её любит. Её, дочь Небесного Владыки, юную Богиню Весны и Вечной Жизни. И ведь не побоялся же!

Рядом с Шоном не страшно. Он отгонит любую опасность, и неважно, в человеческом облике или зверином. Сейчас он подставляет спину, припав к земле, чтобы ей было удобнее садиться.

- Я и сама могу, - кривит губы, делая вид, что обиделась. Но Шон непреклонен: при спуске в Срединный мир его спина - самое безопасное место.

Здесь, в облаках, довольно холодно, но она не хочет тратить силы на то, чтобы согреться. Куда приятнее запустить руки в белый мех с мягким подшерстком и посильнее прижаться к могучей спине. Тепло окутывает нежными объятьями, а губы сами шепчут:

- Шон! Шон!

Только в ответ - тишина. И надежная спина исчезает, оставив висеть в облепляющих клочьях облаков. А они стремительно наливаются чернотой, и где-то в глубине зарождаются багровые сполохи молний. Хлопок, удар... и начинается падение в бесконечную тьму.

- Уля... Уля... ЛИШАНА!

Уля распахнула глаза. Она не понимала, почему имя давно погибшей принцессы подействовало, как удар хлыста:

- Как ты меня назвал?

- Лишана! - в глазах Шона отражался огонь костра, отчего, казалось, они лихорадочно блестят. - Ты вернулась! Лишана!

- Почему... - Уля задохнулась от боли, так сильно мужчина сдавил её в объятиях.

Они тут же разжались, и голос стал испуганным:

- Очень больно? Прости, я...

- Почему... - лежать на земле было жестко, - почему ты так меня называешь?

Взгляд Шона заметался. Он словно искал что-то знакомое в чертах Ульяны, и не находил.

- Ты... ты не Лишана?

- Погоди-ка...

Рука Ланни на лбу казалась была прохладной. Его темные глаза, казалось, заглядывают в душу и отчего-то захотелось плакать.

- Эй, козел рогатый, не смей использовать чары! - прошипел Шон.

- Иди ты... - Ланни даже не повернулся, продолжая изучать Ульяну. А потом поинтересовался: - Ты до этого знала наш язык?

- Очевидно же, что нет!

Шон попытался отодвинуть соперника, но тот только уселся поудобнее. И продолжал участливо:

- Как ты себя чувствуешь?

- Больно! - пожаловалась Уля.

- Прости. Нож Жрицы жалит отчаянно, и немногие могут похвастаться, что пережили его укус. Рана глубокая, а у нас нет лекарств. Тебе придется потерпеть.

Ульяна застонала, но не от боли: до неё дошел весь ужас положения. Она лежала на полу какой-то пещеры, раненная каменным ножом. Какими тряпками перевязывали тоже непонятно. И при этом - никаких антибиотиков! Ни таблетки, ни укола... Наверное, она сильно согрешила, бросив Колю, а это - наказание. Сдохнуть у черта на куличках, без медицинской помощи... Уля закрыла глаза, пытаясь вспомнить, что читала о гангрене и заражении крови. Сейчас она могла только молиться, чтобы рана убила её быстро и как можно безболезненнее.

- Лишана... - снова послышался голос Шона.

- Да оставь ты её в покое! Не видишь - плохо ей. Если не достанем лекарств...

- Тогда нужно торопиться! Если мы закончим ритуал...

При воспоминании о саркофаге, гробе и жрице Ульяна подскочила. Боль заставила задохнуться, но это был вопрос жизни и смерти:

- Какой... ритуал?

И с ужасом поняла, что уже знает ответ.

Он пришел из глубин памяти, как что-то давно заученное и забытое. А вместе с ним и понимание, что хотел сделать Шон, и что сотворила Аиджи.

И это знание напугало даже больше, чем все остальное: Ульяна потеряла сознание.

В бреду она снова попала с центр сражения, но теперь непонятно было, где драконы, а где демоны. И когда на лицо упали капли крови, закричала от ужаса.

24

- Тише! Тише! - кто-то зажимал ей рот.

Боль от раны прояснила голову, и Уля замолчала. Руку стразу убрали, и дышать стало легче.

- Что-то снилось? Что именно?

- Драконы... они сражаются с чудовищами.

- Значит, у нас еще есть время, - перевел дух Ланни. - Нужно поскорее найти Печати.

- Быстрее и проще будет завершить ритуал! - не сдавался Шон. - Ты же видишь: дух Лишаны пробудился. Если мы вернем Принцессу...

- Шон, я знаю, тысячелетия тянутся долго, но Аиджи нарушила ритуал, ничего уже не исправить. Однажды ты уже ошибся, и...

- Я не ошибся! - рыкнул Шон и тут же испуганно замолчал, прислушиваясь к эху. - Я не ошибся, - добавил шепотом. - Если бы не предательство...

- Ты дурак, - вздохнул Ланни. - Как был дураком, так им и остался. Надо же додуматься - поднять взгляд на дочь Небесного Владыки!

- Я завершу ритуал! - вместо ответа Шон схватился за нож.

Ланни в мгновение ока оказался между ним и Ульяной. Его ладонь лежала на рукояти меча:

- Прольешь кровь - и Врата распахнутся. Драконам будет не удержать створки. Аиджи знала, что делала.