Дети драконов (СИ) - Кочешкова Е. А. "Golde"

Стебель обвивал худое предплечье, его начало скрывалось где-то под рубахой.

– Ничего! – Лиан резко вырвался, и кончик стебля остался у меня в руке, а из рукава на камни потекла тонкая струйка крови. – Отстань от меня! Иди домой! Иди, я сказал!

Он взмахнул рукой, и очередной порыв ветра с такой силой ударил меня в грудь, что я невольно отступил вглубь башни, к началу ступней.

– Никуда я без тебя не уйду!

Я хотел рвануться назад, туда, где на каменном выступе стоял слепой мальчишка, каким-то чудом забравший мой дар управлять потоками воздуха...

...и проснулся.

Сердце часто стучало в груди, а голова все еще гудела от злого ветра.

«Ли...»

Я сел в постели, обхватил виски ладонями. Во сне у меня снова была густая грива, словно мой дед не остригал меня... Сбритые почти год назад волосы и правда отрастали, но столь медленно, что я всякий раз не выдерживал и шел к цирюльнику, чтобы тот вернул моей голове тот вид, который она приобрела в степи. Отец смотрел на это косо и не раз говорил, будто наследнику Закатного Края не пристало выглядеть так, словно он родился в Диких Землях, но меня его мнение не слишком волновало.

Я провел рукой по коротко стриженному затылку, убеждаясь, что сон – это только сон. В нем нет ничего от реальности.

Но легче не стало.

И уснуть больше не удавалось.

Лето уже перевалило через середину и ночи стояли душные. Я лежал, глядя в сумрак комнаты, озаренной бледным светом растущей луны и слушал звуки ночи – стрекот насекомых в саду, шелест листьев, тихое дыхание Айны... Она спала крепко и безмятежно. Лиан тоже спал – в своей комнате, в обнимку с Шуной. И все с ним было в порядке.

Не было поводов для беспокойства.

Тихо, чтобы не потревожить сон любимой, я покинул наше ложе и вышел в сад. Здесь было свежей... Я вдохнул полной грудью и прислонился к теплой каменной колонне, глядя на звезды.

Наша жизнь могла бы казаться идеальной. Такой, как мне всегда мечталось.

Любовь, семья, друзья, большое важное дело... Все складывалось и складывалось прекрасно. За последние несколько недель случилось столько хорошего, что грех было бы жаловаться. Наше маленькое колдовское братство постепенно росло и набиралось сил, идея Айны воплощалась в жизнь стремительно и красиво. Сама она наконец перестала ощущать себя чужой во дворце и все чаще улыбалась, все больше расцветала. А внутри нее расцветала новая жизнь, которая не доставляла ей пока никаких хлопот и печалей. Мы больше не ждали войны с запада и не посвящали все свое время тому, чтоб оттачивать приемы защиты и нападения...

Но это вовсе не значило, что мы не ждали беды.

Вовсе нет.

Во сне и наяву я помнил, как моих губ касались алые от чужой крови губы смеющейся ведьмы... Она была уверена тогда, что я – ее. Что между нею и ее жаждой обладать мной больше нет никаких преград.

Обладать моим телом. Моим разумом. Моей судьбой. И теми, кого я любил.

Я знал, что она вернется и попробует вновь взять свое – не одним путем, так другим.

Отец и дядя это тоже знали.

Им тоже часто снились дурные сны. И оба не скрывали, что боятся за меня...

Они пытались выжать из Вереска еще хоть каплю информации о том, откуда и как может прийти опасность, но тот ничего больше сказать не мог. Очевидно, его дар провидца не работал по принуждению... Или все же был скорее разрушен, чем цел. Как и сам мальчик. Да, нам удалось вернуть ему Силу и слух, но что-то главное в нем все равно было нарушено... словно он возвратился в наш мир не до конца.

А еще он ужасно скучал по своей сестре. По этой маленькой поганке, которая прервала с ним всякую возможную связь, но при этом едва ли не каждую ночь приходила к Лиану...

2

Когда Айна, спотыкаясь о неловкость, рассказала мне про сны Лиана, я ощутил себя так, словно получил удар под дых. Да не рукой или ногой, а по меньшей мере копытом... Страх, гнев, обида, недоумение – чувства, захлестнувшие меня в тот миг, оказались столь велики, что мне едва хватило сил удержать их в себе. Не показать жене и не наброситься тут же на этого пустоголового дурня. Его спасло только то, что была уже глубокая ночь... Айна хорошо выбрала время для рассказа, понимая, сколь опасным это было бы для Лиана в любой другой момент.

Поговорил я с ним только наутро, когда первая волна злости уже откатила. Так что, когда я задал ему вопрос насчет встреч с девчонкой, выражение моего лица и голос были спокойны, как море во время штиля.

Ну почти.

Ответ Лиана оказался именно таким, как я и ожидал.

«Прости, я не имел права сказать тебе. Я дал ей слово...».

«З а ч е м? Зачем ты дал его, Ли?! Ты ведь понимаешь, что это выглядит... как предательство?»

«Понимаю, – он смотрел на меня, не отводя глаз, не пытаясь вести себя, точно нашкодивший ребенок. – Конечно понимаю. У меня не было выбора. К тому же я знал, что ты все равно догадаешься. Это был только вопрос времени».

«И что теперь? Ты будешь молчать и дальше? Обо всем, что она рассказывает тебе, что вытворяет там...»

«Нет, – Лиан пронзил меня взглядом человека, который поднимается на эшафот, признавая свою вину и ни о чем не жалея. – Я дал слово не говорить никому о том, что она тоже сноходец и является ко мне по ночам. Но не обещал хранить в тайне наши разговоры. Об этом попросить она не догадалась».

Его рассказ занял не слишком много времени...

О том, что Сила вернулась к Вереску, Ива узнала в тот же миг. Если верить Лиану, для нее это было сродни тому, как если бы кто-то разом отрубил ей обе руки по локоть. Ужас, боль и пустота на месте того, что раньше казалось неотъемлемой частью бытия. От помешательства девчонку отделяло расстояние не больше, чем в пару пальцев. Именно тогда, понимая, что вот-вот лишится рассудка, она из последних сил приползла в сон к Лиану – за помощью и спасением от этой пустоты, которая поглощала ее изнутри подобно хищному болоту. Конечно же, он ей не отказал... как не смог бы и я на его месте. Так что днями этот самоотверженный дурень отдавал все свои силы воспитанию молодняка в Солнечном Чертоге, а ночами держал над пропастью девчонку, которая по какой-то злой шутке богов стала так для него важна. Только благодаря ему Ива не сгинула в придорожной канаве, добралась каким-то чудом до Эймурдина и сделала там то, что было не под силу даже дяде Патрику.

Она нашла вход в эту старую заваленную нору.

По словам Лиана, из всех способов взаимодействовать с миром Силы, Ива лучше всего владела тем, который был связан с землей. Она слышала дыхание камней и ощущала, как по корням деревьев струятся жизненные соки.

Быть может именно поэтому Эймурдин открылся ей. И преумножил ее Силу.

От Ивы Лиан узнал, что под внешними разрушениями внутри сохранилось очень многое. В том числе и библиотека... Та самая библиотека, о которой мы столько мечтали. Только вот читать эта девочка не умела.

«Странно, что ты еще здесь, – сказал я тогда своему брату, не заботясь о том, сколь сильно ранят эти слова. По правде говоря, мне очень хотелось задеть его посильней. – И не бежишь за ней, сверкая пятками...»

Удар достиг цели. Лиан сузил глаза презрительно и сказал совсем не то, чего я ждал:

«Странно, что ты, Высочество, все еще считаешь меня сопляком. У меня здесь любимая женщина на сносях и все эти дети. То, что я попытался догнать Иву в тот раз, не означает, что сейчас я брошу все ради нее одной. А теперь иди и расскажи отцу с дядей, как вывел предателя на чистую воду».

Он стоял передо мной – такой сердитый и виноватый, гордый и несгибаемый... С этим своим синим пламенем в глазах, с упрямо сжатыми губами. А я, глядя на него, и правда видел мальчишку... Того Лиана, которому едва сравнялось восемь, который не боялся дерзить наследнику престола и вообще как будто ничего не боялся – ни богов, ни демонов... Только лишь, что кто-то раскроет его тайну или обидит девочку, которую он любил. Я смотрел на своего наатха и думал про слова Айны. Про все те странные сны, которые он беспечно пересказывал Шуне, полагая, что это просто необычные ночные видения.