Дальше мы завтракали в тишине.
Подали кофе, и инквизитор, дождавшись, когда за слугой закроется дверь, откинулся на спинку стула. Я тут же внутренне напряглась — ну вот, кажется, и подошло время для самого главного «десерта».
— Людям мало известно о драгхах, — начал мужчина, подтверждая мою догадку. — Мы живем достаточно закрыто и предпочитаем хранить свои обычаи и традиции от посторонних.
Хм… Звучит почти угрожающе.
— Но, когда драгх берет в жены девушку другой расы, он обязательно сообщает ее родителям необходимые подробности, разумеется, предварительно позаботившись о сохранении тайны. Отец разговаривал с тобой об этом перед венчанием, так ведь?
Не так. Не знаю, с кем там граф Ярвуд разговаривал, а вот со мной ему беседа только предстоит. Занимательная такая. Доверительная. И очень обстоятельная. Но светлейшему я об этом, разумеется, не сказала, благоразумно оставив кровожадные планы при себе.
— Наши правила и традиции во многом различаются, Алианна, — продолжал лорд, не подозревая о моих мыслях. — И я хочу удостовериться, что для тебя не станут неожиданностью некоторые особенности нашего брака.
Замолчал, ожидая ответа.
— Благословение провидца. Полное уединение до консуммации брака, — пробормотала я, чтобы хоть как-то подтвердить свою осведомленность.
— Да. А еще муж после первой брачной ночи в течение месяца не имеет права посещать спальню жены и осуществлять свои супружеские права.
— Что? — ошарашено захлопала я глазами, на мгновение выйдя из роли «стыдливой новобрачной». — Почему?
Не то, чтобы я так уж переживала за инквизитора и Алианну, которые теперь — о, горе! — целый месяц не будут спать друг с другом, наоборот, в душе поселилось какое-то странное удовлетворение. Но причину своеобразного запрета знать очень хотелось.
— Граф не сообщил тебе об этом? — остро взглянул на меня лорд.
И вот что ему ответить? Только опять соврать.
— Он не успел… или не смог… Не все отец способен сказать дочери.
Я смущенно потупилась.
Надеюсь, Ярвуду теперь еще и от инквизитора достанется. За ненадлежащее исполнение своих родительских обязанностей.
— Мы — потомки драконов, Лиа, — вздохнул лорд. — И, хотя утратили многие их черты, но по-прежнему уважаем и строго чтим обычаи. Тем более, чтим. Раньше, столетия назад, физическое подтверждение брака было таинством, священным ритуалом, во время которого внутренний зверь, проявляясь, передавал избраннице часть своего огня и навсегда соединял таким образом пару. Чтобы впитать огонь, сделать его частью себя женщине требовался месяц. Запрет на брачные отношения связан именно с этим.
Инквизитор остановился, давая мне возможность задать вопрос. И я, разумеется, задала:
— А что происходило с женой дракона? Она менялась? Это было… больно?
— Нет, совсем не больно, — уклончиво, как мне показалось, хмыкнул лорд. — Никаких неприятных ощущений. Но это уже и не важно Все в прошлом. Внутренние звери давно не откликаются на наши призывы и не проявляют себя, — закончил светлейший, и я недоуменно замерла.
Не откликаются и не проявляют? Он, что, серьезно?
Перед внутренним взором снова, как наяву, встало мужское лицо, каким я его тогда запомнила. Вертикальные зрачки. Светящиеся глаза. Чешуйки на потемневшей коже.
Не могло же мне все это показаться, в самом деле?
— Да, звери не слышат нас. И «имани» сейчас уже просто слово, без всякого скрытого смысла.
— Имани… — медленно повторила я. Вспомнила, при каких обстоятельствах услышала это, и щеки обдало жаром. — А что оно означает?
— Истинная пара, обещанная богами. Именно так драконы называли своих избранных. Но истинных пар уже много столетий нет на Атросе. Теперь «имани» — всего лишь ласковое обращение, не более.
— Ясно…
Я кивнула, понимая, что ничего мне, на самом деле, не ясно, но спрашивать ни о чем не стала.
Опасно проявлять излишнее любопытство. Признаваться, что видела, как менялся светлейший — тем более. Только драконьего ритуала мне не хватало для полного и окончательного счастья. Надеюсь, ничего не было, и все это так… легкие отголоски дурной наследственности. В любом случае, дальше пусть сами со своей физиологией разбираются. Это Алианне, не мне, месяц караулить мужа в пустой супружеской постели. А у меня есть дела поважнее.
— Лиа… — мужчина потянулся через стол, накрыл мою ладонь своею, сжал, нежно поглаживая пальцем чувствительное запястье. — Мне впервые жаль, что приходится соблюдать старый обычай. Не представляешь, с каким нетерпением я буду ждать, когда закончится этот месяц.
В его голосе появилась так привлекавшая меня хрипотца, глаза начали темнеть, и меня снова обдало жаром. А еще плечо опять, как назло, зачесалась.
— Если надо, значит надо, — торопливо произнесла я, освобождая ладонь и убирая руки на колени. На всякий случай — от греха подальше. — Будем чтить и… гм… уважать. — набрала в грудь воздуха и быстро продолжила: — А пока… вы… ты… позволишь мне навестить родителей?
— Разумеется, — рассеянно кивнул инквизитор.
Мне показалось или он действительно был расстроен тем, что я так охотно согласилась соблюдать их правила?
— Сейчас у меня срочные дела, а после обеда, если пожелаешь, мы можем нанести визит Ярвудам.
— Спасибо. Но я… Мне бы хотелось съездить сейчас. С матушкой пообщаться наедине… Пожалуйста…
Я застыла в ожидании ответа. Ну согласись же… Согласись…
Несколько мгновений тишины.
— Хорошо, — услышала я наконец. — Можешь ехать.
И еле сдержала облегченный выдох.
Глава 9
Никогда я еще не собиралась так быстро, как после этого завтрака с инквизитором, хотя ситуации бывали всякие.
Почти не слушая, что щебечет Оби, одевалась, укладывала волосы, обвешивалась положенными для выхода «в люди» драгоценностями.
Постукивая пальцами по подоконнику, смотрела в окно на сад и ждала, пока заложат карету.
Еле сдерживая нетерпение и стараясь ступать чинно, а не сорваться на бег, спускалась по лестнице к входной двери.
Все время казалось: еще немного — и произойдет нечто непредвиденное. Неожиданное. Катастрофическое. То, что помешает мне сбежать отсюда.
И когда до кареты оставалось совсем чуть-чуть, в спину неожиданно-ожидаемо ударил голос инквизитора.
