Уснувший вулкан (СИ) - Картер Амелия

– Может, это какое-то воспоминание из детства? Ничего подобного в действительности не было до того дня, как тебе начало сниться подобное? – поинтересовался Рик.

– Дело в том, что я ничего не помню о своей жизни до приюта. Говорят, что меня нашел дядюшка Хегль недалеко от нашего поселения, в лесу. Мне тогда было четыре года, а может, пять или шесть. Точнее определить было трудно. Тот день стали считать днем моего рождения. И вот с тех самых пор я и вижу этот сон.

– Возможно, будучи ребенком, ты действительно от чего-то бежала. Может, ты забрела в лес, заблудилась и убегала от какого-нибудь зверя? – предположил юноша.

– Все возможно. Но если у меня была семья, то почему меня никто не искал? Знаешь, практически все воспитанники приюта знали, кем были их родители. Да, у кого-то они были пьяницами, у кого-то погибли при различных обстоятельствах, но дети их знали. Понимаешь? А я не имею ни малейшего представления о том, кем были мои родители, что с ними случилось, и вообще живы ли они.

Рику стало очень грустно, и он чуть сильнее обнял девушку, легонько прижавшись губами к ее уху. Кельма, конечно же, это почувствовала, но отстраниться не смогла, да и не хотела. У нее по всему телу пробежала приятная дрожь от этого прикосновения. Она закрыла на секунду глаза, расслабившись в руках юноши, что обнимал ее, а затем продолжила рассказ:

– На мне в тот день было кольцо. Сейчас я его не ношу, боюсь потерять, да уже и мало оно мне, поэтому оно лежит дома в шкатулке. Оно небольшое, изящное, а на внутренней стороне выгравировано «Кельма». Не знаю, настоящее ли это мое имя, но, раз я ничего не помнила, все решили звать меня именно так.

– Красивое имя, – тихо произнес Рик.

– В первый день на меня все обитатели смотрели с опаской, но затем стали привыкать. Серк одним из первых стал со мной общаться. Иногда отдавал мне свои десерты, зная, как я люблю их, – заулыбалась Кельма, вспоминая как начиналась их с Серком дружба. – А затем мы все чаще стали придумывать различные развлечения, втягивая в свои авантюры и других обитателей приюта. Ну и попадало нам, конечно, частенько, – рассмеялась тихонько Кельма. – Но, знаешь, он всегда был на моей стороне и никогда не позволял мне взять всю вину на себя одну, даже если он изначально был против какой-нибудь моей затеи.

Кельма рассказывала, а в груди Рика с каждым словом о Серке нарастало какое-то неприятное чувство. Он вновь крепко прижал к себе девушку и постарался прервать ее воспоминания о детстве, немного сменив тему.

– Я тоже довольно рано потерял родителей, – вставил Рик.

– Что случилось? – спросила Кельма с сочувствием в голосе, обернувшись лицом к парню.

Молодые люди соприкоснулись носами, их глаза встретились, а дыхание обоих вновь стало тяжелым. Кельма сразу же отвернулась, почувствовав некую вину перед Серком.

– На нашу общину напали. Мне было девять, – переведя дыхание, вымолвил Рик. – Родители велели спрятаться куда-нибудь подальше. Я нашел дупло в одном из деревьев и забрался в него. Не знаю точно, сколько я там просидел, но мне казалось, что прошла целая вечность. А когда я вернулся, то увидел много погибших, среди них – моих родителей.

– Мне очень жаль, – сказала Кельма и слегка дотронулась до руки Рика, которой он обхватывал ее талию. Девушке хотелось снова обернуться, коснуться щеки юноши и поцеловать, но она понимала, что не сможет простить себе этого. Она пару раз погладила парня по руке, чувствуя неловкость.

– Наверно, из-за того, что мне пришлось расти без родителей, я без раздумий взял на воспитание двухлетнюю девочку, все родственники которой погибли, – с грустью произнес Рик.

– Это ты про Тину? – спросила Кельма.

– Про нее, – подтвердил юноша. – Я тогда со своим приятелем пытался стащить курицу в одном из поселений, – ухмыльнувшись, проговорил Рик, – но нас заметил хозяин и побежал за нами, швыряя в нас все, что ему попадало под руку. И вот один камень угодил прямо в голову моему другу. Хозяин и сам не ожидал такого, он перестал за нами гнаться и остановился как вкопанный. Я тогда еле дотащил своего друга до нашей общины, но бросить его там я просто не мог. Мы все старались помочь ему чем могли, но до утра он все равно не дожил. У него осталась двухлетняя дочь Тина. Ее мать умерла за год до этого, поэтому у малышки не было никого, кроме отца. А с его смертью она осталась круглой сиротой. Я, чувствуя за собой вину перед другом, забрал девочку к себе. Она меня хорошо знала, но все равно мы долго привыкали друг к другу, живя под одной крышей. У меня не было опыта общения с детьми, поэтому мне было тяжело, но Прут и другие жители мне активно помогали. Спустя какое-то время мы с Тиной стали настоящей семьей: я для нее старшим братом, а она для меня сестрой… и самой большой занозой, – тихонько рассмеявшись, закончил свой рассказ Рик.

– Думаю, она рада, что в столь трудный час именно ты оказался рядом, – сказала Кельма, повернув голову к юноше и улыбнувшись. Ей очень хотелось добавить что-то еще, но подходящих слов не нашла.

Рик все так же обнимал девушку, иногда сжимая чуть сильнее, а иногда слегка поглаживая. Оба чувствовали себя очень уютно, сидя так и разговаривая, обоим казалось, что именно так и должно быть всегда. Юноша приблизил свое лицо к лицу девушки, и Кельма подумала, что он вот-вот ее поцелует. Она понимала, что ей следует отвернуться, но она была не в состоянии противостоять какой-то неведомой силе, что притягивала ее к этому парню. Кельме так сильно захотелось ощутить вкус его губ, что, казалось, если этого не произойдет, внутри у нее что-то порвется и боль будет невыносимой. Рик тоже был не в силах противостоять нахлынувшему желанию, а потому уже закрыл глаза в предвкушении поцелуя, как вдруг снаружи раздался мужской голос:

– Софа, похоже, у нас гости.

Рик и Кельма, словно школьники, которых застукали за чем-то непристойным, вскочили и быстро начали натягивать на себя не совсем еще просохшую одежду. Тигр и бельчонок тоже проснулись, хотя на самом деле они уже давно не спали, просто не хотели себя выдавать, чтобы не прервать столь нежную и откровенную беседу своих подопечных.

– Кто это там? – шепотом спросила Кельма.

– Сейчас посмотрю, – так же тихо ответил Рик, заправляя рубашку в штаны и подходя ко входу пещеры. Но посмотреть не успел, так как загадочный гость уже показался в проеме. Все сразу узнали в нем прорицателя, который приходил на площадь в день приезда Кепора.

Старец медленно поднялся по ступеням, которые накануне сделала Кельма. Он намеренно выбрал этот способ, чтобы дать ребятам возможность немного подготовиться, хотя мог спокойно залететь в пещеру с помощью своего хранителя совы. Уже начало светать, а потому можно было увидеть, что прорицатель улыбается.

– Добро пожаловать в мое скромное жилище, – поприветствовал он гостей – Вы, наверное, голодны. Любите яйца? Я вчера насобирал немного, а под вечер нашел капкан с пойманным зайцем. – Он покосился на Рика, намекая, что это сработала одна из его ловушек.

Услышав про пушистого зверя, белый тигр облизнулся. Старец прошел мимо ребят и направился вглубь пещеры.

– Проходите, не стесняйтесь. Я люблю гостей. Правда они у меня бывают куда реже, чем хотелось бы, – все так же доброжелательно сказал старик. – Ах да, для бельчонка у меня также найдется пара орешков.

Рик и Кельма переглянулись, но, почувствовав, как их желудки уже прилипают к позвоночнику, не смогли отказаться от предложенного угощения, а потому направились вслед за прорицателем. Хранителей уговаривать не пришлось, они двинулись за старцем сразу же, как он упомянул зайца и орешки.

Лисса застала добровольцев за завтраком в трактире. Все участники похода были при параде, но совершенно не ожидали появления столь важной особы, а потому были ошеломлены. Лисса же, решив не тянуть, сказала:

– Добро пожаловать в столицу. Здесь всегда рады гостям. Надеюсь, что вас приняли подобающим образом?