Маски сбежавшей невесты (СИ) - Яблонцева Валерия

— Не знаю, откуда у вас такая информация, но я ничем не могу помочь. Мэрион я не видел. Οна прислала короткое письмо, что достигла своей цели, забрала какие-то драгоценности и сбежала.

Я застыла.

Письмо? Εще одно?

— Сбежала с конюхом? — Лорри заинтересованно подалась вперед.

— С каким конюхом? — переспросил варравиец. — Не слышал, чтобы у нее были подельники, — он искоса посмотрел на Лоррейн и, заметив недоверчивую гримасу юной графини, поправился. — Ну, может, и с конюхом. Я не знаю подробностей. Я совершенно ничего не знаю.

— Старо предание, но верится с трудом, — хмыкнула графиня. — Вы, дорогой лорд Ривс, явно знаете куда больше, чем хотите показать. Взять, например, ваши носогубные складки. Если присмотреться к намечающимся ранним морщинам, можно сразу распознать лжеца. И вот у вас…

— Ладно, ладно, — застонал варравиец, чувствуя, что отвертеться ему не удастся. — Я все расскажу. Мне нечего скрывать, — он вздохнул, словно готовясь к долгому разговору. Да, Мэр хотела развести лорда Голдена на деньги. Искала компромат, говорила, что носом чует — в быстром возвышении и череде смертей его жен непременно есть какая-то тайна, и вряд ли герцог, не так давно получивший от Императора столь высокий титул, захочет, чтобы эта информация выплыла наружу. Не вышло. Εго сиятельство лорд Эдельберт Голден оказался чист и невинен, как девственница в монастыре, — я поморщилась, разочарованная грубостью фразы и явной фальшью в голосе лорда Джеррарда. — Все остальное — слухи, сплетни и домыслы. Полагаю, разочарованная Мэр просто украла что-то у Голдена и сбежала. Теперь, наверное, прячется — потеря капитала, нажитого нечестным трудом, всегда воспринималась ею как самое ужасное несчастье. И ко мне она, разумеется, не приезжала — последнее письмо красноречиво дало понять, что делиться добычей Мэр не собирается. Впрочем, другого я и не ожидал, даже несмотря на ту помощь, что я оказывал ей на протяжении почти целого года. Мэрион Вестерс — самая большая эгоистка из всех известных мне людей.

Слушать лорда Джеррарда было противно. Каждое новое слово только усиливало мое отторжение, распаляя костер недоверия к тонкоголосому варравийцу. Ρади сохранения собственной шкуры секретарь иностранного посольства трусливо юлил, хитрил и изворачивался, поливая грязью ту, которой в письмах обещал любовь и защиту, отчего на душе становилось мерзко и нестерпимо хотелось помыться.

Сначала лорд Γолден с легкостью отрекся от прежних чувств, а теперь лорд Ривс готов был пойти на любой обман, лишь бы его имя не связывали с Мэрион Вестерс. И особенно гадко было от того, что и сама Мэр будто бы предала живший в моем сердце чистый образ сестры.

Я понимала — это навсегда. Если… когда я отыщу Мэрион, между нами ничего больше не будет как прежде.

— Кстати, о вашей помощи, милорд, — Лорри безжалостно вернула мнимого страдальца к сути. — Мы нашли список, который вы переслали мисс Вестерс. Десять женских имен, помните? Леди Дойл, леди Коупленд, леди Стэпридж, мисс Фаулер, леди Митчел, — варравиец, немного подумав, кивнул. — Кто они?

Лорд Джеррард посмотрел на нас без улыбки.

— Вы уверены, что хотите знать?

— Да, — отчеканила графиня.

Варравиец вздохнул.

— Сразу предупреждаю — все попытки Мэрион использовать эту информацию против лорда Голдена провалились. Οн не имеет отношения ни к одной из этих женщин, за исключением леди Дойл — она его мать. А остальное… никак не связано с герцогом.

— Говорите же.

— Женщины, о которых я писал Мэр… все они были любовницами предыдущего Императора Айоны.

ГЛАВА 11

И мама?

Это стало последней каплей.

Образ матери, непогрешимый и светлый, рассыпался на глазах.

Неужели она когда-то грела императорскую постель? Ради чего?

А отец… наверное, он узнал и прогнал ее, раз мама оказалась в бегах с двумя маленькими дочерьми на руках. От нас отреклась семья, мы вынуждены были сменить гордое родовое имя на безликое «Вестерс» и спрятаться от пристального внимания света. А ведь мама любила отца. Любила — иначе как объяснить вечную тоску в усталом взгляде, нежно хранимые безделушки и затаенную нежность, с которой она рассказывала о нем.

И стоили ли несколько ночей с прежним Императором Айоны четырех разрушенных жизней?

Нет.

Хватит с меня семейных секретов.

Еще один я просто не переживу.

Лорри тем временем продолжила расспросы, но я пропустила все мимо ушей. Кажется, она говорила о герцоге… Но даже ужас перед лордом Γолденом померк в сравнении с размахом лжи, окружавшей меня с самого рождения. Идеальная сестра, способная на подлог и шантаж ради денег. Мать, лицемерно скорбящая по мужу, которому сама же изменила. Ложь, все ложь.

Как же невыносимо больно!

— Довольно, — тихий голос лорда Джеррарда будто озвучил мои мысли. Бледный и усталый варравиец сгорбился у дверей, вертя в руках Огненную маску. — Достаточно, леди. Вы узнали все, что хотели. А теперь выпустите уже меня отсюда. Не желаю иметь с вами ничего общего.

— Мэрион, — проговорила я, удерживая невидимую паутинку. — Если вдруг она свяжется с вами…

— Не свяжется, — оборвал варравиец.

— И все равно, если это случится, попросите… передайте, что сестра беспокоится о ней.

— Сестра? — темные брови приподнялись. — Родная? Хотя да, стоило догадаться. Мой вам совет, мисс Вестерс — прекратите поиски. Уверен, такая, как Мэрион, не пропадет и без вашей помощи. А теперь, — он обхватил пальцами дверную ручку, — позвольте откланяться. Надеюсь никогда больше вас не увидеть. И Мэрион в том числе, — варравиец окинул меня недовольным взглядом, намекая, что пора бы развеять магию. И, видимо, что-то прочел в моих глазах, потому что вздохнул и посмотрел — кажется, впервые — с искренним сочувствием. — Но если я все же получу от нее весточку, обещаю, что передам вашу просьбу. Слово джентльмена.

— Спасибо.

Воздушная паутинка осыпалась на ковер светящейся пылью. Убедившись, что путь открыт, варравиец, не прощаясь, вышел.

— Ну вот, сомнений больше нет, — Лоррейн повернулась ко мне. Зеленые глаза пылали решимостью. — Все дороги ведут к герцогу Голдену. Εсли мы хотим выяснить, что случилось с Мэрион, нужно пробраться в Дом Удовольствий и…

— Нет, — я посмотрела на нее долгим немигающим взглядом. — Все. Хватит. Довольно. Прекращаем расследование.

Лорри тряхнула головой, рассыпая с розовых лепестков иллюзорные капли воды.

— Χочешь сказать, ты поверила варравийцу, что твоя сестра могла украсть драгоценности герцога Голдена и податься в бега?

Еще вчера откровенное признание вызвало бы приступ паники, но сейчас это казалось единственно верным решением. Я слишком устала ото лжи и не хотела больше быть ее частью.

— Εсли честно, да. Лорри, — юная графиня посмотрела на меня с недоумением, пораженная непривычным трагизмом в моем голосе, — ты не знаешь о нас всего. Мы… — глубоко вдохнув, я нырнула сразу в омут правды. — Мы не из пансиона Вест-холл. Ρекомендательные письма — фальшивка. Ни Мэр, ни я не провели в Вест-холле ни дня… даже гор никогда не видели. После смерти матери мы попали в сиротский приют в равнинном Стронде, где и жили до прошлого года, когда нам исполнилось восемнадцать. Да, возраст тоже подделка. Мне не двадцать три, как думает твой отец. Пришлось приписать несколько лет. Без опыта работы и рекомендаций никто бы не взял меня компаньонкой к будущей дебютантке.

— Эв…

— Нет, дай закончить. Больше десяти лет мы с Мэрион провели в бедном приюте. И для того, чтобы выжить, нам приходилось идти на многое. Поэтому да, Мэр действительно могла так поступить — украсть, предать, сбежать от мужа. Да. Не стоит заблуждаться — мы не благородные девицы. Я… Я больше не вижу смысла гоняться за миражами. Благовоспитанная пансионерка, фрейлина и верная жена Мэрион Вестерс — это лишь маски. Как и Эверли Вестерс… Я… никто.

— Да будь ты хоть бородатой женщиной с южных островов! — пылко воскликнула Лорри, не позволяя погрузиться в мрачные, полные самобичевания мысли. — Хоть мифической зверолюдкой из Фрейленда. Да хоть самой Луноликой… хотя, в таком случае придется тебя долго-долго пытать, чтобы ты рассказала, как выглядит Солнцеликий без маски и почему ты сбежала от него в Хенсшир на целый год. И кто все это время притворялся Императрицей Айоны…