Неправильная сказка - Тебнёва Елена

Есть только Йонто. Растерянный, испуганный. Злой. Обернуться он не позволил, а когда за нами закрылась дверь дома, прислонился к стене и выдохнул, будто сбросил с плеч что-то тяжелое. И я почувствовала, что стало легче дышать. Показалось даже, что до этого мига я и вовсе не дышала.

Лагерь торговцев оказалось не так-то просто отыскать. Расположение его Йонто помнил весьма приблизительно, и пришлось постараться, чтобы нащупать путеводную ниточку. Потом все было легко и привычно. Кто заметит тень в тенях?

И все же он задержался. И это едва не обернулось трагедией.

Давно подобные твари здесь не рыскали. Столь же давно, сколь и шэты не рвали пространство.

За закрытой дверью было безопасно. Или же так лишь казалось? Не важно. Ярко и вместе с тем мягко сияла пара лунных камней, которые Йонто принес несколько дней назад — сам он привык обходиться без света, а если никак не получалось, то в ход шли свечи. Нос камнями намного лучше. Особенно сейчас.

Ана была бледна. И руки ее дрожали. И…

Н нужно было что-то сказать, как-то успокоить, но… Слова не находились.

Чтобы успокоиться самому, он шагнул к Ане и быстро снял с нее канш. И прежде, чем она успела отреагировать, протянул ей бледно-голубой, ограненный в форме капли кристалл на затейливо плетенном шнурке.

Ана не жаловалась, но Йонто видел, как она то и дело касается канша, как морщится и вздыхает. И он ее понимал: вроде бы и кожаный, и прилегает неплотно, а все одно неприятно, ошейник есть ошейник.

— Это тот же переводчик, только удобнее, — пояснил он, когда Ана надела кулон.

— Ты за ним ходил? — тихо спросила она, рассеянно поглаживая кристалл. В прозрачной глубине что-то мерцало, словно там спрятали крохотную зажженную свечу.

— И за ним тоже, — кивнул он. — Зачем ты пошла гуда? Кого видела?

— Тебя.

Ответ был ожидаем, но он все равно растерялся. Нахмурился, подбирая слова…

— Запомни, со мной ничего не случится. То, что бродит за пределами дома, меня не тронет.

— А если тронет, то просто пожует и выплюнет, но ничего, потому как ты привычный. Да? — вскинулась Ана.

Похоже, подбирать верные слова он пока не научился…

Наверное, не стоило так реагировать, но я слишком испугалась, а Йонто… То, как легкомысленно он относится к опасности, в голове не укладывалось. Вот мои нервы и не выдержали. И быть бы скандалу, да Йонто попросту сбежал, так ничего и не ответив.

Вернулся он, впрочем, быстро, я даже как следует успокоиться не успела. И так же молча протянул мне… мою сумку. Ту, из прошлой, сейчас кажущейся далекой, жизни, яркую, с вышитыми совушками.

И сумка пустой явно не была…

Выдохнув, я села и тут же перевернула сумку. На пол вывалились смартфон, плеер с наушниками, косметичка… и очки. Целые и невредимые.

Божечки-кошечки!

— Как?! — Я смотрела на Йонто снизу вверх, прижимая к груди сумку.

— Просто забрал, — пожал он плечами. — Торговцы ничего не выбрасывают, я нашел их склад, а это было самое странное из всех вещей… Хорошо, что не ошибся.

Я уже забыла о том разговоре, когда он спрашивал про сумку. А оно вон как обернулось…

— Спасибо! — прошептала счастливо.

Вроде бы пустяк, но… Это были ниточки, связывающие меня с моим миром. Подтверждение того, что он существует. Да, в последнем я уже начинала сомневаться…

А теперь могла показать частичку своего мира Йонто.

Конечно же больше всего я обрадовалась очкам. Йонто они тоже заинтересовали, он их даже на нос водрузил, немало повеселив меня своим видом.

— Что за ужас? — скривился он, сняв очки и потерев глаза. — В них же совсем ничего не видно!

— Здоровым глазам они не нужны, — улыбнулась я. — А вот мне помогут наконец-то увидеть крылья чентоля.

— Кстати об этом, — встрепенулся Йонто. — Я заходил в деревню. Мирина велела передать. — Он извлек из кармана и протянул маленький флакончик. — Это для глаз. Она уверяет, что должно помочь. — И добавил, когда я взяла лекарство: — Пара капель, не больше.

Я только фыркнула. Да что ж он то успокоительное все забыть не может!

Осмотр вновь обретенных сокровищ продолжился. Я нашла в плеере любимый плейлист и уговорила Йонто надеть наушники, а пока он с озадаченным видом приобщался к музыкальной культуре Земли, потянулась к смартфону.

Вопреки опасениям, он еще не разрядился. Сигнала конечно же не было, зато была камера. И фотографии. Их-то я и показала Йонто. Да, он и так мне верит, но лишним не будет. А еще хотелось, чтобы он увидел мой мир, пусть и всего лишь на крошечных картинках.

Фотографии его заворожили. Я любила снимать природу, часто ловила интересные кадры, и, кажется, наконец кто-то это оценил.

— Великий предок!

Или же переоценил.

Не припомню, чтобы там были достойные подобных воззваний шедевры.

— Что? — переполошилась я, заглянула Йонто через плечо… и рассмеялась. — Ну вот чего так орать?! Это платье!

Хотя его понять можно: наряды Светы особой скромностью никогда не отличались.

— Без него и то приличнее было бы, — проворчал он, отдав мне смартфон.

— В моем мире ты бы не выжил, — вздохнула я.

Или же мой мир испортил бы его.

Улучив момент, я украдкой — очень уж хороший кадр получался, естественный — сфотографировала Йонто. Пусть хоть что-то останется на память, когда я отсюда уйду.

Экран мигнул и потемнел. Жаль, что не вышло запечатлеть еще и домик. Но ничего… Его я нарисую.

Не только его. Все, что запомнила. И в первую очередь чентоля.

Надо обязательно посмотреть на эти призрачные крылья, иначе будет обидно…

После ужина Йонто положил на стол лист бумаги и тонкую кисточку, поставил рядом округлую баночку с плотно закручивающейся крышкой. Словно почувствовал, что уснуть я просто не смогу, даже с помощью успокоительного Мирины. А так… отвлекусь. Благо что отвлекало сие занятие превосходно.

Светлая — а на деле скорее уж мутная — мысль научиться писать постучалась в мою голову не столь давно. Уж больно красивыми казались мне местные буквы. И в книге, несмотря на занятия, я видела не строки, а чудесный орнамент. Его сейчас и пыталась повторить, копируя аккуратно написанные Йонто символы. Попытка благодаря кисточке и чернилам превращалась в пытку…

— Вот вы все здесь такие крутые, магия у вас, чудеса… А ручку придумать не можете, — проворчала я, посадив очередную кляксу. Справедливости ради отмечу, что оная смотрелась гораздо симпатичнее моих неловких каракулей.

— Какую еще ручку? — переспросил Йонто, неодобрительно взиравший на мои жалкие успехи в каллиграфии.

— Ну… Это такой стержень, заполненный чернилами… — Да, из меня еще тот профессор. Люди, если верить книгам, ядерный реактор на коленке собирают, а я даже внятно объяснить, что такое авторучка, не могу. — А, забудь, — махнула рукой на гиблое дело. — В конце концов, вы должны развиваться по собственному пути, кто я такая, чтобы вмешиваться в естественный ход истории чужого мира?

Прозвучало не в меру пафосно, я аж сама поморщилась, но Йонто улыбнулся и дотронулся пальцем до кончика носа. Я нахмурилась, и он со вздохом протянул мне платок:

— Вытри чернила, о великая, пока не въелись.

— Неправильная сказка, — надулась я, кое-как оттерев нос платком. — Я должна менять мир к лучшему, а вместо этого…

— Мир изменится сам, когда придет его время, — серьезно сказал Йонто. — Ты же в первую очередь должна позаботиться о себе.

— А ты?

— А я буду следить, чтобы твой нос не хранил свидетельств усердной учебы.

Он отнял у меня платок и без особых церемоний вытер то, что я пропустила.

Я замерла. Раньше он никогда не касался меня просто так, а если и приходилось, отдергивал руку столь быстро, словно боялся обжечься. Сейчас же…

Ерунда какая. У меня точно с головой нелады. И вообще, о чем я думаю? И зачем…

Я вернусь домой. Он останется здесь.

И при одной только мысли об этом становилось тяжело дышать.