Эра демонов. Чернокнижник поневоле (СИ) - Гринёва Шейра

На ноге от присосок остались следы. Осмотрев мою ногу, преподаватель сказал, что ничего страшного. Даст мне мазь.

– Ходить можешь? – спросил мияр.

– Пока нет. Ноги не держат, – дрожащим голосом пискнула я. – А что за тварь на меня напала?

– Грамаши – существа, имеющие человеческое тело. Вместо рук – щупальца. Они слеповаты. Обитают на берегах Холодного океана. Через присоски они сначала выпивают кровь существа, а потом поедают его плоть…

– Можете дальше не продолжать, – скривилась я. – Скажите, а как так получилось, что ваша флейта стала мечом? Я бы тоже не отказалась.

– Этому вас будут учить в следующем семестре. Теперь идти можешь?

– Угу, – кивнула я.

Добрались мы до кабинета Хлери. Там мне оказали первую помощь. Руки всё ещё трясутся. Это чудовище долго будет преследовать меня в кошмарах.

Ярослава улыбалась и махала мне, сидя на подоконнике. Я ей жестами показываю, чтобы скрылась с глаз, а демоница только рожицы строила. Не знаю, что у неё на уме, но если она хоть слово скажет…

– Что с тобой? – вопросил мияр.

– А… это… тело разрабатываю. А то от страха скрючило, – вывернулась я.

– Будто ты кому-то жестикулировала, – обернулся Хлери. Никого не было. Меня отпустило. Но стоило ему вернуться к оказанию мне первой помощи, как суккуб возобновила игру жестов.

– Похоже на тебя, Шальнова, поход в подвал сильно измотал.

Не то слово! А вот Яру готова, прям сейчас придушить, но, увы, руки коротки. Мне оставалось лишь сжать кулаки и наблюдать за ней. Вот паразитка!

– Я закончил, – сказал мияр, отправляясь мыть руки. – Возьми баночку с собой. Пригодится – раз, а во-вторых, мажь этой мазью ногу два раза в день – утром и вечером, три дня подряд.

– Я могу идти? – поинтересовалась я, до судорог в ногах, желавшая побыстрее покинуть общество Лиорта Хлери.

– Нет. Посиди минуть десять, пока мазь впитается.

Десять долгих и мучительных минут я сидела на стуле. Не знала, куда себя деть, а инрэ вообще притих, только шуршание какое-то. Что-то упало и вдребезги разбилось.

– Инрэ Хлери, у вас всё в порядке? – поинтересовалась я.

Уже хотела встать и посмотреть, как услышала:

– Нет, Шальнова, всё хорошо. Вазу задел. Можешь быть свободна.

Вот и хорошо. Теперь осталось всего ничего – до комнаты добраться…

– Все пять заданий выполнены. Высокую оценку поставить не могу, ибо тебе ещё, Шальнова, работать и работать, но хорошую отметку заслужила, – разглагольствовал инрэ Хлери.

– Что, правда? – вытаращила я на него сиреневые глаза.

– Давай, иди! А то передумаю.

Меня выдуло ветром с аудитории. Это же надо! Впервые за столько времени я сдала сольфеджио на балл выше среднего. Точно надо отметить!

– Ну, сколько? – спросил оборотень Ларс.

– Шальнова, я всё слышу! – донеслось из-за двери.

– Потом скажу, – пообещала я, задав быстрый шаг.

Скажи кому, не поверят! Я и у Хлери получила хорошую оценку!..

Времени было предостаточно, я и оправилась в Хитрицу на прогулку.

Хочу какого-нибудь хорошего вина. И я его нашла в винном магазинчике «Да, ты попробуй!» Взяла вино 23630 года. Дорогущее. Одну золотую отдала, а жаба грозилась меня прям там придушить.

Незаметно протащила бутылку в Академию и запрятала в шкаф. Что делаем сейчас? А вот что: двигаем в столовую, потом почитаем книгу, которую дала мне Мирнэтта… О, чуть про закуску не забыла! Точно первым делом в столовую.

К вечеру пришли и соседки по комнате, не забыв прихватить с собой Мархеля. Стол был готов. Осталось винишко. Народ немного опешил от моего заявления, но противиться не стал. Эльф так вообще поддержал меня, мол, хоть кто-то позаботился о нём, любимом.

Комнату мы заперли, дабы никто во время процесса не застал нас врасплох. Вино понравилось всем, да только сразу начали у меня цену спрашивать. Видно, что алкоголь не из дешёвых. Долго я держала оборону, но так и не сдалась.

Минут через сорок, Ашира стала трясти свою тумбочку. И что она… Так, понятно! На свет божий была извлечена бутылка. Мархель понял, что просто так его не отпустят.

Сидели долго, но тихо. Жильцова пару раз порывалась сыграть что-нибудь на гитаре, но я отнимала инструмент. У товарища Торна тоже появилось желание, но не играть, а спеть! Тут уже фея пыталась пресечь сие действие. Эльф на нас обиделся. Злые мы, уйдёт от нас.

Вдруг Катя изменилась в лице. Она застонала и сообщила нам, что сегодня полнолуние и сейчас её тело будет меняться. Мы очистили ей место для трансформации.

Кости Жильцовой перестраивались, причиняя ей несильную боль. Говорят, что такое качество присуще только рождённым оборотням, а так как Катюха изначально была человеком, её состояние ставило других оборотней в тупик. Тогда подруга многим в Рейле сказала, что она была человеком, вот и ломают тамошние мохнатики голову.

Екатерина Андреевна покрылась коричневой шерстью. Перед нами сидел бурый мишка. Такой хорошенький!..

Я подошла к Кате и обняла её. Мягкая, пушистая, так и хочется укрыться её шкуркой.

– Пьяный медведь – горе в семье, – сказала фея Ашира, зарывшись в шерсть Жильцовой.

– Я тоже хочу! – заявил Мархель, обнимая мишку.

– Эй, вы чего? – заплетающимся языком выдвинула протест «подушка».

– Катюш, ты мягкая, удобная. На тебе спать хорошо, – причмокнула я, устраиваясь поудобнее. Так и уснули мы на Кате.

– Ой! Голова! – застонала я. – Рассолу бы сейчас…

– Чтоб ты без меня делала, – вздохнула Жильцова, вытаскивая из шкафа трёхлитровую банку спасительного напитка. Жертвы похмелья тоже потянули свои руки к банке.

Подруга снова была в человеческом теле, но на её руках и ногах всё ещё присутствовала коричневая шерсть. Бакенбарды придавали её лицу загадочность. Обычное явление для Академии.

В животных оборотни превращаются не только в полнолуние и находятся в шкуре того или иного существа около шести часов, но и взывают к зверю тогда, когда их жизни или жизни близких грозит опасность. Просто в шкуре животного они в три раза сильнее, нежели в том виде, в котором сейчас Жильцова. Конечно, она может и в человеческом виде хорошую затрещину дать, что потом будешь недели две освещать улицу в тёмное время суток фонарями под глазами.

Да, и рассол Катерина сама готовит. Попросилась как-то она к Афиногену. Кухня у него шикарная и продуктов полно. Как-то осенним холодным деньком, подруга сказала: «Хочу рассола!» Подскочила с кровати и выскочила из комнаты. Думала, дверь слетит с петель. К слову, овощи на Кьяру точь-в-точь как и на родной планете. Хранит Катерина банки под кроватью и в шкафу.

– Эй, мне оставь! – возмутился Торн, пытаясь отобрать у Аширы Энрис банку. Я-то в первых рядах была и уже успела прийти в себя.

– М-да, нажрались мы вчера, – оглядывая нас, сказала Катя.

– Не нажрались, а немножко выпили, – поправила я её. Голова, конечно, немного побаливала, но это уже мелочи.

– Давно так не отмечал, – признался эльф. – Даже тогда, когда получил высший балл по сольфеджио на первом курсе.

Хотела я позавидовать, да вовремя одёрнула себя. Оно мне надо? Хлери не поставит мне высший балл… никогда. Но ведь инрэ другим студентам ставит его, чем я хуже? В чём закономерность? Хотя, если разобраться… Лиорт Хлери спрашивает с меня больше, чем с моей группы, значит, и шкала оценок для меня другая.

– Вроде все живы, здоровы, – пришла к выводу Екатерина Андреевна. – Отлично. Завтра у нас концерт, а потому давайте, разгуливайтесь!

– Пошёл я к себе, – приложив ладонь ко лбу, сказала Мархель Торн. – Вдруг искали, а я с вами пил, да медведь был в качестве подушки. Кстати, Екатерина, шерсть у тебя мягкая, не спорю, но ты чуть побольше ешь растительного масла. Шубка будет ещё мягче и блестящей.

– Намотаю на ус, Мархель. Ты только не забудь, что сегодня репетиция.

– Угу, если отойдёт, – фыркнула Ашира, скрываясь в ванной. А мы покатились от смеха, ибо вид эльфа оставлял желать лучшего.