Злодей не моего романа - Чепенко Евгения

– Людмила. Просила подъехать к двенадцати, документы забрать. Подписать заявление.

Я застонала. Факт потерянной работы как-то вылетел из головы.

– Приходила твоя сестра.

– Что сказала?

– Дословно?

– Давай, – проговорила я, погрузившись в дрему.

– «Откуда дыра? Где Лена? Если ты, упырь такой, с ней что-нибудь сделал только за то, что она на тебе помешалась, я сама тебя прибью».

Сон как рукой сняло. Я села в кровати и испуганно уставилась на Рика.

– И?

В серо-желтых глазах заплясали чертенята.

– Ее спасли слова: «Она на тебе помешалась».

Я выдохнула, потом улыбнулась. Глупая! Он ничего не сделает моей семье. В этом я была абсолютно уверена. Сколько раз выводила его из себя, и ни разу пальцем не тронул. Ну, если не считать момента знакомства. Синяки на шее еще не до конца прошли. Я засмеялась своим мыслям.

– Что? – Он подозрительно прищурился, опустился напротив.

– Я, наверное, единственная женщина в мире, которую во время знакомства душили.

Рик не улыбнулся, сжал челюсть, поднял руку, нежно коснулся моей шеи, провел по ней пальцами. Дыхание перехватило, смеяться расхотелось. Я зачарованно смотрела на своего злодея. Он сожалел, искренне сожалел о том, что делал той ночью, и о том, что собирался сделать. Я не шевелилась, только прерывисто дышала, остро ощущая каждое прикосновение.

Меньше недели назад жила без него, сейчас то время казалось глупым ненужным сном.

Рик склонился и провел губами по коже, целуя каждую все еще болезненную отметину. Я закрыла глаза и откинула голову назад, позволяя ему все, что он пожелает.

– Нам надо идти, – наконец прошептал он.

– Куда? – не поняла я, находясь во власти его действий.

– К тебе на работу. Сейчас половина одиннадцатого.

Мое туловище сдуло с кровати. На завтрак, кроме кофе, ничего не нашлось, да и есть как-то не хотелось. Подпрыгивая, как кенгуру, я металась по квартире, пытаясь умыться, накраситься, выпить кофе, одеться и не испачкаться в мусоре от разбитой вчера стены одновременно. Рик с дивана увлеченно наблюдал за моими телодвижениями и, что странно, не пытался вмешаться.

К Людочкиному столу в бухгалтерии я вползла при конвое, ибо выражение лица панка еще на подходе к зданию сделалось непоколебимым.

– Ленок! – Женщина поднялась навстречу. – Где ты пропадала? – Она повернулась к Рику. – Добрый день.

Он холодно кивнул. Узрев жадный взгляд, которым окинули присутствующие дамы, сразу же забросившие свои прямые обязанности, моего мужчину, я решила не снисходить до представления. Обойдутся! Пусть мучаются в неизвестности. Люда отвела меня к дальнему шкафу, протянула бумаги на подпись.

– Прочти.

Я кивнула.

– Слушай, это тебя поэтому не было? – прошептала она, склонившись почти к уху. – Ради такого я бы тоже на работу наплевала.

Решила не просвещать Людмилу, что, несмотря на пониженные интонации, «такому» не составит труда все расслышать, поэтому просто кивнула.

– Ну-у, – нетерпеливо протянула всем известная в офисе сплетница.

– Что? – Я продолжала изучать документ.

– Как «что»? Где ты его взяла?

Я его не брала. Он сам меня взял. Причем во всех смыслах.

– Не в этом мире.

– Ясное дело. Бар? Клуб? Или ты куда из страны моталась?

Поставила подпись.

– Люд, зачем тебе?

– Как это зачем? Может, там еще есть.

– Нет. Он один такой.

– Печально, – вздохнула женщина.

Пока разобралась с документами, успела сотню раз вскользь и ни о чем ответить на многочисленные вопросы бывшей коллеги. Рик же все это время невозмутимо наблюдал за мной от входа, скрестив руки на груди, опираясь о стену и несколько раз отбрив попытки женского бухгалтерского состава усадить его на стульчик и напоить чаем. Даже очень-очень злая непосредственная глава отдела Алла Семеновна, которую девочки за глаза величали «Т-34», не только за характер и возраст, но и за габариты, как-то стушевалась и потеряла привычный начальственный тон. Вот так, покалечив не одну женскую психику, полчаса спустя мы удалились в коридор. Я спрятала документы в сумочку, улыбнулась Бесу:

– Все. Я безработная.

В серо-желтых глазах заплясали смешинки. Я залюбовалась восхитительным зрелищем, а потому не сразу сообразила, что на весь коридор разносится до боли знакомый громкий голос, сопровождаемый женским смехом. Мозг обработал информацию, полученную от ушей, и ударился в панику. Навстречу шел потенциальный труп, то есть Витя, привычно в окружении очарованных им особ противоположного пола. Как правило, за раз их количество не превышало двух-трех. Сейчас был вариант номер один. Я придушенно пискнула и спряталась за большой неработающий автомат, в далеком прошлом выдававший сотрудникам кофе и какао. Рик остановился, смерил меня удивленным взглядом. В этот момент бывший любовник, проходя мимо, зачем-то отвлекся от своих дам, увидел меня, радостно воскликнул: «Леночка, сладкая моя, где же ты была?!» – и полез обниматься. Я остро осознала, что эта фраза станет последней в его никчемной жизни. Выставила между собой и Витькой сумочку и умоляюще взглянула в затуманенные гневом почерневшие глаза мужа.

Неудачливого Витю прижали к стене за горло в сопровождении жуткого женского визга и тихого, но впечатляющего рычания. Я приготовилась терять сознание. Однако бывший любовник сделал это за меня, чем несказанно поразил. Вот не знала, что он такой слабонервный. Тоже мне защитник. Где глаза мои были?

– Фу-у, – брезгливо протянула я.

Рик обернулся. Взгляд прояснился, сейчас в нем читалось удовлетворение. Я поразилась Витькиной везучести и своей непосредственности. И то и другое пресекли вероятное убийство. В кои-то веки мой язык сыграл мне на руку.

Рик не слишком аккуратно поднял бесчувственное туловище с пола за шкирку, обнял меня за талию и направился к выходу. Вслед неслось нечто нечленораздельное. Я семенила, осторожно косясь на Витю и вздрагивая, когда его ноги задевали очередной порог или ступеньку. Наконец бывший любовник очнулся, даже застонал, подлец эдакий. Я не стонала в руках Рика (секс не в счет). Всякие теплые чувства, до того еще жившие в душе, потухли, смытые водопадом презрения. В холле нам преградил дорогу охранник. Этого уважаю! Правда, толку от него было немного. Бес холодно нараспев попросил отойти, что мужчина и сделал. На улице, завернув в проулок, мой панк остановился, отпустил меня, прижал перепуганного Витьку к стене, благо не за горло.

– Еще раз увижу рядом с ней – убью. Ясно?

Тот усиленно затряс головой, получил свободу и ударился в позорное бегство. Рик повернулся, рывком притянул меня к себе, прижал все к той же стене, склонился к уху.

– Повтори все то, что говорила мне вчера.

– Рик…

– Немедленно.

Я поднялась на носочки, уткнулась носом в теплую шею и обняла.

– Рик, ты и так все знаешь. – Голос звучал глухо. Обреченно вздохнула. Рано или поздно все равно придется произнести эту фразу вслух, так почему не сейчас? Хуже уже точно не будет. – Я – не она. Мне не нужны другие и не нужно от тебя ничего, кроме тебя самого.

Он молчал. Я сильнее сжала объятия. Ну давай же, хороший мой. Ты все знаешь, только поверь. Просто поверь.

Поверил. Расслабился. Теперь я вцепилась в него, повиснув на шее. Это была победа! Я победила! Нет, войну за доверие еще не выиграла, но половину пути преодолела. И это заставило все внутри петь, и светиться, и танцевать.

Господи! Как я вообще жила без него?

Бес пошевелился, снял мои руки с себя, поцеловал в висок. Я смотрела в бесценные серо-желтые глаза и умирала от неясной нежности, почти дикого материнского инстинкта, желания самой убить Марианну, медленно, заставить ее страдать так же, как она заставила страдать его. Это выжигало. Я физически ощущала его боль. И он понял. Я увидела это по его лицу. Он осознал, насколько сильно я связана с ним.

Коснулся пальцами моих губ, обвел контур, погладил подбородок. Я завороженно наблюдала за черными ресницами, ждала, когда вновь смогу видеть его бесподобные глаза.