Место, где живёт счастье (СИ) - Чекменёва Оксана

Поездка в кампус заняла несколько больше времени, но ненамного. Большая часть вещей у меня уже была собрана, поскольку, независимо от того, получила бы я от Иззи деньги или нет, я должна была выехать из общежития в течение ближайшей пары недель. Грейси покинула кампус на следующий день после получения диплома, как и большинство выпускников, так что здание было практически безлюдным, за то время, что мы выносили мои вещи и грузили их в машину Кристиана, я увидела всего двух человек, у которых, как и у меня, не было возможности съехать сразу. Сдав ключ от комнаты коменданту, я оставила позади ещё одну страницу своей прежней жизни, жизни до Кристиана.

А вот в свадебном салоне мы задержались надолго. Кристиан заявил, что поскольку, как мы недавно выяснили, свадьба наша, хоть и устраиваемая в авральном режиме, всё же самая настоящая, то и платье мне нужно самое лучшее. На моё робкое возражение, что моих накоплений хватит разве что на подвязку из этого салона, и лучше нам найти магазин «побюджетнее», Кристиан посмотрел на меня с такой обидой и недоумением, что я прикусила язык и согласилась на всё, что угодно, лишь бы он не смотрел на меня… так.

В итоге, после полутора часов мучений, когда меня, как куклу, в шесть рук раздевали и наряжали три проворные консультантки, мы остановились на платье, в котором я выглядела, словно сказочная принцесса из кого-нибудь диснеевского мультфильма. Собственно – остановился Кристиан, я к этому времени уже плохо соображала, кружева, вышивка, атлас, пышные юбки, жемчуг, стразы и всё остальное, сливалось у меня перед глазами в белый калейдоскоп, поэтому я просто согласилась с его выбором, надеясь поскорее уйти отсюда.

Как оказалось – напрасно, ещё какое-то время пришлось потратить на выбор туфель, украшений для волос, подходящих к моему платью, а так же чулок, подвязок и остального нижнего белья – здесь я полностью положилась на выбор консультантов, потому что сама просто не смогла выбрать, глаза разбежались, а спрашивать мнения Кристиана я отказалась наотрез. Ну, то есть, туфли – ладно, но не бельё же! И вообще – пусть это будет для него сюрпризом.

Наконец, после того, как Кристиан оплатил все покупки – мне даже представить было страшно, сколько всё это могло стоить, хорошо хоть ни на одной вещи не было ценника, иначе я бы в обморок упала, наверное, а так, чего не знаешь, о том не скорбишь, – мы вышли из салона, и я вздохнула с облегчением. Я надеялась, что теперь мы отправимся домой, но Кристиан покачал головой и сказал, что остался ещё ювелирный салон. Наверное, у меня было очень несчастное лицо, поскольку Кристиан сжалился и предложил для начала пообедать в каком-нибудь ресторане.

Я посмотрела на свои, точнее, одолженные джинсы и футболку, на Кристиана, который был одет примерно так же «парадно», и предложила лучше взять что-нибудь в Макдональдсе на вынос и перекусить в машине. Идею с Макдональдсом Кристиан одобрил, признавшись, что сам не особо любит дорогие рестораны, хотя и бывает в них довольно регулярно, но пообедать предложил в парке, благо сегодня было не очень жарко, и в тени деревьев будет очень комфортно. Я с удовольствием согласилась.

Ещё через какое-то время мы устроились в тени дерева на расстеленном пледе, в окружении коробочек, стаканов и свёртков из Макдональдса. Испытывая подзабытое чувство голода, я оглядывала разложенное богатство, решая, с чего начать.

– Всё такое вкусное. И такое вредное, – вздохнула я.

– Для тебя сейчас – наоборот, полезное. Кушай, Джинни, столько, сколько хочется, не пытайся себя ограничивать. Иначе, – Кристиан сделал комично-угрожающее лицо, – пожалуюсь Рэнди.

– Ой, нет, не надо! – засмеялась я и развернула гамбургер. – Я буду есть, обещаю!

Какое-то время мы молча жевали, утоляя первый голод. Потом я решила задать вопрос, давно меня интересовавший.

– Кристиан, а где ты научился языку глухонемых?

– От пациента. Несколько лет назад в моем отделении лежал мальчик-подросток Брэдли, пострадавший в автокатастрофе. У него был повреждён позвоночник, был шанс, что он не сможет ходить, но, к счастью, он чудесным образом смог встать на ноги, хоть это было и не просто.

– Чудесным образом?

– Да, я ему слегка «помог». Понимаешь, там было или-или, при таких травмах одни люди выздоравливают, другие остаются инвалидами, причём никто не знает, почему кому-то везёт, а кому-то нет. Вот я и решил слегка качнуть весы в нужную сторону.

– Ты давал ему «волшебную кровь»?

– Да. На свой страх и риск. Понимаешь, парень и так судьбой обижен был, глухой от рождения, и тут ещё инвалидная коляска. Я и прежде подобное проворачивал. Когда нужно чуть-чуть помочь, весы качнуть в нужную сторону. Ну, скажет кто: «Повезло», не более. Но вот в этот раз получилось на самом деле опасно, я едва не спалился. Ох и досталось мне тогда от Джеффри.

– А что случилось?

– Понимаешь, эта самая «волшебная кровь» – она ведь не выбирает, что именно лечить. Лечит всё, комплексно. И в итоге, к тому моменту, когда стало понятно, что Брэдли не останется парализованным, он стал слышать.

– Ничего себе…

– Совсем немного, лишь шумы, и те очень тихо, но факт остаётся фактом – если излечение позвоночника было вполне нормальным результатом при данной травме, хотя и очень редким, то восстановление слуха объяснить было невозможно ничем. Хотя Джеффри всё же смог.

– Как?

– Авария, в которую попал Брэдли, была очень серьёзной, так что помимо позвоночника у него были и другие травмы, в том числе и серьёзное сотрясение мозга. Ну и Джеффри как-то там сумел обосновать, что произошло некое воздействие на отдел мозга, который отвечает за слух, в общем, он умеет и диагнозы изобретать, и объяснения необъяснимому давать, ему не впервой. Так что он предложил родителям мальчика радоваться, что эта авария, вроде бы принёсшая и их сыну, и им самим, столько страданий, обернулась благом. Помогло ещё то, что они – люди религиозные, так что поверили в чудо и божественное провидение.

– Может, не так уж они и ошиблись, – пробормотала я, глядя на Кристиана, который был просто невероятно похож на какого-нибудь языческого бога. – И что теперь? Он стал нормальным?

– Не совсем. Со слуховым аппаратом Брэдли может более-менее ориентироваться в звуках, может услышать, например, сигнал автомобиля, крик, лай собаки. Но членораздельную речь не понимает, до этого его слух не восстановился. Продолжи я переливание – он бы излечился полностью. Но это было слишком опасно.

– Жаль, – вздохнула я. – Понимаю, что опасно, но парнишку жаль.

– Он неплохо читал по губам и говорил вполне членораздельно, всё не так страшно. Парнишка нашёл себя в этой жизни, у него хорошая работа, жена, двое детей.

Я задумалась, как давно этот мальчик лечился у Кристиана, и сколько же ему самому тогда было лет? И, кстати, сколько ему лет сейчас? А впрочем, так ли это важно? Пожалуй, нет. Наверное, как-нибудь потом спрошу, сейчас мне интересно другое.

– Ты из-за Брэдли научился языку жестов.

– Точнее – я у него научился. Он мог говорить – но при этом всё равно жестикулировал, так привык. А поболтать он любил – скучно же, он лежал в отдельной палате, весь в гипсе. Конечно, родные его навещали, но часы посещений ограничены, да и в его семье было ещё трое детей, родители просто не имели физической возможности находиться возле него сутками. Первое время – да, но когда он пошёл на поправку – чаще был один. Так что я старался зайти к нему в свободное время, посидеть, поболтать. И стал замечать, что узнаю некоторые жесты. Попытался повторит – вроде получилось. Брэдли обрадовался, давай меня учить. В итоге, к моменту его выписки, мы уже неплохо болтали на языке жестов. Многое я с тех пор, конечно, подзабыл, но основное помню.

– Ты замечательно общался с Арти, думаю, скоро ты всё вспомнишь.

– Да, какое-то время это ещё будет необходимо, даже когда малыш начнёт видеть и слышать. Ему придётся учить английский, как иностранный, и до этого единственным понятным для него языком общения останется жестовый язык. К счастью, в его возрасте дети очень быстро учат языки, особенно методом погружения. Так что, через несколько месяцев, а то и раньше, в жестах отпадёт необходимость. И вместо того, чтобы учиться читать по Брайлю, Арти будет осваивать обычный алфавит.